Страница 10 из 83
Вероятно, именно на Афоне Киприан познакомился с константинопольским патриархом Филофеем, пережидавшим там тяжёлые времена изгнания. В 1364 году Филофей вновь вернулся на Патриарший престол и призвал Киприана для выполнения различного рода ответственных поручений. В ходе одной из своих дипломатических миссий Киприан сумел расположить в свою пользу литовских князей и с их помощью стал митрополитом Киевским в декабре 1375 года.
Митрополит Алексей (1354—1378) и его окружение, по-видимому, не питали к литовскому митрополиту особой вражды. Во время своего приезда в Северо-Восточную Русь в 1374 году Киприан поразил их своими обширными познаниями, увлёк головокружительными планами объединения всех сил православного мира для борьбы с натиском мусульман и католиков. Погруженных в «безмолвие» суровых подвижников Киприан сумел заинтересовать рассказами о византийском исихазме — мистическом течении, последователи которого путём строгой аскезы и особого рода психофизических приёмов «приближались к Богу». В молитвенном экстазе перед их взором вспыхивало ослепительное сияние — то, которое, согласно Евангелию, окружило Христа в момент его общения с Богом на горе Фавор.
Познакомившись на Афоне с учением основателей исихазма Григория Синаита и Григория Паламы, Киприан стал их последователем.
И всё же московских «ревнителей благочестия» Киприан привлекал не столько как проповедник исихазма. Прежде всего они видели в нём энергичного политика, убеждённого сторонника канонических традиций в отношениях между церковью и великокняжеской властью. Такой человек, как Киприан, мог с успехом противостоять посягательствам московского князя на политический суверенитет митрополичьей кафедры. Успешнее, чем кто-либо другой, Киприан мог добиваться сохранения единства Русской митрополии — одного из главных условий её политической самостоятельности.
Конечно, от Киприана трудно было ожидать того московского патриотизма, который столь ярко окрасил деятельность митрополита Алексея. Однако все понимали, что времена Алексея минули безвозвратно.
9 января 1391 года в Москве сыграли свадьбу молодого Василия I и дочери великого князя Литовского Витовта Софьи. Прежде Москва находилась в постоянном военном противоборстве с литовскими князьями. Теперь наступило время примирения и сближения. Московский князь Василий I всячески стремился поладить со своим могущественным тестем. В случае необходимости Витовт мог поддержать зятя.
Осторожному курсу Василия I соответствовала и его церковная политика. Желая укрепить наметившийся московско-литовский союз, он принял на митрополию литовского ставленника. В воскресенье 6 марта 1390 года под звон колоколов митрополит Киприан торжественно въехал в Москву.
Так завершилась длившаяся 12 лет (1378— 1390) схватка между московской великокняжеской властью и сторонниками сохранения политического суверенитета церкви, первым среди которых был митрополит Киприан.
Благоприятная политическая ситуация в Восточной Европе, а также незаурядные дипломатические способности позволили Киприану до самой смерти «сидеть на двух стульях», сохраняя власть над православными епархиями во владениях русских, польских и литовских властей. Он пережил всех своих друзей и врагов «мятежного времени».
Стремясь сохранить хорошие отношения со всеми восточноевропейскими правителями, Киприан не оказывал московскому князю явного предпочтения. Подобно своим предшественникам митрополитам Петру (1307—1326) и Феогносту (1328—1353), он много ездил по своей обширной митрополии, подолгу жил во владениях Ягайло и Витовта. На первом месте были для него интересы Византии, которая находилась тогда на краю гибели.
Политическая история Восточной Европы в последней четверти XIV века отличалась необычайной драматичностью. Везде назрели глубокие перемены, в ходе которых одним государствам суждено было возвыситься, а другим погибнуть или утратить своё могущество. Объединение Польши и Литвы, объединение Московской Руси и Литвы, объединение Литвы и Орды, нападение Орды на державу Тимура, а Тимура — на захвативших Византию турок-османов... Все эти перспективы казались тогда более или менее реальными. Решалось будущее народов. И никто не задумывался о выборе средств для достижения своих целей.
На этой исторической сцене Киприан был не главным, но и не последним действующим лицом. За его спиной стоял авторитет и экономический потенциал митрополичьего дома. Симпатии Киприана были на стороне литовского князя Витовта, который увлёк его грандиозным замыслом использования в своих целях Орды при помощи «управляемого» Витовтом хана Тохтамыша. Направить Орду на турок, войти в историю спасителем великой христианской Империи — вот мечта, ради которой Киприан был готов на всё...
В 1402 году войска Тимура отчасти осуществили эту мечту, разгромив османского султана Баязита в битве при Анкаре. Это событие (разумеется, никак не связанное с деятельностью Киприана или Витовта) на полвека продлило существование Византии.
Киприан не был отъявленным злодеем, но при необходимости не затруднялся использовать и грязные средства. Тёмным пятном в его биографии стала гибель в Киеве суздальского митрополита Дионисия, его соперника в борьбе за Московскую митрополию. Киприан захватил его в Киеве в 1385 году. Иерарха отправили в темницу, где он вскоре скончался. Киприан приказал с почестями похоронить Дионисия в Киево-Печерском монастыре.
В январе 1397 года в Киеве после пира на митрополичьем дворе неожиданно занемог князь Скиргайло Ольгердович. По некоторым сведениям, он был отравлен по указанию находившегося тогда в Киеве митрополита Киприана (28, 95). Медленно действующий яд свёл князя в могилу через семь дней. Эта смерть соответствовала интересам Витовта, союзником которого выступал Киприан. И на сей раз умершему были устроены пышные похороны в Киево-Печерском монастыре...
Отношения между Киприаном и Василием I отмечены холодноватой вежливостью и взаимным недоверием. Митрополит выступал заодно с князем лишь в тех вопросах, где интересы сторон совпадали. Одним из них был новгородский вопрос. Постоянные конфликты великого князя Московского с новгородцами почти зеркально отражались и в сфере церковных отношений. В 1391—1395 годах митрополит Киприан имел острый конфликт с Новгородом. В период смуты на митрополии (1378—1390) новгородцы приняли решение отказаться от древнего порядка, согласно которому митрополит мог выступать в качестве высшего апелляционного суда и отменять решения новгородского архиепископа. Это происходило один раз в четыре года, когда митрополит приезжал в Новгород и в течение месяца рассматривал апелляции на приговоры владыки. Право «месячного суда» не только давало митрополиту дополнительное средство воздействия на новгородского архиепископа, но и приносило немалые доходы.
В споре о «месячном суде» Киприан не остановился перед крайними мерами воздействия. Осенью 1391 года он уехал из Новгорода, не благословив архиепископа Иоанна и новгородцев, то есть фактически отлучив весь город от церкви. В поисках средств давления на упрямых новгородцев Киприан умело разыграл «псковскую карту». Псков находился под юрисдикцией новгородского архиепископа, но сильно тяготился этой зависимостью. Наладив прямые контакты с псковичами, Киприан дал понять новгородцам, что в случае обострения конфликта может предоставить Пскову церковную самостоятельность.
Со временем и московские князья станут широко использовать новгородско-псковские противоречия для достижения своих целей.
Находясь в Новгороде в 1395 году, Киприан написал поучение духовенству о церковных службах, покаянии татей, кумовстве, расстригах и т. д. Это поучение в ряде моментов перекликается с другим сочинением Киприана — «Ответами игумену Афанасию». Кроме заботы о распространении принятого тогда в Византии богослужебного Иерусалимского устава в «Ответах» Афанасию интересно запрещение давать причастие человеку, которого духовник не благословил за его непослушание.