Страница 4 из 13
Уже у кассы, выгружая свои покупки, я покрутила головой, и увидела давешнего любителя дорогих коньяков. Мужик шустро проскочил мимо охранника на контроле, но отсутствие бутылки я успела зафиксировать. Видимо, такой крупный расход не был предусмотрен утверждённой бандитским начальством сметой, и от коньяка пришлось избавиться.
Тяжёлые пакеты оттягивали мне руки, но я, тем не менее, твёрдо решила зайти ещё в аптеку и на почту, чтобы окончательно убедиться в наличии слежки. В этот момент я была благодарна судьбе, за то, что она так вовремя послала мне тётку из Варшавы: теперь я не буду одинока перед лицом опасности.
В аптеке я прихватила аспирин, – пригодится когда-нибудь, – и быстро выскочила на улицу. Шпик успел шмыгнуть за угол, но я увидела краешек серой экипировки. С почты, купив конверты, я выскочила ещё энергичнее, и была вознаграждена: моему преследователю не повезло, он зацепился краем одежды за торчащий кусок арматуры, выломанный из оградки крыльца. Пока он дёргал плащ, пытаясь освободиться, я хорошо его разглядела. Это был «хвост» номер один. Видимо, с кадрами у преступников напряжёнка, наверное, зарплата маленькая и платят с задержкой. Да и качество подготовки меня откровенно разочаровало. Конечно, в такую погоду толпы народа по нашему микрорайону не ходят, и затеряться среди людей не так уж легко. Но можно бы и поаккуратнее попадаться мне под ноги.
***
Дома я вывалила добычу на кухне, немного отдышалась и начала излагать Ольге свои наблюдения, стараясь не упустить ни одной мелочи. Ольга внимательно слушала, одновременно производя какие-то манипуляции с продуктами из супермаркета. Когда я закончила свой рассказ, она уже выкладывала на тарелки что-то аппетитное на вид и очень вкусно пахнущее. Пока я увлечённо работала челюстями, Ольга выдавала мне свои выводы, с которыми у неё всегда ловко получалось.
– Твои уличные наблюдения только лишний раз подтверждают мои прежние предположения. Этот знакомец в шляпе и плаще, скорее всего, прихватил бандитскую кассу и хотел с нею скрыться. Теперь ограбленные преступники уверены, что он успел тебе эти ценности передать. Только так можно объяснить их повышенный интерес к твоей персоне.
– Ведь я же тебе говорила, что у него не было никаких вещей и свёртков. Где же он мог спрятать деньги?
– Кто тебе сказал, что это были деньги? Ты что, детективов не читаешь? – возразила моя начитанная тётка. – Обычно это бывает небольшая кучка бриллиантов, которую он вполне мог сунуть в карман плаща.
– Оль, опера же ничего не нашли. Значит, при нём ничего не было.
– Так он уже всё перепрятал. Вот в этой самой твоей гостиной.
– Этого он никак не мог сделать, ведь уже еле дышал. У него ни сил, ни времени на это не хватило бы. Из кресла он так и не встал.
– Вот он и припрятал всё на месте, сидя в твоем любимом кресле. Они очень здорово это умеют, – и Ольга полезла под кресло, пошарить в поисках бандитских сокровищ.
А я подумала, что в это кресло уже никогда не смогу сесть. Когда жуткая тайна откроется, нужно будет его – кресло – вынести на помойку. Ольга тем временем показалась из-под моей мебели, растрёпанная и с пустыми руками.
– Пока не удалось, но мы с тобой ещё поищем, как следует. А вообще я считаю, что тебе необходимо сообщить о преступных наблюдателях полиции. Самим нам с ними бороться опасно. Да и смысла нет, не наше это дело. Звони, давай, телефон-то у тебя, небось, есть, – скомандовала Ольга.
Я послушно развернула бумажку, оставленную мне старшим опером, и принялась набирать номер. У мужика, снявшего трубку с полицейского аппарата, спросила капитана Шмелёва. Эту самую фамилию вместе с капитаном я извлекла всё из той же оперативной записочки. Мужик на том конце как раз и оказался необходимым Шмелёвым, но попросил меня подождать. Положил трубку на стол и долго ещё с кем-то что-то выяснял. Слов я разобрать не могла, звук в трубке был сильно дребезжащий и глуховатый. Когда я уже совсем решила, что обо мне забыли, в трубке раздался утомлённый голос капитана:
– Ну, какие там у вас новости, Ксения Владимировна? Или что-то случилось?
