Пыль, пепел, кровь и песок

Легкомысленный брат и сегодня в очередной раз был немного навеселе, глаза цвета черного турмалина лихорадочно блестели. Нааяр знал этот странный дикий огонек во взгляде брата, он научился его узнавать, и сие не предвещало ничего хорошего. Наследник видел полководца в бою. Похожий взгляд появлялся у Тансиара всякий раз, когда он собирался совершить какое-нибудь очередное безумие. И вот тогда он становился по-настоящему опасен. Сегодня кому-то точно не поздоровится. Если кто-нибудь из мужчин, кем бы он ни был, встретится ему на пути и у него не хватит ума уступить Альентэ дорогу, он ляжет поперек молочно-белых ступеней и больше не встанет. Интересно, скольких он уложит до рассвета, пока не протрезвеет? Просто так, со скуки? А если не дуэль, то какая-нибудь красавица. Чиаро настоит, и ей не отвертеться, да она и не станет.

Правда, в такие моменты вообще сложно понять, чего хочет этот римерианин. И как только отец мог доверить ему командование бывшими алеарами[26]?

– Ты высказал все, что хотел? Или осталось что-то еще, не менее важное? – Нааяр даже не пытался скрыть иронию в голосе. Праздно шатающиеся личности всегда имеют обыкновение раздражать занятых людей.

– И да, и нет, – туманно откликнулся полководец. – Хотел узнать, какое решение приняли досточтимые притории? Нам можно рассчитывать на передышку? Или продолжать точить свои мечи и готовиться к осаде?

– Все не так просто, Тансиар. – Лоб Наследника покрылся морщинами, и он стал похож на отца. – Тебя никогда не интересовал Эссельс. Что изменилось теперь?

– Ровным счетом ничего, – лениво пожал широкими, впору пловцу, плечами Чиаро, – я продолжаю испытывать к его представителям те же чувства, что и раньше, но лишь до той поры, пока их выдумки или, как они считают, гениальные стратегические идеи не касаются меня. Что ты пьешь? – Подойдя к столу, за которым сидел Наследник, Альентэ довольно бесцеремонно взял черный кубок[27], понюхал его содержимое и сморщился. – Опять настойка? Какая мерзость! Никогда не понимал, какой в ней толк…

– Тинктура из трав успокаивает нервы. А ты не слишком почтителен. – В голосе старшего был упрек.

– Это потому, что вся отпущенная на мою долю почтительность досталась вам с отцом, – отпарировал бессовестный брат и чуть не споткнулся на ровном месте.

– Да ты на ногах не стоишь! – возмутился Нааяр, наконец-то заметив, что Альентэ не просто навеселе – полководец был пьян.

– А ты, пожалуй, стоишь на них чересчур крепко! – качнувшись, паяц-братец распластался в издевательском поклоне. – О, великий и могучий Эдэрэр! Перестань напоминать мне отца, меня от этого тошнит. И от вашей напыщенности, и от вашего Эссельса, и от…

Вот он, бесстрашный, грозный и непобедимый враг ашесов, поглядели бы они на этого красавца сейчас!

– Ты многое позволяешь себе в последнее время, – сухо заметил Наследник.

– На то оно и последнее! А вот ты не позволяешь себе почти ничего… ни с кем…

Вечность одарила Чиаро бросающейся в глаза утонченной красотой, но он никогда не знал любви. Уходя на смерть или на вечный бой, ему не с кем будет попрощаться. Нааяру вдруг стало жаль лучшего воина, который когда-либо рождался в Эбене или за его пределами.

– Тансиар, ты пьян. Иди спать, – во всей строгостью, на которую был способен, произнес Первый сын Владыки. – Завтра тебе на Черту, а ты на себя не похож.

– Завтра будет завтра, а сегодня я свободен. Как птица! – не очень уверенно стоя на ногах, Альентэ развязно рассмеялся, мотнул головой, и черные пряди закрыли глаза и острые скулы, а Нааяру стало не по себе. Сколько можно это терпеть? И почему озноб пробирает до костей? Если полководец вдруг погибнет в очередном сражении, вся женская половина города Черного Дерева без сомнения наденет траур. Но когда тебя любят все – в действительности тебя не любит никто.

– Неужели нам нечего обсудить? – Воин бесцеремонно развалился на небольшой кушетке у огня и движением головы откинул назад волосы.

