Страница 28 из 37
Запах от краски впивался в ноздри. Он наблюдал за темноволосой девушкой в спортивном костюме, которая с сигаретой во рту и бутылкой сидора в руке оставляла странные надписи на пляжной раздевалке. Его привлекали именно такие девушки - простые, ни к чему не обязывающие. Она была даже слишком проста. То, что нужно. Он включил всё своё обаяние и подошел к ней. Пару странных фраз и она уже готова его поцеловать в каждой части тела. В такие моменты он чувствовал власть. Сейчас девушки, казалось, были в слишком легкой доступности. Ему это даже нравилось, но иногда он задумывался о том, как сильно устал от ничего не значащих недельных или даже часовых интрижек. Удивительно лишь то, что он абсолютно искренне что-то чувствовал, но эти чувства как-то быстро испарялись. Он ненавидел в себе это ощущение бесконечной неопределённости. Его желания могли меняться по десять раз в минуту и бороться с этим было практически невозможно. Но это был он. Это было частью него. Он был непостоянным, любил свою зону комфорта, ему нравилось ощущать значимость в этом мире, нравилось быть другим – творческим, оригинальным, выделяющимся. Ему не приходилось ничего делать, чтобы выделиться, и он это прекрасно осознавал. Но счастья ему это особо не приносило, ведь он никогда не знал, чего именно хочет сам и его душа. Может ли в одном человеке таиться столько рациональности и эмоциональности в одно и то же время? Ему ни раз разбивали сердце несмотря на столь юный возраст. Интересно, почему жизнь так рано начала делать его взрослым? Еще в школе он начал сталкиваться с трудностями, которые казались периодами непосильной ношей. В голове снова проскользнули воспоминания из прошлого: привкус металлической крови, неспособность дышать, руки прячут голову от возможных ударов, лежа на жестком асфальте. В этот момент он подошел к осознанности, что стоит на волоске от смерти. Он не чувствовал органы должным образом, сознание помутнилось. Он понимал лишь, что кто-то попытался помочь подняться. Ощущение острия ножа внутри не исчезало. Вот она – его смерть? В столь раннем возрасте? Интересно, почему так происходит? Неужели он не играет никакой роли в этой жизни, в этом мире? С тех пор он ни раз думал о смерти, он ни раз приближался к ней вновь. Драки стали лишь способом наказать себя за «заслуженные» ошибки. Чем он отличался от тех людей, которые ночами резали себя, чтобы заглушать боль? Наверное, только тем, что он не мог сделать с собой сам ничего. От одной мысли мурашки бежали по коже. Но именно всё это сделало из него того, кем являлся сейчас. Это был его толчок к осознанной нормальной жизни – без драк и саморазрушения. Свою отдушину он находил в литературе. Он искал себя в страницах книг, искал нравоучения и советы, которых не давали родители, в словах классиков. Вряд ли найдется человек в нашем веке, который настолько любил бы погрузиться в настоящую книгу и готов был сидеть в библиотеке часами, раскрывая каждую деталь написанного. Как же ему порой хотелось прочитать инструкцию к своей жизни, чтобы всё было определено заранее и не нужно было принимать решения, прямо как в книгах. Он не знал, чем хочет заниматься, куда пойти, с кем быть в отношениях, с кем дружить, или вовсе хотел быть один. Он не знал, что лучше выбрать и даже куда пойти прогуляться. Иногда ему проще было смотреть на отца и перенимать его образ – жесткий, властный мужчина, у которого карьера в приоритете. Но он точно не хотел бы брать пример с отчима, который периодически поднимал руку на его мать. Но это ведь был её выбор, здесь он не мог никак помочь, а вот младшая сестра рассчитывала на его помощь, отчего он чувствовал ненужную ответственность. Он не мог взять ответственность за себя, не то что за других.
