Претендент

«Зато с ним я в безопасности, – подумала Эсте Санром с удовлетворением. – без Зеркала моя жизнь была бы дешевле».

Горький опыт научил вдову не доверять никому, постоянно быть готовой к нападению и стойкому желанию отомстить за понесенные обиды и потери.

Оставшись без мужа, Эсте Санром пришлось до всего доходить своим умом, в том числе и к вопросам безопасности. А это было весьма нелегко сделать, особенно в восемнадцать лет! Кроме постоянных тревог за жизнь сына и свою, прибавлялись заботы о герцогстве, подданных, финансовые и хозяйственные проблемы, военные задачи и сложные политические вопросы. Отстаивая свою независимость и личную свободу, молодая вдова с головой погрузилась в государственное управление, постоянно лично контролируя ключевые вопросы экономики, обороны, гражданского общества, взаимоотношений с королевским двором. Герцогиня проявила незаурядные способности в подобных делах и постепенно завоевала авторитет среди своих подданных.

«Наверное, я всегда была больше герцогиня, чем мать, – пришло в голову Эсте Санром. – Хотя, видит Бог, никто в королевстве не сделала столько для своего ребенка, сколько я!»

Эсте вышла замуж не по любви – в их семействах заключались только династические браки. Поэтому к своему супругу Палу Санрому, который был старше ее на целых двенадцать лет, молодая жена относилась с большим уважением, но никакой любви не испытывала.

Впрочем, чувства были взаимными. Герцог Санром отличался суровым характером и непозволительной для его общественного положения прямотой и резкостью. Он считался отличным бойцом, блестящим стратегом и государственным деятелем. Но с близкими был холоден и весьма скуп на эмоции.

Эсте никогда не питала иллюзий относительно причин, по которым герцог на ней женился. Отличная многовековая родословная и значительное приданое, способное укрепить и без того прочное финансовое положения герцогства – вот объяснение ее брака с Палу. Ее внешность не имела для герцога никакого значения, хотя Эсте была редкостной красавицей. Но даже будь она страшна как смертный грех, Палу Санром вне всякого сомнения женился бы на ней. Этого требовали интересы его семьи.

Однако появление сына поменяло все в жизни герцогини. Впервые в ее сердце появилась любовь. И она поклялась себе, что вырастит Джено и обеспечит ему блестящее будущее.

«Что с нами сейчас было бы, – в который раз подумала Эсте, сидя за огромным письменным столом в своем кабинете, – если бы Палу не пошел на политический и военный союз с тогда еще принцем Геором, нынешним королем? Ведь герцог понимал, что такой союз был опасным для нашего дома. Санромы имели на трон столько же прав, сколько и Дайн Геор!»

Маленькая оплошность, приведшая к трагическим последствиям, перевернула всю ее жизнь.

«А ведь я могла бы сейчас быть королевой. «Ее Величество королева Эсте Санром», – произнесла про себя герцогиня. – «А самое главное, с Джено сейчас было бы все в порядке!» – она резко поднялась и сделала несколько шагов по кабинету, чтобы успокоиться.

Впрочем, герцогиня признавала, что в несчастье с сыном она виновата ровно столько же, сколь и ее покойный супруг. Слишком активно и успешно Эсте Санром принялась управлять своими землями. А некоторые ее высказывания относительно правящей династии и приближенных Дайна Геора весьма быстро и точно доходили до сведения соответствующих вельмож и государственных структур. Недовольство властей вольнодумством герцогини и ростом ее политического влияния постоянно увеличивалось. А подрастающий наследник становился все более опасным для Его Величества.

«Ах, Джено!» – острой болью отозвалось в сердце упоминание о сыне. – «Как мы с тобой оба ошиблись! Я – будучи ослеплена любовью к тебе, а ты – наивно доверившись своим первым чувствам!»

Черная тень пробежала по лицу герцогини, на время исказив ее прекрасные черты. Эсте Санром, действительно, была красавицей. Смуглая кожа лишь подчёркивала сверкание поразительные зеленых глаз, тонкий породистый нос, изящный, но волевой подбородок, безупречный овал лица, и толстые черные косы, уложенные величественной короной на голове. В свои пятьдесят два года герцогиня все еще могла поспорить красотой с признанными красавицами королевства.