– А о чем с тобой сейчас можно говорить? – подавив тяжелый вздох, посмотрел на брата Наследник, сидевший за столом.

– Действительно… Если о достоинстве, долге и чести – то определенно не со мной. А вот если о любви, верности и священных узах брака – то уж точно не с… Между прочим, нам вроде бы обещали мир, – заметил полководец. – Разве мы женили тебя не для этого? Или мы слишком хитры, чтобы сохранить его, хотя бы на короткое время?

– Мир, мир… – раздраженно повторил Эдэрэр. – Все только и делают, что толкуют о нем, хотя должны думать о войне.

– Выходит, до пепельных дошли слухи? – поднял бровь Альентэ.

– О чем ты, Силы тебя побери, говоришь? – переспросил Нааяр, но его глаза медленно начали наливаться кровью. Когда-нибудь теряют терпение даже самые терпеливые.

– Поберут когда-нибудь, не отвертятся!

– Не шути так.

– А я и не шучу. Мой тебе совет: смени тактику. Ты получишь нечто большее, чем то, на что привык рассчитывать. Или для тебя достаточно безотказно действующего сатринита?

Если Эдэрэр и был удивлен, то скрыл это.

– Откуда ты узнал?

– Принуждать женщину, – брат скривился, не сочтя нужным ответить, – как по́шло и тривиально.

– Кто тебе это сказал?! – Наследник медленно поднялся из-за стола.

– Сам догадался. Поведение твоей жены на свадьбе говорило само за себя. А то, что я не лезу в политику, которая мне до глубины души противна, и не замечаю некоторых вещей, еще не значит, что я их не вижу.

– Ты не понимаешь… Они же скоты, звери! – старший брат встал и нервно заходил взад-вперед. – Они несут с собой лишь хаос и разрушение. Я говорю не только об Эбене и Римериане – обо всей нашей культуре! С ними по-другому и нельзя. Дашь палец, а они оттяпают всю руку! Их уже и так слишком много в Эбене, а с каждым днем становится все больше и больше! И они пришли сюда не с пустыми руками, они вооружены! Я говорил об этом отцу, он слушать не стал. Мы совершили страшную ошибку, когда пустили их на нашу землю. Когда нога пепельного ступила на камни Эбена, пришел конец всему!

Так уж и всему? А, может, конец станет началом чего-то другого? Кто знает. Но вот уж точно, с кем говорить об этом бессмысленно, так это с Наследником.

– Престолу не о чем беспокоиться, – пожал плечами Тансиар. – В Эбене его надежно охраняют альтерийцы. Вакка неплохо справляется. К тому же его Альтера обладает полным доверием тех, кого он защищает.

Нааяр сочувственно улыбнулся.

– Альентэ не может быть сразу в двух местах.

– Было время, когда Наследники становились Первыми Воинами и уходили на Стену, – задумчиво заметил Чиаро. – А потом что-то изменилось, и они перестали охранять Черту лично и начали командовать из столицы, не вылезая из дворца. К примеру, наш дед Дориолан преспокойно сидел себе в Заблудшем, пока его солдаты из последних сил отражали штурм ахенов[28] на Алом Бастионе, а хинеты тем временем почти взяли Червонный[29].

– Отец отца не мог собой рисковать. Он был одним из Пяти, и тебе это прекрасно известно.

– Ах, ну да, конечно, – скривил губы Чиаро. – Как я мог забыть? Сыновья Вечности предпочитают не рисковать своими драгоценными шкурами, особенно когда им грозит Ритуал[30]! Только тогда становится непонятно, зачем было жертвовать уймой народа, если наши дражайшие предки все равно пустили в ход Силы?

– Они должны были попытаться, но дикари стали слишком сильны…

– Весомый довод, не поспоришь.

