Главврач

– Променял семью на какую-то проститутку, – шипела Анна Никитична, гадливо кривя губы. – На медсестру! Тьфу! Имей в виду, что долго ты в этой поликлинике не проработаешь! Я тебя туда привела, я тебя оттуда и вышибу! И не рассчитывай больше никогда на хорошую работу!

– Вольному воля, спасенному рай, – вежливо ответил Константин, удивляясь тому, как он когда-то мог считать эту змею хорошим человеком, а ее дочь – лучшей из женщин.

Угрозы его не испугали. Может и вышибла бы, да руки коротки. Никина мать водила знакомство с бывшей заместительницей главного врача по медицинской части. Именно та в свое время замолвила словечко за Константина перед главным врачом. Но сейчас предшественница ничем навредить не могла. Так что утритесь-успокойтесь, дорогая Анна Никитична, никто вас всерьез воспринимать не собирается. А некоторые медсестры, если хотите знать, гораздо лучше истеричек с высшим образованием, Морис Торез их побери![12]

Убедившись в том, что Константин хорошо справляется со своими новыми обязанностями, Валерий Николаевич отбыл в отпуск, назначив его исполняющим обязанности главного врача.

– Наконец-то отдохну спокойно, не дергаясь, – сказал он Константину. – Там, – последовал тычок указательным пальцем вверх, – немного напряглись, что я оставляю поликлинику на только что назначенного заместителя, но я их заверил, что ты справишься.

– Буду стараться! – бодро пообещал Константин.

В качестве «отпускных» Константин выдал главному врачу три штуки баксов. Гуляй-отдыхай, отец родной, ни в чем себе не отказывай!

Эх, надо было дать меньше, чтобы Валерий Николаевич отдыхал с оглядкой. А так он улетел в Черногорию, где пустился во все тяжкие в смысле еды и выпивки. Все эти чевапчичи, пршуты да плескавицы, обильно запиваемые ракией, довели любимого начальника до панкреонекроза.[13] Был человек – и не стало человека. Обратно Валерия Николаевича привезли в цинковом гробу.

Константин сильно расстроился. Валерия Николаевича было жаль и как неплохого, в сущности, человека, и как начальника, с которым установились взаимовыгодные отношения. Неизвестно, удастся ли сработаться с новым главным врачом… Правильнее всего было занять эту должность самому. Константин осторожно провентилировал вопрос о своем назначении в Минфине, но получил категорический отказ – у нас своих кандидатур хватает и какие-то «левые выскочки» (да, так вот и сказали) нам не нужны.

С кандидатурой при этом долго не могли определиться. Оно и к лучшему, потому что все это время Константин добросовестно исполнял обязанности главного врача, пытаясь извлечь из этого исполнения как можно больше выгоды. Было такое чувство, что новый главный врач выпрет его не только из заместителей, но и из поликлиники.

Интуиция не подвела. Новый главный, гармонично сочетавший имя Тимур с отчеством Рюрикович и фамилией Блувштейн (анекдот! кому расскажешь – не поверят) поблагодарил Константина за сохранение «хозяйства» в должном порядке и тут же, не меняя дружелюбного тона, посоветовал в срочном порядке подыскивать себе другое место работы. Почему? Да потому что нам с вами в одной поликлинике будет тесновато. Константин оценил благородство нового начальника, предоставлявшего ему возможность уйти с должности заместителя главного врача.

Прямо в кабинете Тимура Рюриковича Константин написал два заявления – о предоставлении ему очередного отпуска, отгулять который все никак не удавалось (дела не отпускали), и об увольнении по собственному желанию. Тимур Рюрикович понимающе усмехнулся и написал на обоих заявлениях: «В приказ!».

Узнав о его увольнении, уволилась и Женечка.

– Мне там все равно жизни не дадут, – сказала она. – Будут стараться укусить на каждом шагу. Оно мне надо?

Опытная и ответственная медсестра, да вдобавок еще и москвичка, нацеленная на стабильную работу, ценится на вес золота. Женечка искала работу полчаса. Позвонила подруге, с которой когда-то вместе окончили училище, поболтала о том-сем, а потом спросила, не нужны ли в ее богадельне медсестры. Подруга ответила, что для своих всегда что-то найдется и вопрос был решен.

