Нежность ее губ

Настоящий король Франции, что мог посоревноваться в вычурности дорогих тканей, только с Испанской знатью. Одежда из красного бархата украшенная самыми дорогими камнями, что могли себе позволить королевские портные. Генрих поправил свой короткий плащ с оперением, и подтянул чулки выставив вперед ногу с острым носиком башмаков. Я улыбнулась.

-Я рада, что Вы все же решили бросить вызов судьбе.

-Виктория, Вы ведь знали, что я не сдамся.-Генрих сдержанно улыбнулся.-Вы уже видели госпожу Эстре?

-Ожидает в зале, как и ее мужчина.-я вздохнула.-в первом акте нашего танца, мы с Вами танцуем первые, и только после смены тембра музыки, Вы танцуете с Габриэль, а я с ее мужчиной. Далее мы встречаемся снова с Вами.

-Самое главное, что Вы будете рядом.-король нежно сжал мою кисть.-и да, спасибо, что помогаете мне.

-Спасибо, что слушаете.-на секунду мои щеки покраснели.

Как только мы спустились в зал, все гости повернулись и начали было шептаться, но я быстро отвела двусмысленные взгляды объявив о начале «контрданса». Мы выстроились в две линии, разделяясь на мужчин и женщин. Король и придворные мужчины, каждый из которых старался выглядеть краше другого, были готовы к этим шести минутам, как и их партнерши. Рядом со мной встала госпожа Эстре, и сразу за ней госпожа Лепаж. Музыка заиграла, и мы, поклонившись друг другу, принялись танцевать эти простые движения. Нервное дыхание Габриэль сразу насторожило меня, но заметив причину этого недовольства, я заликовала. Бельгард уже был в настоящем предвкушении смены танцевальной партнерши, ибо кокетливость госпожи Лепаж не могла остаться без внимания. Первая смена тембра, и вот мы меняемся местами с Габриэль. Бельгарду было на меня все равно, как и мне на него, именно поэтому, он с особым предвкушением ожидал следующую смену, но только я не могла перестать наслаждаться тем смущенным очарованием короля, что сейчас, словно вуаль, обволокло его с ног до головы. Движения его робкие, чуть-чуть неуверенные, и этим он вызывает забавную улыбку госпожи Эстре. Музыка снова сменяет свой тембр, и вот Бернадет касается рук Бельгарда. Щеки юноши покрылись румянами самой знойной красотки Версаля. В своих движениях госпожа Лепаж была настойчива, и инициатива, исходившая от нее, могла вскружить голову любому слабовольному юноше. Габриэль не спускала своего взгляда с фаворита, и стоило музыки завершиться, как мы снова поклонились друг другу.

-Мы, кажется, с Вами все еще не поздоровались, дорогая.-я подошла к госпоже Эстре.

-Да, здравствуйте, Виктория.-девушка вздохнула.-кажется, я чего-то не понимаю. Вы видите моего мужчину?

-Что так пьяно танцует с юной девицей?-ответила я с нескрываемым интересом.

-Он позволяет себе такие фривольности к этой малютке, что я ревную без передышки каждое его движение. Что происходит?-на глазах моей собеседницы наворачивались слезы.-ничего не понимаю.

-Быть может,-хотела было сказать я, но была перебита.

-Во время танца он держался от меня так отстранённо, так холодно.-Габриэль вздохнула.-он режет меня своей улыбкой, что появляется на его лице не из-за меня. Быть может, что-то со мной не так?

-Может быть, он просто ветреный?-прошептала я приобняв ее за талию.

-Боже мой, Виктория, он целует ее шею…-шепот произнесла Габриэль сжимая со всей силы мое предплечье.-я больше не смогу этого выдержать.

С нескрываемым презрением госпожа Эстре ударила своего фаворита. Хлесткая пощечина, а после ее всхлипа от несдерживаемых слез заставили зал замолчать. Молодой человек потирал щеку, не понимая, что заставило его женщину совершить такой поступок. Я ликовала в душе, но сочувствовала внешне. Мне хотелось утешить Габриэль, сказать, что все будет хорошо, но она упорхнула, словно выпущенная на волю бабочка. Генрих не понимал моих подмигиваний, киваний, и только когда я его практически пинками заставила за ней побежать, он понял, что пора действовать и ему. Госпожа Лепаж, довольно виляя бедрами, подошла ко мне, не скрывая своей приторной улыбки.

