Страница 10 из 81
– В каком кабинете, Салех, вы о чем?
– Да вот… – Рей оглянулся и непонимающе уставился на каменную кладку.
– Тут была дверь…
Ричард подошел к своему компаньону и подозрительно его обнюхал.
– Вы где были? Объясните человеческим языком.
– Так нас от выхода позвал какой-то мерзкий старик, круглый весь, он попросил торопиться, так как кого-то давно не кормили, и это может быть опасно, потом он выпрашивал меня, у себя в кабинете, про род занятий, задавал какие-то странные вопросы и сказал, что он твой много раз прадедушка.
– Я ничего не видел! Салех, вы точно ничего тайком от меня не принимали?
– Нет…
– Чертовщина какая-то. Как выглядел этот человек?
Рей описал внешность незнакомца.
– Хм…
– Клянусь могилой матери, это был твой родственник! Вы даже, сука, хмыкаете одинаково, одинаково относитесь к людям, и даже говорите одними и теми же словами! Особенно про коньяк!
– Так, так, помедленнее. К кому мы одинаково относимся? К каким людям? И причем тут коньяк?
– Что ты, что он сказали мне те же самые фразы при знакомстве, на моей памяти только ты настолько отбитый, чтобы мне, мне(!) говорить, что я, сука, стремный и что мне надо сдохнуть при такой внешности. И этот коньяк, на предложение его охладить он назвал меня моральным уродом!
– Так это и есть моральное у… – что-то во взгляде Салеха было такое, что Ричард предпочел не заканчивать свою фразу. – Ладно, ладно, я понял. А я точно такое говорил? Вам не послышалось?
– Нет!
– Тогда приношу свои извинения. Это поведение не достойно истинного джентльмена. Обычно я более… изящен в своих оскорблениях. Сейчас бы я сказал…
Что сейчас бы сказал Ричард мы, к несчастью, так и не узнаем. Как и не узнаем, что произойдет с головой графеныша если в нее прилетит кулак Рея, а также не сможем узнать, как это согласуется с условиями заключенного между молодыми мужчинами договора. В общем, много чего интересного не произойдёт из-за того, что Ричард заткнется.
– Джентльмены? Вы заблудились?
Джентльмены испуганно заозирались, пока не увидели владелицу голоса, миловидную женщину в строгом платье, чью голову украшала небольшая шляпка, покрытая цветами.
– Да, у вас тут очень запутанные коридоры, – честно признался Рей
Девушка рассмеялась, словно услышав отличную шутку. Салех огляделся, чувствуя подвох. Небольшой холл, метров четырёх в поперечнике. Входная дверь, коридор, из которого показалась девушка. Пара высоких окон. Все. Никаких анфилад (по которым успел побродить Ричард), никаких теряющихся в бесконечности коридоров, никаких кабинетов со странными господами.
– Следуйте за мной. В этом году вы первые. Вы что-нибудь уже знаете про то место, где будете учиться?
– Да.
– Нет.
Голоса приятелей зазвучали хором.
– У этого места богатая история. Изначально комплекс зданий принадлежал ордену Остролиста, – лекторским тоном начала вещать незнакомка. – Этот орден объединял искателей бессмертия. Ученых, магов, просто энтузиастов, во всей ойкумене. Примерно пять сотен лет назад Орден прекратил свое существование.
– Они все умерли? – решил блеснуть остроумием Салех.
– Нет, от чего же? Орден достиг своих целей и был распущен. А в здании разместилась наша академия. В те времена волшебников считали чем-то навроде носителей небольших мутаций. Проявленное в разумном блуждающих заклинаний. Так продолжалось достаточно долго, первые упоминания о волшебниках встречаются еще в ранних письменных источниках. Но шесть сотен лет назад ордену Остролиста удалось выяснить что атрибуты волшебников можно развивать. Это было побочное исследование, и ему не придали особого значения. Вплоть до момента роспуска ордена. Тогда наработанные материалы стали наследием Северной империи. И на государственном уровне было принято решение поставить на поток обучение волшебников. Слишком убедительным выглядел результат работы ордена.
