Игра в куклы

Похожая на призрака, в длинном махровом халате и с кремовой маской на лице, мама выплыла в коридор. Глядя на сына, скептически выгнула угловатую бровь:

– Ладно, иди уже, лыцарь ты мой… Чтобы в десять был дома.

– Как штык!

Жан кивнул очень серьезно и вдруг крепко обнял маму за талию. Ему пришло в голову, что, если все пойдет не так, если дракон окажется сильнее, он может не успеть домой к десяти. Он может уже вообще не успеть домой. Никогда. Мама охнула от неожиданности, ухватила сына за плечи. Кремовая маска расплылась в довольной улыбке:

– Ну все, все, иди уже!

Стараясь не греметь железом, Жан взвалил сумку на плечо и вышел за дверь. Он знал, что прямо сейчас покидают свои квартиры Тоха и Серый.

Первый подъезд выбрали по трем причинам. Во-первых, отсюда удобнее начинать поиски, не оставляя за спиной неразведанных мест. Во-вторых, на последних этажах здесь жили сплошь пенсионеры, все лето проводящие на дачах. Ну и в-третьих, входную дверь здесь вместо домофона охранял кодовый замок. На крыльце уже стоял Серега с подозрительным свертком на спине, привычно зажимал вытертые до блеска кнопки – тройку, семерку и ноль. Заговорщицки кивнув друг другу, мальчишки шмыгнули внутрь.

Тоха сидел возле чердачной двери, сжимая в руках ножовку по металлу. Тонкий свежий пропил прочерчивал дужку замка. Завидев ребят, Тоха молча кивнул, включил налобный фонарик и вернулся к прерванному занятию. Под тихий скрежет полотна о металл Жан начал распаковывать сумку. Первым делом раскатал и надел стеганую куртку. С помощью Серого натянул кольчугу. Рассказывая о разговоре с тренером про уязвимые места драконов, начал прилаживать поножи.

– Нормальный арсенал, – уважительно пропыхтел Тоха, бросив короткий взгляд на оружие. – И костюмчик приличный…

Сам он пришел в джинсовых шортах, обрезанных под колено, и футболке с вытертым портретом Цоя. Веснушчатый лоб Тохи покрывала испарина, рыжие волосы взмокли, слиплись ежовыми иголками. Не от напряжения – замок он пилил без видимых усилий, со знанием дела, – Тохе, как и всем, было не по себе от этой затеи.

– А у тебя что? – бросил он Серому.

Тот неловко размотал сверток, явив удивленным взорам катану в лакированных черных ножнах.

– Ого! – присвистнул Жан. – Самурая ограбил?

– У бати в кабинете со шкафа стащил, – смутился Серый. – Пойдет?

Жан выдвинул лезвие, критично потрогал большим пальцем, взвесил меч в руке. Наконец вынес вердикт:

– Пойдет. Тупая, но тяжелая.

– Прям как наш Серёня, – усмехнулся Тоха.

– Замолкни! – озлился Серый. – Сам-то чего принес? Гантелю?

Тоха мотнул головой, направляя луч фонаря в угол. Там, щетинясь гвоздями-сотками, стояла бейсбольная бита.

– У брата одолжил…

– Брат тебе за такой апгрейд голову открутит, – мрачно посулил Серый.

– Да он не хватится даже. Уже два месяца в гараже валялась.

Отложив пилу, Тоха с силой свернул замок набок. Дужка еле слышно хрустнула и обломилась в месте пропила. Серый шумно выдохнул. Жан засуетился, затягивая зубами наруч. Сунул руку в карман сумки, выуживая целую связку каких-то веревочек.

– Это что? – нахмурился Тоха.

Жан с сомнением, точно впервые увидел, оглядел зажатые в руке хвостики амулетов, среди которых свисали и два серебряных православных крестика.

– Это? Это вот – молот Тора. Это анкх. Это… не помню… от злых духов что-то…

Тоха презрительно скривился, а Серега, помешкав, снял один крест. Остальную связку Жан через голову натянул себе на шею.

– Вот что… – Он пошарил в опустевшей сумке. – Тут у меня еще баклер остался. Тоха, возьмешь?

– На фига мне твои кастрюли… вон Серёня пусть берет. Соберет ультраредкий мифический доспех!

Серый спорить не стал, молча вынул из сумки щит-кулачник, стиснул в трясущейся руке. Облокотившись на биту, Тоха умело прятал страх за плотно сжатыми губами. Глядя на друзей, Жан и сам едва сдерживал дрожь.