После легкого флирта с девушкой, она была не прочь продолжить вечер, но мысли о прошлом унесли его куда-то в другое русло. Он без сожаления пошел домой, оставив её в непонятном состоянии. Но что он мог поделать, если так чувствовал сейчас? Не переступать же через себя. К концу дня ему на телефон снова пришло сообщение от той самой девушки, которая никак не поддавалась объяснениям. Она прислала огромное сообщение, будто средневековое письмо. Каждый раз его поражало, как человек может так открыто говорить о своих чувствах, написывая огромные тирады об этом. Но каждый раз он не мог отказаться от прочтения. Любопытство сжирало всё, что можно. Глядя на них со стороны, он осознал, что они чем-то похожи даже – своей разрушительной энергией. Она гналась за ним, потому что он был недоступен. То же самое делал и он – ему нравилось гнаться за девушками, которым он не очень-то и нужен. Интересно, делала бы она это, если бы он был более доступен? Он читал все её письма с интересом, а иногда даже со злостью. Она точно знала, что говорить, она точно знала, как выставить его идиотом и сделать из себя жертву. Но и он точно знал, как вызвать в ней чувство вины. Их отношения были нездоровые, и оба это понимали, но отказаться от игры не мог никто. Он чувствовал контроль и прекрасно знал, что даже попрощавшись, она вернется. Он не понимал нравится ему это всё или раздражает. Вот почему каждый раз он готов был начать всё заново – он просто не понимал её, он не понимал себя, но ему очень хотелось понять. Она говорила удивительные вещи как нечто само собой разумеющиеся, вроде: «ты мне просто дорог», «я не хочу тебя терять», «давай что-то исправим, я не хочу прощаться навсегда». Каждый раз он был в недоумении. Что она от него хочет? Это манипуляция какая-то? Хочет, чтобы он привязался? Нет уж, этого не будет. Почему ему было так сложно поверить в искренность этих слов? С другой стороны – что с него можно взять? Ни квартиры, ни определённости в жизни, ни ответственности. Только вредные привычки и творчество. Он знал лишь, что ему нравится её любовь. Точнее, она бесила его, выводила из себя, доводила до белого каления, но это было удивительное чувство – быть кому-то настолько нужным. Почему же он так сильно отвергал это? Считал себя не достойным подобного? Просто так чувствовал и не знал, что со всем этим делать. Проще отойти от этого, отвлечься. Но как только он отвлекался – появлялась она. И он не знал, почему каждый раз готов начать всё сначала, почему она застряла в его голове и мешает жить нормальной жизнью. Может ему нравилась драма, а может он просто видел в ней своё темное отражение, но что-то тянуло его в её сторону раз за разом.
- Понимаю, глупо начинать всё сначала, но я просто скучаю, - сказала она одним вечером спустя период затяжной паузы и очередной ссоры.
- Ничего не глупо. Я могу позвонить. – Он и правда так почувствовал. Он не знал скучал ли, но думал о ней, это что-то значило ведь. Ему стало интересно, что из этого выйдет. Можно остаться друзьями, прошло много времени, может у нее давно нет чувств.
- Можно попробовать поговорить по телефону на выходных.
- Можно рискнуть.
- Всё будет нормально, просто поболтаем.
Будет ли нормально? Хороший вопрос. Позволял ли он чему-то нормальному задержаться в его жизни? И что вообще такое нормальность в его понимании? Он слушал странную музыку, сидел на различных форумах со странными картинками, говорил странные вещи и странно вел себя в обществе, но это и была его нормальность. Как только они созвонились, он услышал голос, расплывающийся в улыбке. Она начала сразу что-то рассказывать, интересоваться его жизнью, рассуждать о чем-то, радуясь его звонку, будто ребенок. Она часто вела себя как ребенок рядом с ним, а он бывало превращался в подростка, который и слова сказать не может. Она всё болтала и болтала, но он положил трубку. Он знал, что её это расстроит, но слушать этот голос не было больше сил. Это ни к чему не привело бы, ни к чему хорошему. После, он так и сказал ей, но закончилась эта попытка очередным скандалом. Проблема была в ней или в нём? Она – слишком чувствительная, эмоциональная истеричка, которая время от времени устраивает «дискуссии», требует много внимания, пытается навязать свои правила, выставляет себя жертвой и одаривает непрошенным вниманием. Он – рациональный, импульсивный, переменчивый, нарцисстичный эгоист и манипулятор, который не спешил выбирать выражения для такой чувствительной натуры как она. Возможно, они были просто несовместимы. Оба упертые, оба странные, оба невротичны. Их взаимоотношения были похожи на огромный взрыв, уничтожающий всё вокруг. Именно это им и нравилось, но именно это их и убивало.