Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 15

Мороз бежал, ломая ветки, и орал, чтобы мы с доком «съебнули» в сторону. Опасаясь ранить нас, он не стрелял. Как перегруженный лесовоз, мы с Сергеичем приставными шагами топтались на месте. Он освобождал путь вправо, а я влево, получалось, что мы, два идиота, не сговариваясь, перегораживали стрелку путь.

– Влево! Влево, док! – крикнул я Сергеичу. Он не сразу сообразил, что делать, и еще два шага забирал вправо. Я уже сам вознамерился идти в ту же сторону, но тут он остановился и, как парализованный, короткими шажками начал переступать влево. Я отпустил трубы, носилки тяжестью повисли на плечах. Потянул с плеча СГИ и уже готов был стрелять в мутанта, убивающего Тычу, как носилки вдруг дернулись, ствол винтовки нырнул вниз. Я уставился на Сергеича. Тот стоял на коленях, таращился на заросли и прижимал к груди руки. К нему шустро, вприпрыжку, боком бежал мутант. Обрывок шланга болтался из стороны в сторону и хлестал по маске противогаза. Доктор выпучил на него глаза и что-то бормотал.

Из-за спины раздались выстрелы. Совсем близко. Они прозвучали оглушительно громко. Я вздрогнул и обернулся. Мороз двигался широким шагом и стрелял. Он прошел мимо, крепко прижимая щеку к прикладу, одиночными прицельно лупил по приближающемуся снорку. Очередная гильза выпорхнула из выбрасывателя и угодила мне в щеку. Затем, горячая, скатилась за воротник. В первое мгновение она ощутилась раскаленной каплей металла. Я вскрикнул, сбрасывая веревку с носилками, сильно наклонился вперед. Не обращая внимания ни на слетевшее кепи, ни на брякнувшегося на землю Чинга, судорожно оттягивал воротник и тряс куртку, стараясь вытряхнуть гильзу.

Тыча стрелял и орал нечеловеческим голосом.

На базу мы прибыли с потерями. Теперь на носилках лежал покалеченный наемник. Его несли доктор и Мороз, а я снова стал подпоркой для Чинга.

Мы торопились. Темнота быстро сгущалась, и хищный лес становился все опаснее. Мороз танком пер вперед и тянул за собой доктора. Сергеич едва поспевал. Спотыкался, враскоряку ставил ноги и чудом не падал. Мы с Чинга хотя и торопились, все же отстали. Чинга не стал забирать у меня автомат. С кольтом в правой руке, опирался на меня левой, вертел головой по сторонам и не выказывал нервозности. Я же умирал со страха и переставлял конечности на пределе возможностей. Со лба лил пот, ноги не выпрямлялись, в бедрах жгло, словно в них закачали кислоту.

Я не надеялся на полуживого сталкера, который снова сделался для меня обузой, гирей на ноге, петлей на шее, мать его. Вряд ли стал его спасать, выскочи из леса мутанты. Бросил бы и бежал, не оглядываясь, при этом молил Всесоздателя, чтобы сталкерок пришелся тварям по вкусу и задержал их, пока я не догоню носильщиков.

На звук выстрелов к нам навстречу выдвинулись охранники станции. Встретились на торфянике среди гнилого леска и топи. Чинга подхватили два бугая, легко потащили к вышкам, чернеющим на фоне вечернего неба. Я ощутил стремительный рост во всем теле и даже привстал на носочках, словно готовился взлететь.

Ошалелый Сергеич с трясущимися руками, прежде чем приступить к операции, потребовал стакан разбавленного спирта.

Тычу спасти не удалось. Зато Чинга подавал надежды. Меня оставили ночевать и покормили даром. Наутро был приятно удивлен, увидев ветерана, сидящего на соседней койке. Он возюкал по физиономии зудящим приборчиком, напоминающим большую улитку. Левой рукой с примотанным пластырем катетером держал перед лицом небольшое зеркальце. Улиткой оказалась заводная бритва.

Хотя Чинга был еще бледный и осунувшийся, чувствовалось, что жизнь в нем упорно берет свое. Он сидел в зеленой футболке, в армейских чистых брюках (скорее всего, его грязные, перепачканные в крови выбросили), босой. Ничего особенного – блондин с редкой проседью, среднего телосложения, метр семьдесят – метр восемьдесят роста, подтянутый, сухой, физически развитый, с крепкими жилистыми руками. Натянутые под кожей сухожилия представлялись мне тросами, а выпирающие вены – гидравлическими шлангами.

Я много встречал сталкеров разного роста, и веса, и цвета, но с таким добродушным, бесхитростным лицом не припомню. Оно постоянно притягивало взгляд. На него хотелось смотреть.

