Страница 93 из 94
— Да, именно он, — подтверждает охранник.
— Передайте, пожалуйста, ему трубку, — просит женщина.
— Доброй ночи, Маргарита Ивановна, — здороваюсь я.
— Ты жив? — удивлённо интересуется она.
— Ага. И вы сами понимаете, что мне сейчас нужно. А раз уж вы меня просили… Ну вы помните… Кое-куда сходить. Тут недалеко, двести пятьдесят метров, — делаю акцент на числе.
— Двести пятьдесят… Помню-помню… — шепчет Маргарита Ивановна. — Отдай трубку охраннику.
Я передаю телефон мужику. Он слушает декана секунд двадцать и кладёт трубку.
— У тебя есть ровно час, — недовольно выдаёт мужик.
— Больше и не нужно! — восклицаю я и проползаю под шлагбаумом.
Удобно, когда ты купил декана, но главное, не злоупотреблять этими возможностями…
Я покидаю РАМИ и шагаю в сторону круглосуточно киоска с шаурмой, который расположен в трёхстах метрах от КПП. Возможно, я об этом пожалею, но выбора у меня нет, ведь поблизости отсутствуют другие круглосуточные заведения. А насколько я слышал, в этом ларьке закупаются даже светлые, когда патрулируют город. Чем не показатель качества?
Да и в таком состоянии я готов жрать траву вместе с землёй, что уж говорить о шаурме из котиков…
Шатаясь из стороны в сторону, добираюсь до ларька. Ощупываю карманы и достаю банковскую карту.
— Самую большую, пожалуйста, — заползаю на барный стул, расположенный под козырьком.
— Сейчас всё сделаем, — на чистом русском отвечает азиат. — Пятьсот пятьдесят рублей.
Он протягивает терминал для оплаты, а я вдруг понимаю, что счастье стоит так дёшево… Каких-то пятьсот рублей и ты в Раю! На такое не способны даже наркотики.
Азиат видит моё состояние и старается приготовить пищу богов максимально быстро. Он закидывает мясо и овощи меньше чем за полминуты. Ещё пять уходит на то, чтобы шаверма как следует пропеклась.
— Вот, пожалуйста, — азиат отдаёт мне длиннющую фалосообразную штуковину.
— Вы меня спасли! — без предрассудков запихиваю её в рот.
— Приятного аппетита.
— И можно ещё лимонад! — с набитым ртом выдавливаю я.
— Конечно, — он достаёт из холодильника бутылку. — Сто рублей.
Я оплачиваю и жую шаурму, стараясь не подавиться. Будет забавно, если спаситель человечества помрёт из-за куска свинины, застрявшего в дыхательном проходе…
К несчастью, шаурма кончается быстрее, чем я успеваю опомниться. Допиваю газировку и осознаю, что больше в меня не влезет, хоть и очень хочется…
— Ладно, было вкусно, — точно колобок, скатываюсь со стула. — Обязательно зайду в другой раз.
— Всегда рады вас видеть, — азиат натягивает дежурную улыбку.
Стою и разминаю спину, которая затекла от неудобной позы. В этот момент продавец застывает в одном положении и перестаёт моргать. Его глаза направлены на маленький телевизор, по которому уже двадцать минут идёт кулинарная передача.
— Что там такое? — спрашиваю я.
— Карантин… — шепчет азиат.
— М-м-м? — заглядываю за стойку. — Мать моя женщина!
Рассказ про запекание курицы сменился выпуском экстренных новостей, в которых говорится о карантине, который объявлен в Екатеринбурге.
— Сделайте погромче, пожалуйста, — прошу я.
Продавец добавляет громкость, и я начинаю отчётливо слышать голос ведущей:
— На данный момент насчитывается сто пятьдесят восемь пострадавших и сорок восемь погибших. С прискорбием сообщаем, что Его Сиятельство граф Громов также числится в числе погибших. Вся его семья, за исключением дальних родственников, и старшего сына, который учится в РАМИ, стали жертвами неизвестной бактерии.
— Во дела… — сетует Азиат, на телевизоре в этот момент показывают тела, пожранные протожидностью. — Как же так?..
— Ужас! — пытаюсь скрыть радость и облегчение. — Что же это творится?!
