Самаэль

— Привет, — хрипловатым голосом сказала она, — походу я сорвала голос… Твои соседи, наверное, в шоке? Подумают, что тут убивали кого-то…

— Это их проблемы. Лично меня все устраивает, и то, как ты стонешь, — наклоняюсь к ее уху, и шепчу, — и то, как ты выкрикиваешь мое имя… Ты просто невероятная, такая страстная, чувственная, я от тебя просто без ума. — И прижимаю ее крепче к себе. — Я теперь тебя никуда не отпущу, и никому не отдам.

— Не отпускай, — обнимаю его в ответ, — не отдавай… И да, чтобы ты там ничего не надумал, последние, — прикину в уме, покачала головой из стороны в сторону, — раза два, точно, никакие стимуляторы на меня уже не действовали. Это была моя инициатива…, я хотела тебя, только тебя и заниматься любовью только с тобой, — и нежно целую его в губы.

-Ты не поверишь, но для меня с тобой как будто в первый раз… Так как тебя, я не хотел никого и никогда…

— Видишь, как получается, — немного помолчав, говорю я, — противоположности притягиваются. Ты говорил, что твое детское имя означает Начальник демонов, Ангел смерти, а мое детское имя означает «приносящая благую весть, посланница».

— Да, Евангелина, так и есть. Ты умная, красивая, добрая, — начинаю перечислять всевозможные плюсы, — а я — твоя противоположность, — и начинаю улыбаться.

— Вот ты дурачок, — толкаю его в плечо, — я не об этом…

— Во-во, и я про то же, и дурачок туда же…, - и уже хохочу. Я заметил, что только с появлением Евы в моей жизни, я начал улыбаться и смеяться. А до этого, мне подобного рода проявления были чужды. — Ну что, пора мне на работу собираться?

— А я?

— Может дома останешься?

— Нееее…, пусть лучше за мной ходит охранник, которому ты доверяешь… И кстати, откуда ты знаешь про Евангелину?

— Папаша твой приходил…, - провожу рукой по ее волосам, такие мягкие…, по щеке, кожа нежная, бархатная, втянул запах ее кожи…, уммм… — малинка. Я не знаю, что происходит, но такое чувство, что я человек из крови и плоти, а мой демон замолк, угомонился, а может вернулся в ад…

— Что хотел? Жаловался на судьбу?

— Давай так, как только ты будешь готова, если будешь, и сама с ним поговоришь. Все, что было — это между вами, и пусть нужные слова подбирает он.

— Хорошо, — вздыхаю, он, конечно, прав, но хочу ли я его слушать?

Собираемся на работу. Спускаемся в подземный гараж.

— Что это? — я обескуражена. Как? Откуда? — Ааа…, - обхожу машину, а на ней ни царапины, блестит, как будто только из салона.

— Я же тебе говорил, что машин много, а ты одна. Звонок, и вопрос решается… Ограничиваешь время и люди начинают шуршать быстрее…

— Хоть все живы остались?

— Ну, по итогу, да… Машина ж на месте… Значит все по плану.

— А ты страшный человек…

— Не для тебя, ты можешь вить из меня веревки, но я тебе это не говорил…

— Ладно, — смеюсь я, — этой опцией буду пользоваться редко.

— Поехали? Садись, только нормально, без паники и испуга на лице, по поводу возможной порчи нового имущества…

— Ну, да, я такая, бережливая, аккуратная и немного придурковатая…, - сажусь в машину и прикрываю дверь.

— Ты лучше всех, — потянулся к ней и нежно прикоснулся к губам Евы, а она взяла и сразу облизала их. Внутренний стон…, хочу…, но надо ехать.

Мы приехали к десяти часам, ресторан гудел во всю, клуб только начинал принимать гостей. На заднем дворе стояла группка курящих работников. Я заглушил машину, вышел, обошел ее и открыл дверь Еве. Тут подбежал Ник и начал отчитываться и перечислять дела, которые необходимо решать безотлагательно. Набрал Игната еще из машины и попросил выделить проверенного бойца для сопровождения Евы. Она притормозила у стайки курящих, я указал ей на ее охранника и пошел решать вопросы.

— Это что за новости? — смотрю на своих курящих танцоров. Хорошо хоть не все, а только трое… — Что у всех дыхалка хорошая, так я на тренировках добавлю нагрузки, что бы узнали, что такое, когда легки горят и не хватает воздуха? Что самые здоровые?