После сытного завтрака в боксе для выздоравливающих, воцарилась атмосфера, располагающая к разговору. Я, наконец, узнал, как Чинга оказался возле коллектора. В нескольких словах он рассказал, что держал путь в Ржавый лес на встречу с неким Шарой. Услышал неподалеку пальбу. Понял, что стрелок один. Поспешил на помощь.





На его месте я бы точно не спешил. Переждал, пока все стихнет, и лишь потом двинул интересоваться, что можно подобрать. Не считаю для себя зазорным разжиться на мертвецах. Стволы, патроны, аптечки, снаряга, инъекции, бинты и прочие нужные вещички здесь в большой цене. А я не особо удачливый сталкер, у меня вечно с этим напряг.

Также узнал, что я подстрелил Чинга. Возможно, в тот момент, когда веером опустошал магазин по слепым псам. Сталкер сказал, что не держит на меня зла, просто несвезло, рок, фатум такой морганум.

Все дальнейшее случилось предсказуемо. Он увидел стаю мутантов, окружившую колодец, понял, где прячется сталкер. Чинга наспех перетянул ногу жгутом, благо, все было под рукой. По ходу повествования он поделился со мной полезной «фенечкой». В тот рейд, словно сама зона шепнула, приклад своего СГИ обмотал жгутом, а под него сунул перевязочный пакет. Я и сам порой встречал сталкеров с резинками на прикладах, но не придавал этому значения. Думал, чтобы не скользил или чтобы щеке было мягче, когда целится.

Так вот, после перевязки принялся Чинга методично отстреливать псин. Одну за другой. Хорошая оптика, глушитель позволяли делать это метко и незаметно. Покончив с мутантами, вытащил меня, полудохлого, из коллектора. И да, я успел пристегнуться. Чинга рассказал, как сначала не понял, что меня держит. Пришлось лезть и отстегивать.

Вот, собственно, вся теневая часть истории, остальную я знал даже больше, чем некоторые, и о ней благоразумно умолчал.

Я смотрел на Чинга и гадал, что он за человек? Вот так просто услышал выстрелы, пошел на выручку. Кроме того, что я его ранил, он тратил время не на добротную перевязку и незаметное отступление, а на отстреливание мутантов. Расходовал патроны, дербанил аптечку, кровь терял, наконец. Я слушал и все ждал, когда же он назовет сумму. «Набивает цену, щас как выкатит, по гроб жизни не расплачусь. И харя с добренькими глазками здесь ни причем». Десять раз пожалел, что не встал спозаранку и не ушел, пока спаситель спал.

Но Чинга опять меня удивил. Сказал, что, оказывается… черт его дери, он мой должник. Представляете? ОН. МОЙ. ДОЛЖНИК. Я помалкивал,тупил взгляд и судорожно соображал, что же я такого сделал. Сталкер пояснил: за то, что я его не убил и не обобрал, когда был шанс.

Ха-а. Знал бы этот добряк совестливый, какие мысли бродили в моей головушке, пока он летал по закоулкам нижнего мира.

Я смекнул, что к чему, и тут же предложил рассчитаться. Да, вот так прямо в лоб, не моргнув глазом, пожелал, чтобы он взял меня в напарники. Столкнулся с его ледяным взглядом, чутка поправился. Попросился под крыло всего-то недельки на четыре-пять. Подучиться, поднатореть, так сказать. В голове у меня на самом деле сидела другая мысль.

По дороге к научной станции было время приглядеться к вооружению, снаряге сталкера и понять – этот бродяга не первый день «зону топтает», знает ее законы и повадки, где она, стерва, призы прячет. Хотя ветеран и был ранен, я прекрасно видел, как он чуял гнилые места и аномалии – не хуже мутантов. Направлял меня в обход, где надо, останавливал, а то и возвращал. О его меткости говорил раньше. В общем, решил к нему навязаться, забрать долг энным количеством хабара, а заодно знаний подкопить.

Еще не договорились, а яуже представил, как заруливаю на «бене» в свой Зажопинск. Публика на «центряке» оборачивается, каменеет и перешептываются: «Кто таков?Что за точило? Мне дурно, в глазах темнеет, держите меня, не то грохнуся». Я с кнопочки опускаю «то́нир», сигаретку отстреливаю «турманом». Пацанва бросается подбирать фетиш. Я бровями сдвигаю на лоб очки, и тут меня узнают. У Сохи челюсть коронками лязгает по асфальту, Ритка глаза выпучивает, ноги от слабости подгибаются, рукой за штакетник хватается…