«Тяжёлая» вода

– Здравия желаю, товарищ контр-адмирал! – («И этот, похоже, тоже руки мыть не будет, дабы не спугнуть птицу – Удачу?!»).

– Ну, что ж, очень хорошо службу несете, товарищи, молодцы! – усмехнулся «главный подводник Северного флота» и тут же, посерьезнев и приняв положение стойки «смирно», скомандовал:

– Благодарю за службу!

– Служим Советскому Союзу! – громко хором отвечали на благодарность моряки.

– Вольно! – адмирал снова стал «мягким и пушистым», отвернувшись от дежуривших на КПП, обратился к своему водителю, старшине второй статьи – «срочнику»:

– Так, Миша! Езжай сейчас в экипаж, можешь до вечера отдыхать! И обязательно, чтобы тебя там покормили как следует! Приказ ясен?

– Так точно, товарищ адмирал!

– Вот и хорошо! – сделав распоряжение своему водителю, Порошин как будто вспомнил о своем доселе молчаливом спутнике. Ну что ж, Александр Андреевич, пойдемте теперь, осмотрим ваше «беспокойное хозяйство»?

– Так точно, Василий Алексеевич! Это вы верно подметили – именно «беспокойное хозяйство»! Так оно и есть! Не дает расслабиться – того и гляди, что-нибудь да «выстрелит»?

Старшие офицеры, не спеша и переговариваясь, отправились пешком метров сто – сто пятьдесят от КПП к причалу, где были пришвартованы ПРКСН «Златоуст» и плавкран, ожидающие погрузку баллистической ракеты нового типа… Подходя к пришвартованному подводному ракетному крейсеру, младший по званию капитан первого ранга чуть отстал от адмирала, дав возможность дежурному по кораблю доложить старшему начальнику подводных сил флота:

– Корабль, смирно! – капитан-лейтенант Беляев, перейдя на строевой и четко чеканя шаг, сделал несколько шагов на встречу адмиралу, который остановился, чтобы принять доклад. Команда «Смирно!» относилась лишь находящимся на пирсе капитану первого ранга, спутнику адмирала, вахтенному на юте мичману Шевцову и находящемуся на мостике ходовой рубки старпому Крайнову. – Товарищ контр-адмирал! Подводный ракетный крейсер «К-921» «Златоуст» готовится к приему боезапаса, экипаж согласно штатного расписания находится на борту! Корабельные запасы, боекомплект, вооружение и технические средства пополнены и находятся в исправном состоянии! Корабль к бою и походу готов! За время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по кораблю капитан-лейтенант Беляев!

– Вольно! – несколько глуховато, нежели на фоне громкого и звонкого доклада дежурного, прозвучал адмиральский голос.

– Вольно! – продублировал дежурный по кораблю.

– Здравствуйте, товарищ Беляев! – адмирал, усмехнувшись, протянул младшему по званию свою руку для рукопожатия. «Этот не будет суеверно руку не мыть? Слишком тщеславен, наверное, сам мечтает об адмиральских погонах?».

– Здравия желаю, товарищ контр-адмирал! – Беляев, конечно, смутился, но пожал адмиральскую руку крепко, по – мужски.

Адмирал же, поздоровавшись с капитан-лейтенантом, прошел чуть дальше, к корме крейсера, чтобы принять доклад и вахтенного. Тем самым, давая возможность дежурному доложить и капе рангу, своему спутнику.

– Вахтенный офицер – мичман Шевцов! – распрямившись во всю богатырскую стать, Олег напоминал знаменитого Михалковского «дядю Степу», чем привел в полный восторг адмирала.

– Здравия желаю, товарищ Шевцов! – контр-адмирал смотрел на богатыря снизу вверх на этого статного голубоглазого красавца, смущенно покрасневшего от столь пристального внимания «большого» и «высоко стоящего» начальства. – С таким – то ростом и габаритами удобно служить на лодке, потолки не давят?

– Никак нет, товарищ адмирал! Привык! За семь – то лет службы! – Шевцов, стараясь не очень сильно, даже робко пожал адмиральскую руку.

«Этот точно не будет теперь мыть неделю руку!» – адмирал явно был доволен молодцеватым видом вахтенного офицера. Порошин также оценил деликатность мичмана: «Не стал сжимать мою руку своими «клешнями – клещами», а то бы раздавил адмиральскую ручку не дай бог, молодец!». Однако спросил о другом:

– Вы какое училище заканчивали, товарищ мичман? Или после срочной на «сверхсрочную» остались?