– В общем, помните: глаза, крылья, брюхо – в первую очередь. Я в доспехах, – выдавило его пересохшее горло, – я первым пойду.

Никто не спорил. Жан нахлобучил шлем, приладил сверху налобный фонарь. В правом кулаке стиснул меч, в левом – топор. Железная дверь отворилась без скрипа. Ощущая себя Беовульфом, идущим на битву с Гренделем, Жан вышел на чердак. На мгновение замешкался в проходе, и в спину, испортив эпичность момента, тут же влепился Тоха. Он тихо выругался, но Жан ни слова не разобрал – кровля гулко вибрировала под напором ливня. Казалось, гудит сам воздух, влажный, не по-летнему прохладный.

В слуховое окошко с порывами ветра врывались облака мелкой мороси, но под ногами было сухо. Не зная, что почти шаг в шаг повторяют путь погибшего Юрки, мальчишки осторожно ступали по широкой деревянной балке. Впереди, освещая дорогу, шел Жан. За ним, угрожающе забросив биту на плечо, двигался Тоха. Замыкал Серый, суетливо протыкающий темень фонарем. Иногда там, в залитом водой реальном мире, рокотал гром и всполохи близких молний порождали невероятные тени, черные как ночь, ни на что не похожие. Тогда мальчишкам казалось, что они идут по узкому мосту и всего один неверный шаг отделяет от смертельного полета в бездонную пропасть, на дне которой, проткнутые острыми каменными пиками, уже целую вечность висят скелеты неудачливых искателей приключений. Сочились влагой стены, тревожно дрожал наэлектризованный воздух, скользили лучи фонарей по сводам древнего сказочного подземелья.

Где-то там, среди пыли, старой мебели и драной минваты, пряталось Зло, убившее их друга. Наука твердила им, что чудовищ не существует. Взрослые смеялись над детскими страхами, утверждая, что страшные тени в темноте не более чем игра воображения. Жизнь не готовила мальчишек к битве с драконом. Только сказки, что перед сном рассказывала мама, только книжки, прочитанные запоем, только наивные детские фильмы учили их, что любое Зло не всесильно и рано или поздно понесет наказание. И если для этого нужно пройти сквозь темное подземелье и встать перед ним лицом к лицу – что ж, пусть так! В конце концов, детские руки тоже способны держать оружие.

Серый, хоть и шел последним, услышал раньше всех. Замер как вкопанный, вцепился Тохе в ворот футболки, за что чуть не получил локтем в челюсть. Маленький отряд замешкался, растерял стройность, скучковался.

– Ща как по уху засвечу! – многообещающе зашипел Тоха. – Пусти футболку!

– Ну?! Ты что?! – разделенные стальной переносицей, глаза Жана вопросительно глядели на Серого.

Вместо ответа тот ткнул пальцем вверх. В крышу. Тоха и Жан синхронно подняли головы, освещая затянутые пыльной паутиной стропила, поддерживающие скаты. Тихий звук, идущий с той стороны, терялся, маскируясь под грохот дождя. Еле уловимый цокот и скрежет. Так стучат по ламинату когти домашних питомцев. Так. Стучат. Когти.

Жан шумно сглотнул. Сердце разрослось, заколотилось везде и сразу – в грудной клетке, висках, горле и даже пятках. Моментально вспотели ладони. Цокот приближался, отделенный миллиметрами кровельного железа, двигался прямо к мальчишкам. Жан огляделся, размазывая голубоватый свет диодов по ребрам стропил. Четвертый подъезд, вон и выход виднеется. Последнее пройденное слуховое окошко осталось далеко позади, а нового еще не видать… Он не совсем понимал, что это им дает, но чувствовал, что внимание обратить стоит, надо только поразмыслить хоро…

– Пацаны, – прошептал Тоха. – Оно над нами…

Все прислушались. Кроме гулкой бомбардировки капель – ни звука. И еще шумно сопел Серый. Постояв так с минуту, Жан тряхнул головой, скомандовал шепотом:

– За мной!

Все так же гуськом, только теперь уже на носочках, мальчишки пошли дальше. С небольшим запозданием за ними поспешили невидимые когти. Процокотали, унеслись вперед, а за ними, точно гигантский чешуйчатый хвост, что-то шершавое обдирало с железа вздутый солнцем сурик. Эта суетливость вернула Жана к незаконченной мысли. Он повернулся к друзьям, зашептал торопливо:

– Возле окна, там оно засаду устроит! Оно нас слышит или еще как-то чувствует, ждет, когда мы под окном будем проходить!