– Ваша Светлость, – услышала герцогиня голос своего секретаря за спиной.

Эсте резко обернулась, нахмурив брови.

– Клебер, в чем дело? – сердито отреагировала она. – Я же просила меня не тревожить!

– Герцогиня, вы приказали сообщить, когда в замок пожалует отец Вилир, – оправдываясь, произнес секретарь.

– Ах, отец Вилир… Проси!

Она ожидала святого отца. Записка с просьбой о встрече прибыла из монастыря вчера. И она немедленно отправила гонца назад, сообщая, что всегда готова уделить отцу Вилиру свое время и внимание. Она хорошо знала, что святой отец никогда не приходит внеурочно без веской причины.

– Слушаюсь, – поклонился Клебер и мгновенно исчез из поля зрения герцогини.

«Интересно, что ему понадобилось на этот раз?» – терялась в догадках герцогиня. – О моих планах отцу Вилиру ничего неизвестно. Однако не исключено, что до него докатились какие-то слухи из столицы – у него там сильные связи. Возможно, мои поиски привлекли внимание определенных людей» – нахмурилась она. – «Тогда мне повезло, что информация пока циркулирует лишь по церковным каналам. Ну что же, попробуем разгадать!»

Отец Вилир являлся духовником семейства Санром. Он был довольно стар. По крайней мере, Эсте Санром знала его с момента свадьбы, и он уже тогда занимал свой высокий пост в монастыре. Святой отец отлично разбирался в политике и подковерных играх, тонко чувствовал ситуацию, а также имел сильные связи в столице. Его преданность дому Санром зиждилась на их давних отношениях, взаимном уважении и немалых взносах, которые герцогиня периодически выделяла на нужды монастыря. Неизвестно, как перечисленное складывалось в лояльность, но герцогиня прекрасно понимала роль последнего фактора в общей сумме.

Она подошла к огромному камину у задней стены кабинета и сняла с темной деревянной полки небольшой резной ларец. Одно мгновение – и крышка ларца уже открывается, показывая обладательнице магического заклятия свое драгоценное содержимое. Редкие камни, в мешочках из мягкой замши, золотые монеты разной чекануи в аккуратных стопках, серебро в россыпи – небольшой повседневный запас, который герцогиня всегда держала под рукой.

«Надо поддержать святую обитель», – подумала она, – «Возможно, скоро мне понадобится помощь церкви. Отец Вилир всегда был лоялен к нашему дому, но никогда не вредно освежить чувства».

Эсте Санром не была набожной, что нередко встречалось среди представителей высшего сословия. Но обычаев она не нарушала, и религиозные правила соблюдала строго. Это было частью ее политической игры, в которой она в равной степени опиралась и на знать, которая, как и она, лишь исполняли свои политические роли, изображая рьяных верующих, и на бедняков, кормивших и обслуживающих герцогиню и ее двор. Ну и не стоило забывать, что простолюдины активно пополняли ряды королевских войск и ее собственную армию. Бедняки с большим удовольствием лицезрели свою герцогиню на церковных службах и всячески превозносили ее, постоянно восхищаясь тем, какая сильная, справедливая и богобоязненная у них правительница.

Самыми равнодушными к религии подданными оказались, как ни странно, купцы – им было совершенно все равно, ходит ли герцогиня на исповедь. И, опять же, с ними иметь дела самой Эсте Санром оказалось намного проще, чем с кем-либо другим. Торговый люд всегда отлично понимал, что хочет от своей герцогини, выражая свои просьбы совершенно недвусмысленно: снизить пошлины, усилить защиту торговых караванов, добиться льгот, доработать законы. Все четко и по существу.

«Вот бы у всех моих подданных были такие же четкие представления о том, чем должна заниматься власть», – вздохнула герцогиня, перекладывая дюжину золотых в красивый кожаный кошель с герцогским вензелем.