– Не забывай, что ты тоже один из Четырех, – напомнил Эдэрэр. – И что рано или поздно придет время…

– … и мы все умрем, – подхватил Тансиар, поигрывая оказавшимся у него в руках кинжалом и ловя им проблески огня. – Не утруждай себя, я помню, для чего рожден, но иногда мне очень хочется об этом забыть. Забыть обо всем…

26

Алеара (Крылатая гвардия, позже была переименована в Альтеру) – личная гвардия, охранявшая главу Престола и состоявшая из пеших пикинеров и всадников. Ранее главой алеар являлся Альентэ, и именно он отвечал за подбор людей в этот род войск до покушения одного из алеар на Вэнэнадора Аскуро в Темполии во время молебна. Тогда римерианец бросился с кинжалом на Владыку, но его вовремя остановил Тансиар, стоявший в отдалении у соседнего придела. Рука Первого Воина оказалась быстрее руки убийцы – Альентэ в последний момент успел метнуть клинок и остановить нападавшего – покушавшийся на жизнь Владыки упал на расстоянии в пол-локтя от своей жертвы. После этого случая с Альентэ сняли командование алеарами, а саму Алеару расформировали. По совету и протекции Нааяра была образована новая гвардия – Альтера, состоящая из людей, набранных приближенным к Наследнику Офферионом Ваккой, служившим ранее личным охранником Эдэрэра.

27

Бытует поверье, что посуда из эбена нейтрализует яды.

28

Враждебные Римериану пустынные племена, совершающие свои набеги на приграничные Царству Вечности земли и славящиеся своей многочисленностью: ахены, хурты, хинеты. Достоверно известно, что во время последнего Призыва эти племена объединились, а Тьерна оказывала им активную поддержку.

29

Изначально для охраны Римериана было создано 8 Бастионов: Пурпурный и Алый (Северные), Багряный и Рубиновый (Восточные), Гранатовый и Порфировый (Южные), Пламенный и Червонный (Западные). Бастионы соединяются Стеной (Чертой), образуя восьмиугольник, в центре которого расположена столица Римериана Эбен. Охранять Стену считается великой честью для любого римерианина, но это дозволено лишь узкому кругу из числа избранных, в который прежде всего входит семья Владыки, в том числе его сыновья. Охрана Бастионов доверена 4 сыновьям и воинам: за Пурпурный и Алый бастионы отвечает Трион; за Багряный и Рубиновый – Рийон; за Гранатовый и Порфировый – Тансиар; за Пламенный и Червонный – Орьен.

30

Ритуал или Призыв. Считалось, что если у Владыки Римериана рождалось пятеро сыновей, старший из них наделялся способностью воззвать к Вечности и Четырем Силам – Правом Призыва, приводившим в действие неведомое по мощи оружие. Четверо младших сыновей после посвящения их Стихиям становились их проводниками. Ритуал состоял в объединении четырех Сил и вызывал землетрясение, смерч, наводнение и огненный вихрь невиданной силы. Во время Призыва Пятый мог распоряжаться стихиями, которые на ограниченное время становились ему подвластны. Отсюда выражение, что «Вечность ждет одного», т. е. Пятого, способного объединить четырех. Считалось, что после окончания Ритуала вместо ветра, огня, воды и земли, которые использовались как оружие, оставались пыль, пепел, кровь и песок, олицетворявшие собой разрушительную мощь Стихий. На данный момент Стихиям были посвящены четыре брата, которые соответственно именовались Трион – Владыкой (или Властителем) Земли, Рийон – Владыкой Ветра и Орьен – Владыкой Огня. Тансиар избежал участи посвящения Стихиям, поскольку был незаконнорожденным. Предполагалось, что Сидаль пройдет посвящение и станет Владыкой Воды, но Силы его не приняли, и Тансиар временно занял место младшего брата и принял командование предназначавшимися ему Бастионами на себя.

Стоит отметить, что последний раз Аскуро использовали Призыв более тысячи лет назад, во времена Дориолана Избавителя, отца Вэнэнадора Аскуро, когда тот призвал Силы и одержал решительную победу, сокрушив ашесов. Пепельным был нанесен такой ущерб, от которого они не могли оправиться многие сотни лет. Но и Владыка Дориолан заплатил за победу высокую цену: его братьев Стихии фактически разорвали на части, не оставив от них и следа. Что касается самого Дориолана, слухи разнились: кто-то говорил, что его тело бесследно пропало, а кто-то, напротив, утверждал противоположное. Поговаривали, что Владыка все-таки выжил, но повредился рассудком и полностью утратил память. Некоторые римериане верят, что Избавитель до сих пор жив и что семья скрывает его местонахождение, но, как бы то ни было, после проведенного Призыва его никто и никогда больше не видел.