– Тут у меня обнаружились новые обстоятельства: бандиты приставили ко мне соглядатаев. Двоих. И очень, между прочим, очень непрофессионально шпионящих. Так что у вас не будет проблем с их поимкой. Или установлением наблюдения, – и я подробно изложила детали своего контрразведывательного шоппинга и все приметы соответствующих агентов.
На том конце связи долго молчали, и я уже решила, что Шмелёв отключился. И тут он прорезался:
– Вы эт-то… Понаблюдайте, что ли. Вам может померещилось, но если они вас, эт-то… Побеспокоят… То вы звоните. Мы примем меры, значит.
Звучно скрипнув от злости зубами, я шваркнула трубкой об стол, не попрощавшись с начальником Шмелёвым.
– Ну что он тебе такого сказал, что у тебя с лица последняя краска слезла? – осведомилась Ольга.
С трудом подбирая слова, я изложила тётке содержательную речь капитана, кое-где добавляя некоторые выражения от себя, нисколько не заботясь о нежных ушах моих хорошо воспитанных кошек. К концу своего рассказа я уже сообразила, что на Шмелёва можно пожаловаться Сержу Горюнову. Всё же он довольно долго был в меня влюблён и вряд ли теперь захочет, чтобы я погибла от рук неизвестных бандитов. И я снова схватилась за телефонную трубку.
Объяснять приятелю суть возникшей у нас с Ольгой проблемы мне пришлось длинно: во-первых, после всего случившегося я уже сильно нервничала. А во-вторых, я всё время сбивалась на комментарии. Непонятные, но со всеми плохими словами, какие мне удалось освоить за свои тридцать с хвостиком лет. После очередного «блина» Серёга врубился, хихикнул и изрёк:
– Не бойсь, Ксюха. Эти тебя не тронут. К тебе ж полицейскую охрану приставили, совершенно точно тебе говорю, – и друг детства отключился, не дожидаясь от меня нового потока словесных упражнений.
Две чашки крепкого кофе, сваренного заботливой родственницей, привели меня в неопасное для общества состояние. Теперь мне стало понятно, почему я так быстро расшифровала своих преследователей: ясное дело, в полиции оклады у шпиков гораздо меньше, чем в бандитских группировках. Тех бы я дольше вычисляла.
– Оль! Давай в кино, что ли, сходим, а то я больше не могу этого выдержать. Да и шпикам неплохо бы развлечься. Если конечно им деньги на билеты выделили.
Мы на всё плюнули и ушли в кино, не вымыв даже чашки от кофе. Что было очень нетипично для дисциплинированной пани Ольги.
***
Сказать, что фильм, просмотренный нами в кинотеатре «Художественный», меня разочаровал, значит не сказать ничего. На экране долгих два с половиной часа отрицательные бандиты с квадратными лицами и маленькими тёмными глазками, успешно пристрелили трёх человек, ещё по двадцати столь же успешно промазали, изнасиловали одну молодую отрицательную блондинку и тщетно пытались изнасиловать двух положительных брюнеток среднего возраста. В это же самое время положительные полицейские с квадратными лицами и большими голубыми глазами отважно спасли положительных брюнеток и отрицательную блондинку, которая тут же сбежала, благополучно пристрелили штук двадцать бандитов и взяли живыми оставшихся троих. В конце фильма самая пожилая брюнетка вышла замуж за главного полицейского, и они вместе пошли навещать сильно раненого приятеля. И ещё ценные наблюдения: между перестрелками бандиты что-то важное украли, а полицейские это же самое долго искали. А что, я так и не поняла.
Выходя из кинотеатра, я очень хотела ярко выразиться, но мой запас плохих слов за день очень сильно поистратился. И я решила сохранить немногие оставшиеся на всякий важный случай. Такой случай мне очень скоро представился…
***
По дороге домой мы с Ольгой обсуждали погоду, близких и дальних родственников, последние книжные новинки. Избегали только двух тем: событий сегодняшнего утра и нашего недавнего культурного развлечения.
Не могу сказать, что на пороге собственного дома меня охватило нехорошее предчувствие, потому что оно было совсем уж скверным. Трясущимися руками я долго не могла всунуть ключ в замочную скважину. А потом долго не могла его повернуть ни в какую сторону. Что-то случилось с замком. Когда нам, наконец, удалось войти в квартиру, я невольно застонала и окончательно истратила оставшиеся у меня в запасе скверные лексические единицы.