– Почему «богадельня»? – поинтересовался Константин. – Это дом престарелых?

– Нет, это медсанчасть машиностроительного завода «Гроза», – в голосе Женечки отчетливо прозвучала гордость. – Просто Танька называет ее «атомной богадельней».

– Ничего не понял…

– «Гроза» – это секретный завод, на котором делают ракеты, – ответила Женечка тоном матери, объясняющей ребенку прописные истины. – Не космические, а ядерные. Медленно ракета уплывает вдаль, встречи с нею ты уже не жди, и хотя Америку немного жаль, наш Союз, конечно, впереди… – последнюю фразу Женечка пропела, дирижируя указательными пальцами. – Потому и «атомная». А «богадельня» – потому что там работают одни старики да старухи. Как пришли еще при Брежневе, так и сидят, никуда не уходят. А что уходить? Премии завод платит огроменные, очередь на квартиру раньше была пять лет, а на машину – всего год, путевки дают хоть в Сочи, хоть в Крым, хоть в Подмосковье, в детском садике всегда есть места… Танька меня давно звала, да мне раньше не хотелось работать рядом с домом. Это же так скучно! А теперь у меня есть любимый мужчина и мне хочется возвращаться домой с работы как можно быстрее, не тратя времени на дорогу. Меняются времена – меняются и обстоятельства. Если хочешь, то я могу и насчет тебя удочку закинуть. А вдруг? Станем снова работать вместе, – она мечтательно зажмурилась и сладко потянулась. – Спросить?

– Спроси, – разрешил Константин, собиравшийся искать работу наугад, без каких-либо наводок. – Это, как я понял, где-то рядом?

Подруга удивленно вытаращилась на него.

– Сколько уже ты у меня живешь? И до сих пор не знаешь, что на той стороне Рязанского проспекта находится завод «Гроза»? Да у нас любого малыша в песочнице спроси, он тебе покажет!

«Хорош секретный завод! – усмехнулся про себя Константин. – Все дети его знают. Впрочем, ничего удивительного…».

В Самарканде было всего одно секретное учреждение – отдел Института космических исследований Академии Наук СССР. В народе его звали «секретным институтом» и держали за важный ориентир. Например говорили: «он у секретного института живет, ну, знаете, того, в котором космос изучают» или просили таксиста остановиться напротив проходной секретного института.

Ночью, после двукратного сближения с любимой женщиной и духоподъемного разговора на тему «все перемены – к лучшему», Константин долго думал о том, что случайностей в жизни не бывает. Все, что кажется нам случайным, просто не укладывается в рамки нашего понимания. Высший замысел непостижим, но логичен (в обратное верить не хочется)… Возможно, что знакомство с Никой и женитьба на ней были нужны только для того, чтобы попасть в поликлинику Минфина, где он встретил Женечку, которая сейчас так мило посапывает рядом…

«А знакомство с Женечкой нужно тебе для устройства в атомную богадельню», сказал внутренний голос.

Константин подумал, что было бы здорово так вот, с ходу, устроиться куда-то заместителем главного врача. И Тимуру Рюриковичу он этим нос бы утер и драгоценной бывшей теще. Но тут же суеверно одернул себя – не забегай вперед, дружище! Известно же, что загад не бывает богат!

Глава пятая

Атомная богадельня

Интерес к атомной богадельне пропал еще на подходе к ней, когда Женечка, которую Константин вызвался проводить до нового места работы (надо же знать, где находятся секретные заводы!) сказала:

– Давай здесь простимся, тебя все равно через проходную не пустят.

– А если я пришел анализы сдать? – удивился Константин.

– У всех должен быть пропуск, разовый или постоянный. Это же не простой завод! – укоризненно напомнила любимая женщина. – Здесь и сумки-портфели досматривают. Вдруг ты на завод фотоаппарат захочешь принести или чертежи какие-нибудь с завода вынести.

12

Вуз, в котором училась Ника и который она называла «инязом» полностью назывался Московским государственным институтом иностранных языков имени Мориса Тореза, бывшего генеральным секретарем Французской коммунистической партии с 1930 по 1964 годы.

13

Панкреонекрозом называется омертвление тканей поджелудочной железы. Провоцируется жирной едой в сочетании с большим количеством спиртного.