– Никак нет, товарищ адмирал! После срочной службы в морских частях погранвойск КГБ поступил в Кронштадтскую школу подводного плавания (Кронштадтский флотский экипаж), после окончания, которой сразу попал сюда, на крейсер «Златоуст» старшиной трюмной команды дивизиона живучести (ДЖ) БЧ-5!

– О, так вы еще и трюмный? Удивительное дело – с таким ростом, да по трюмам и выгородкам лазить! – адмирала такое назначение Шевцова даже развеселило и позабавило: «Таким «слоном», да в посудную лавку!?».

Но совсем не такое радостное настроение было у «соседей» – капитана первого ранга, спутника адмирала и капитан-лейтенанта Беляева. Даже не то что «не радостное», грустное и напряженное… Тягостно гнетуще напряженное?

– Товарищ капитан первого ранга! ПРКСН «Златоуст» к бою и походу готов! Идет подготовка к приему ракетного боезапаса! За время моего дежурства происшествий не случилось! Дежурный по кораблю – капитан-лейтенант Беляев.

– Здравия желаю, Андрей Леонидович! – капе ранг одернул правую руку, согнутую в локте и с вытянутой «лодочкой» ладонью от виска резко, по-командирски и поздоровался со штурманом.

– Здравия желаю, товарищ командир! – Беляев ответно пожал руку командира «К-921» капитана первого ранга Александра Андреевича Французова. Казалось, эта идиллия вполне гармонична между начальником и подчиненным. Но это только казалось?! Французов был очень требовательным и педантичным командиром, четко знающим и строго соблюдающим законы (каноны) морской службы, сложившихся веками на флоте.

– Если на корабль прибыл лично командир флотилии, то какой брейд-вымпел должен быть поднят на флагштоке? – Французов старался говорить потише, дабы на привлекать внимание адмирала. Однако его твердый и четкий командирский голос был хорошо слышен и непосредственно Беляеву, и Крайнову (стоящему на мостике), и даже Шевцову. Не говоря уж о командующем подводными силами флота.

– Вице – адмиральский, товарищ командир! – уже не так уверенно отвечал дежурный по кораблю. – Виноват!

– Конечно, виноват! Но, если корабль готовится к приему – погрузке боезапаса, то какой сигнальный флаг должен быть поднят на флагштоке ниже брейд-вымпела? Ну? Вы же штурман и даже командир БЧ-1, Андрей Леонидович?! Вам ли не знать азы морской практики и сигналы?

– Флаг «НАШЕ», означающий готовность к приему боезапаса корабля! – Беляев смутился и густо покраснел от стыда. От былой удали «честного служаки» не осталось и следа. – Виноват! Сейчас все исправлю!

– Виноват, виноват! Неужели так трудно, перед тем, как заступить на дежурство по кораблю, полистать – почитать, освежить, так сказать память, корабельный Устав и свои непосредственные обязанности? Это трудно было сделать? – казалось, Французов как иезуит, ковыряет – пытает «бедного и несчастного» подчиненного, который так старался, а в результате?

– Никак нет, не трудно!

– Так почему же вы этого не сделали? Почему вы относитесь к своим непосредственным обязанностям «спустя рукава»? – командир продолжал свою пытку нотацией, не обращая внимание на состояние своего нерадивого подчиненного, который то краснел, то бледнел от стыда и собственной беспечности.

– Объявляю вам, капитан-лейтенант Беляев, выговор! И… отстраняю вас от несения дежурств по кораблю, пока снова не сдадите старшему помощнику экзамен на допуск к самостоятельному несению дежурств! И вообще, если бы я раньше узнал, что у меня на корабле будет такой штурман, я бы списал вас в другой экипаж! С вами в море я бы не пошел, товарищ Беляев!

– Есть, выговор! – состояние бывшего дежурного по кораблю было близко к обморочному.

Французов же, отчитав нерадивого подчиненного, направился к адмиралу, который уже с нетерпением ожидал, когда эта «порка» окончится.

– Смирно! – это уже Шевцов громко, во всю мощь своих легких, крикнул, когда старшие офицеры вступили на корабельный трап. Адмирал и капе ранг быстро прошли на палубу, отсалютовали приветствием корабельному флагу, после чего Порошин отдал команду: «Вольно!». Командиры – подводники быстро прошли по верхней палубе крейсера мимо огромных люков ракетных шахт и скрылись в «чреве» этой гигантской стальной «рыбины»…