-Все оказалось куда более проще, чем я предполагала.-Бернадет облизнулась.-если она не глупышка, то не вернется к этому негодяю.

-А если любовь?-я вздохнула.-кажется, она очень расстроилась, госпожа Лепаж.

-Виктория, эта боль временная и главное, чтобы король сейчас не струсил.-госпожа Лепаж улыбнулась.

Эпилог

*Любимую монарху уступил.

Согласия её – и то он не спросил.

*Габриэль

Предательство…Вы предали меня, рыцарь без чести, монахиня без невинности, король без величия. Я могла бы проклясть Вас на всю жизнь, чтобы заставить сгорать до тла, чтобы Вы, мой рыцарь, знали, как способна душить боль, какими горькими могут казаться слезы. Вы должны позволить себе почувствовать всю ту боль, всю ту унижающую боль, какой Вы подвергли меня на глазах этих девиц, на глазах самых ярких придворных дев, на глазах мужей и прислуг. Мне Господом была дарована преданность на которой мне и пришлось обжечься. Мой рыцарь, как же Вы посмели? Неужели все те чувства, что я дарила безвозмездно Вам, оказались дешевле улыбки придворной вертихвостки? Я плачу. Мне больно. Вам должно быть тошно за этот низкий поступок.

Сжимая руки в кулаки, я бессильна перед своими чувствами, что режут мою душу острым клинком, пронзая в самое сердце наточенным концом. Пуская кровь из бьющегося быстрой молнией сердца, Вы гордитесь собой, самовлюбленный предатель. Слезы скатываются по щекам ударяясь о каменный балкон оставляя своим мокрые следы. Холодный ветер раннего мая обдувает щеки заставляя гореть их огнем сильнее прежнего. Мне стоило бы просто отпустить, но как это сделать, если сердце любит? Я женщина, а значит, Дева Мария не смогла не наделить меня этой любовью. Не наделить нежностью, лаской. Наверное, родится женщиной это земное проклятье. Это даже сильнее греха первородства. Я проклята с рождения. Я проклята рождением. Я проклята…

-Мне очень жаль, Габриэль…-прошептал король Наваррский ласково сжимая мои плечи.-мне право очень жаль, моя Вы милая.

-Не нужно жалости, король мой.-глотая нарастающий ком тихо отвечаю я.-все это унесет однажды ветер, а пока просто будет больно. На живую рану посадили слепня, и все, что остается – терпеть.

-Габриэль, Вы не должны отчаиваться.-Генрих крепче сжал мои плечи.-это ведь еще не измена, правильно? А всего-то мимолетное влечение, которое могло и не нести ничего за собой. Понимаете, мужчины совершают нелогичные поступки, и к сожалению, мы ничего не можешь с этим поделать…-он развел руки в стороны, словно совершенно не понимал о чем говорит.-знаете, мужчины вообще глупые. Вы совершенно не виноваты в случившемся, и Вы сами знаете, что Вашей красоте завидует каждая вторая девица Франции, а уму тем более.

-Про меня говорят, что я любовница всей Франции, а Вы мне комплименты говорите, что совершенно не уместно говорить продажным женщинами вроде меня, король.-прошептала я не сводя взгляда с этого растерянного гасконца.-мама должно быть гордится тем, что сотворила со мной. Мной…любовницей всей Франции. Гордо звучит, правда?

-Вы не должны на это обращать внимание, потому что, знаете…-король снова принялся размахивать нервно руками,-моя жена Маргарита Валуа, сестра моя, она тоже никогда не славилась правильностью, и ей не стесняясь говорили люди самые грязные слова, а молва так любила перетереть ей кости, что это заходило настолько далеко…

-Где же теперь Ваша жена, король мой?-спросила тихим голосом я.-молчите…Молчите, потому что знаете, что даже Вы, человек не славящийся верностью, не смог видеть на престоле рядом с собой ветреницу.

-Тогда почему я хочу видеть Вас на месте своей королевы?-спросил Генрих крепко сжав кисть моей руки.-Вы прекрасны, и клянусь Богом, что я сделаю все ради того, чтобы Ваш возлюбленный страдал.-прошипел король, и каждая морщинка на его лице дрожала в злости.-поверьте мне, и дай шанс доказать чего стоит королевское слово.