– Я прошу свои искренние извинения, я не представился. Сэр Ричард Гринривер. А это мой компаньон и душехранитель, мистер Рей Салех. Нас так впечатлило это место, что мы полностью позабыли о манерах, – прервал лекцию графеныш.
– Мисс Виолетта Девис. Я веду расширенный курс по истории. Рада знакомству.
– Мисс Девис, есть ли что-то критически важное, что вы можете нам поведать перед тем, как мы будем вынуждены расстаться? Я слышу голоса, а значит, ваша миссия проводника скоро будет выполнена.
Салех аж заслушался. Он не обладал подобными дипломатическим талантами, а весь его опыт общения с женщинами не предполагал подобных словесных кружев. Или вообще ограничивался передачей горсти монет.
– Да, безусловно. Мистер Гриривер, запомните одну вещь, тут, в стенах университета, нет сословных различий. С вами за одной партой будут учиться бывшие крестьяне, служащие, военные, представители других народов. Академия дает равные права мужчинам и женщинам. И мое уважение могут заслужить лишь достойные студенты, а не те, чье мнение о себе зиждется на длинном списке предков или размере кошелька. До встречи на лекциях, господа!
И отвесив короткий поклон, мисс Виолетта Девис ушла обратно по коридору.
– Босс, кажется, тебя сейчас грубо отшили с твоим графством, – откашлялся в кулак Салех чтобы самым мерзким образом не заржать.
Впрочем, Гринривер не выглядел хоть сколь-нибудь расстроенным.
– Мистер Салех, видимо в женщинах вы понимаете не больше, чем я в содержании драконов. Немного общеизвестной информации и куча домыслов?
На эту реплику Салех предпочел промолчать, чтобы не попадать лишний раз своему нанимателю на острый язык.
– Запомните, мой друг, самое печальное, что может с вами произойти при общении с барышней – это равнодушие. Раздражение – первый шаг к графской постели! – самодовольно закончил Гринривер.
У Салеха возникло пару остроумных реплик насчет того, что Ричард раздражает всех, и его, Рея, в первую очередь. Значит ли это, что скоро у графского сына будет крайне бурная и разнообразная половая жизнь? Но потом до бывшего лейтенанта дошло, что может в ответ на это придумать Гринривер, и он промолчал.
К тому же стало не до разговоров, молодые люди зашли в приоткрытую дверь и оказались в просторном помещении.
Параллельно стенам в нем стояли конторские столы, три из которых на данный момент были заняты.
Сама процедура заполнения документов запомнилась Салеху разве что тем фактом, что Гринривер оказывается, был двадцати трех лет от роду, второе имя у него, кстати, было Джереми.
Так же студентам полагалось место в общежитии. Проживание в городе возможно только после третьего курса. Та же история касалась питания. Но, как подсказывал Салеху жизненный опыт, скорее всего, были варианты, позволяющие сделать свою жизнь намного комфортнее.
После заполнения бумаг Рея пригласили в соседний кабинет. Который уже давал понять, что учат в университете волшебников, а не государственных служащих. Кабинет напоминал лавку сумасшедшего старьевщика. В нем было все: баночки, бутылочки, механизмы, клетки с мелкими животными, тубы с нанесенным рунами, связки трав, разнообразное оружие. В центре этого великолепия сидел сухой старик в очках-консервах. Он разглядывал через каскад линз что-то зажатое в пинцете.
– Так, так, так… Ну-с, с чем пожаловали? – голос живо напомнил Салеху полкового врача. Именно таким голосом он узнавал подробности заражения триппером или сифилисом.
– А?
Старичок за кафедрой вздохнул. Будущий волшебник, наконец, заметил на столе табличку: «Юлий Ремуль, профессор».