Страница 11 из 94
Он открывает холодильник, и я вижу своего батю: у него в груди огромная дыра, сердца и половины лёгких просто нет. Ну хотя бы не мучился и умер мгновенно.
— Можете везти на кремацию, — направляюсь к выходу. — А сколько всего человек погибло?
— Завалы ещё разбирают, но вместе с этими получилось семьдесят два. Крематорий едва справляется…
Молча покидаю морг и говорю водителю, гнать домой.
Отец действительно мёртв. Чем выше взлетаешь, тем больнее падать… Не потянул он грызню с более сильным противником. А я на данный момент ещё слабее, и поэтому мясорубка мне только на руку. Глядишь, и Громова порешат раньше времени. Я буду только рад.
У ворот особняка нас уже встречает Пётр Николаевич. Он докладывает, что выполнил все указания, и просит пройти в помещение охраны.
Начальник СБ заводит меня внутрь, и я чувствую стойкой запах пота и табака, с лёгкими нотками алкоголя.
— Ваши сотрудники бухают на службе?! — громко вопрошаю я.
— Всё не совсем так… — Пётр Николаевич прячет глаза. — Понимаете, Ваше Благородие, многих мы вызвали из отпуска… А они уже успели накатить.
— Нужно будет организовать вам внеплановую проверку. Я лично приму в ней участие.
— Как вам будет угодно, — начальник показывает на железную дверь. — Елена уже ожидает.
Я захожу в комнату, где находятся те же самые два амбала, Елена и Марк. Сиделку, видимо, отправили в особняк.
— Ну что, матушка, звони отцу и проси, чтобы он приехал на завтрашнюю прощальную церемонию. И да, я тебя поздравляю, ты теперь служишь при моём дворе. Госпожа Елена отныне крепостная.
— Дайте телефон… — шепчет она и гладит голову малышка. — Я всё сделаю…
Не ожидал, что Лена так быстро сломается от простых угроз. Даже шланг с водой и тряпка не понадобились!
Бугай дал ей трубку, и она начинает набирать номер. Я сажусь на стул рядом с ней, чтобы подслушать разговор.
— Алло, — говорит Лена. — Повозите к телефону моего отца, это срочно!
— Сию секунду, госпожа, — молодой голос звучит в трубке.
— Как его зовут? — интересуюсь я.
— Михаил Сергеевич…
— Ты у нас, значит, Елена Михайловна? Ну ничего, так тебя уже не будут называть.
— Дочка, это ты? — теперь на той стороне провода мужчина с грубым голосом.
— Папа! Да это я…
— Ты плачешь? Что-то случилось? Этот мелкий выродок тебя обидел?
Я забираю трубку и холодным, точно далёкий космос, голосом говорю:
— Михаил Сергеевич, выбирайте слова. Иначе в скором времени станете получить коробки с частями тел ваших родственников. И начнём мы с вот этих длинных пальчиков… — глажу мачеху по руке.
— Коля?! Это ты?! — орёт в трубку взбешённый папаша.
— Эмоции сейчас только навредят…
— Если только тронешь Лену или Марка, я тебя из-под земли достану! — перебивает он.
— Послушайте меня. Ваша дочь совершила родовое преступление, и доказательства уже были направлены в имперскую канцелярию, — делаю паузу, чтобы батя смог всё обдумать. — Скажу сразу, я человек деловой, и со мной можно договориться. К слову, я уже сделал шаг навстречу, ведь не казнил вашу дочь.
— Чего тебе надо?.. — бурчит он.
— Вот так бы сразу. Завтра вы приедете на утреннем поезде и посетите церемонию прощания с моим отцом. После этого меня официально назначат бароном, и тогда мы с вами заключим клятвенный договор. Условия обговорим на месте.
— Я хочу поговорить с дочерью.
— Да, пожалуйста, — отдаю трубку Лене.
— Папа…
— Тебя били? Что он с тобой сделал?
— Нет, папа, я в порядке… Меня никто не трогал…
— Не бойся, девочка моя, папа всё решит, — твёрдо заявляет он.
— Я люблю тебя… — Лена зарыдала.
— И я тебя. Скоро всё закончится.
Вновь забираю трубку.
— Ну так что? Мы договорились? Или я упаковываю первую посылку? — интересуюсь я.
— Договорились.
— И если вы думаете, что сможете меня обмануть или убить, то спешу вас расстроить, ведь я далеко не тот «ублюдок», каким вы меня считаете, — говорю я и кладу трубку.
— Какие будут указания? — спрашивает Пётр Николаевич.
— Пусть она ночует здесь. Крепостная ведь теперь, надо привыкать, — встаю и выхожу из комнаты. — Пётр Николаевич, пойдёмте. Нам есть что обсудить.