— Что, добилась своего? — спрашивает Кристина. — А прикидывалась бедной овечкой, а сама тоже на деньги повелась… Хм… — и демонстративно затягивается сигаретой. А мне стало обидно за Сашу, он что юродивый, его что нельзя любить просто так, без бонуса в виде денег…

— Так у него много плюсов, на которые можно повестись… Видишь руки дрожат, это от подарков, а ноги — от секса, а вот сердце — от любви. — Смотрю на нее испепеляющим взглядом. — И не смей своим ядом даже воздух портить…

— И как, оно трахаться с психом? — вот сучка, если б она с ним трахалась, то все норм, а если он выбрал не ее, то сразу приобретает статус психа?

— А я люблю трахаться как сумасшедшая, — прохожу мимо и задеваю ее плечом. — Подхожу к двери, оборачиваюсь и говорю, — а если ты и дальше будешь обсуждать руководство, то пойдешь в кабаре ногами дрыгать. — И уже более миролюбивым голосом, — не кусай руку дающего тебе возможность работать и зарабатывать. Он взрослый, самодостаточный, успешный мужик, который в состоянии сделать выбор.

Глава 27

Сюрпризы и неприятности не закончились в эту рабочую ночь.

Пошла поздоровалась с остальными ребятами. Они встретили меня более позитивно, особенно девчонки, с которыми мы начали разучивать их сольные постановки. Мальчишки стали относиться более доброжелательно, можно сказать, что мы стали немножко друзьями. До выхода на сцену чуть меньше часа, решила пойти в свой кабинет.

Только включила свой компьютер, залезла в интернет, чтобы найти подходящую музыка, как дверь открылась и на пороге появился он — отец.

— Можно?

— А если сажу нет, ты уйдешь?

— Нет, я хотел бы поговорить…

— А есть смысл? Ты как-то жил все это время и тебя не тянуло на «поговорить», а сейчас что? Что изменилось?

— Я все-таки пройду…, - говорит он. Закрывает дверь и садиться в кресло напротив меня. — Ты выросла красавицей…

— Да, и похожей на тебя…

— Да, на меня. Ты, наверное, осуждаешь меня?

— Чтобы делать какие-то выводы, нужно хотя бы знать, что произошло? А я, вообще, не в курсе. Мама никогда не говорила о тебе, а только тихо страдала, а я, что может придумать детский мозг? Разлюбил, бросил, нашел лучше….

— Нет, все на много…, даже не знаю, подходит ли это слово — проще… Тогда, сразу после новогодних праздников, меня арестовали по обвинению в убийстве, причем группой лиц… Как ты понимаешь, я никогда не был законопослушным гражданином, но твоя мать не знала… Я для нее долгие годы я был просто бизнесменом. Но тогда времена были другие и поэтому выбор такой, либо ты крышуешь, либо тебя крышуют. Я не слабый, я лидер, поэтому выбор очевиден. Пока адвокаты разгребали эту кучу, Ольга собрала ваши вещи и упорхнула. Где вы хоть жили?

— В Челябинске…

— Челябинск, — повторяет он, — странный выбор… Ну, так вот, дали мне пять лет, за которые от нее я не получил ни письма, ни весточки. Конечно, я обиделся. Самолюбие, мать его, обида… Когда вышел, честно, было не до поисков, надо было поднимать дело, которое за пять лет захирело… А потом решил, что, наверное, у нее новая семья и я буду только лишним… Может ты кого-то уже называешь папой, а тут я…

— Нет, не было у нее ни-ко-го. Все время одна, и даже ухажера не видела ни разу.

— Как она, вообще?

— Папа, — прикусываю губу и из глаз побежали струйки слез, — она уже как год умерла…

Повисла тишина… Он провел рукой по лицу и оперся локтем в подлокотник кресла, уткнувшись лицом в кулак. Странно, но мне показалось, что неподдельная грусть и горе по потере родного человека, отразились на его лице.

— А я ведь правда ее любил, одну, остальные как тени. Часто вспоминал… Она очень красивая… была, но в ней столько домашнего уюта, тепла, заботы… Домой возвращался всегда с удовольствием. Я знаю, что она не смогла смириться в-первую очередь с тем, что я от нее скрывал правду, не доверял…, а я просто боялся потерять ее, она ж как ангел, всегда поступала правильно, а тут я, прикидывался добрым принцем, а потом, оказался хладнокровным убийцей… Что с ней случилось?