— Объявлен бессрочный карантин, — продолжает ведущая. — Территория Екатеринбурга полностью оцеплена, поезда будут идти не останавливаясь. Просим всех соблюдать спокойствие, в ближайшее время оперативные службы во всём разберутся и дадут свою оценку. По предварительным данным, бактерии обнаружена в водопроводе. Если вы живите в области действия карантина, используйте жидкости только из запечатанных бутылок…
Я дослушиваю экстренный выпуск и возвращаюсь в РАМИ. Теперь меня терзает только одно: сделал ли Пётр Николаевич всё чисто? Не хочется, чтобы СС вышли на меня и обвинили в терроризме…
Прохожу мимо охранника, как ни в чём не бывало, и иду спать. Завтра в восемь утра практика — нужно выспаться. А также подумать, чем я буду отбивать от нечистых, ведь уникального «Орла» у меня больше нет. Скорее всего, придётся держаться тише воды, ниже травы…
Утром будильник я не слышу, и будить меня приходит недовольная помощница администратора. Ей доложили, что я прогулял пары, и, видимо, она решила проконтролировать мой поход на практику.
Я едва успеваю почистить зубы и умыться прежде, чем оказываюсь в автобусе. Похоже, из-за меня случилась небольшая задержка, ибо сокурсники сидят с недовольными рожами.
Ищу глазами Катю, которая наверняка заняла для меня место, но её нет. Возможно, села в другой автобус… Зато есть Федя, который махает рукой и зазывает к себе. К сожалению, все остальные места заняты. Приходится сесть рядом с ним.
— Ты чего так долго? — тут же начинает он.
— Плохо спал, — отвечаю я. — А ты Катю не видел?
— Так её же ещё вчера забрали.
— Как это «забрали»?
— Пришли агенты Секретной Службы и сопроводили её к выходу.
— Что? По какому такому праву?! — возмущаюсь я.
— Я не знаю, — Федя пожимает плечами. — Видимо, что-то натворила.
— Пипец… Надо узнать.
— И как ты это сделаешь? — он хмурится. — Это же СС!
— Неуязвимых нет. Так что разберёмся, — брезгливо бросаю я.
— Ага, — Федя смотрит на меня как-то странно, будто задумал какую-то пакость. — Неуязвимых нет…
Автобус трогается и выезжает за дорогу. За окном проносятся десятки машин — в основном большегрузы.
— Ладно, уже поздно, — откидываюсь на спинку кресла. — Позвоню, как вернёмся в академию. Слушай, Федь…
— А?
— Ехать долго, а я не выспался… Разбудишь, как доберёмся до места?
— Конечно!
Я киваю, складываю руки на груди и начинаю засыпать. Всегда любил это дело, когда ещё пользовался общественным транспортом…
Сквозь сон слышу свист тормозов. Резкий удар! Открываю глаза и вижу, что все, включая меня, зависли в воздухе. В следующий миг я ударюсь обо что-то головой и теряю сознание…
Очухиваюсь уже на холодном бетонном полу. Яркий свет бьёт по глазам, не давая открыть веки. Во рту металлический привкус крови. Меня сильно тошнит — вот-вот и я выплюну желудок!
— Ты как? — сбоку раздаётся голос Феди.
— Чё… Чё случилось?.. — хриплю я.
— Авария. Разлом открылся прямо на мосту, водитель пытался уйти, но в итоге нас занесло, и мы рухнули вниз.
— Пизд*ц… — шепчу, не открывая глаз. — А что с остальными?
— Те, кто мог идти, убежали. Остальных убили нечистые.
— Где мы? — нахожу в себе силы разлепить веки. — Голые стены? Нет окон?..
— Это строящийся район для крепостных, — поясняет Федя. — Я дотащил тебя только до сюда…
Он и сам весь в ранах и ссадинах. Выглядит так себе, но я, наверное, ещё хуже.
— Дотащил? — удивляюсь я. — Ты же весишь меньше…
— Потом поблагодаришь, — Федя указывает на дверной проём, за которым слышится топот. — У меня заканчивается мана, а они всё прибывают. Похоже, мы имеем дело с разломом четвёртой категории…
— Какой?! — восклицаю я. — И скольких ты уже убил?..
— Не считал… Двадцать, тридцать… Но я почти всё… Остаётся надеяться, что нас эвакуируют…