Страница 12 из 13
Ей пришлось пристально глядеть на него около минуты, прежде чем человек повернул к ней голову. И когда он это сделал, страх ошибки и неуверенность окончательно испарились. Может, доктор Йорвик и повредил головы людей, сидящих у елки, но ее мозгам от его манипуляций стало явно лучше. Таракан на потолке комнаты ощущался настолько четко, что Дэйра едва успевала впитывать волны симпатии, которые распространяло от себя насекомое. Оно ее подбадривало и любило. Она хотела бы ответить тем же, но не могла. Тараканья любовь была невзаимной.
С трудом оторвавшись от насекомого, Дэйра снова перевела взгляд на верзилу. Тот уже стоял у двери в ее комнату и тоже разглядывал таракана. Другие психи, сидящие у елки, заметно оживились и махали руками, пытаясь привлечь ее внимание. Персонал уже не пил коньяк, а бегал между больными с тревожными лицами.
Охранник у ее двери тоже занервничал. Он был один, так как нянечка, которая собиралась встречать с ним рассвет, суетилась между пациентами, пытаясь усадить их обратно на стулья. Между тем, человек с руками молотами подошел к охраннику на нужное Дэйре расстояние.
Увидев, что один из санитаров, не справившись с больными, направился к двери за подмогой, Дэйра поняла, что медлить нельзя. Она растягивала этот момент до последнего, потому что было страшно. Страшно, что откровение, которое она получила, слушая Поппи и Нетэру, останется лишь фантазией воспаленного мозга.
– Теперь можно, – прошептала Дэйра, и верзила с улыбкой на слюнявом лице набросился на охранника. Феликс и другие психи с такой же радостью навалились на санитара. Смерть сегодня носила маску веселья.
То, что удалось легко провернуть с психами, даже близко не получилось со здоровыми людьми. Они свои головы охраняли хорошо, и проникнуть в них не вышло.
– Бегите! – велела им Дэйра, но персонал больницы оказался не робкого десятка. Охранник, хоть и был ростом ниже верзилы, смело сцепился с ним врукопашную, а санитары вместо того, чтобы бежать, попытались успокоить психов песней, затянув смешную мелодию. Наверное, раньше она помогала, но Дэйра сейчас не была настроена на музыку, соответственно, не понравилась песня и психам. Их пустые головы больше им не принадлежали. В них жила Дэйра, с каждой секундой глубже пуская корни в остатки их разума.
– Не убивать, – приказала она, когда верзила подмял под себя наемника и повалил на пол.
– Хорошо! – расплылся в улыбке громила и, запустив пальцы в глазницу бедняге, принялся вытаскивать глаз, который напоминал бусину. Убивать его он не собирался, но бусина должна была принадлежать ему.
Дэйра заметалась, чувствуя, что теряет контроль, и что магия выплескивается из нее рвано, то гигантской струей сметая все вокруг, то выдавливаясь скудной каплей. Таракан заметался на потолке, повторяя ее движения. Забегали и психи, сбивая друг друга, срывая занавески, открывая окна и выпрыгивая в ночь.
Запахло дымом – то загорелась ель в центре зала. Пламя с опрокинутой свечи коснулось бумажной гирлянды и превратилось в монстра. Несчастное дерево не должно было задержать его надолго, в планах новогоднего огня были ковровая дорожка, уже начавшая тлеть, и нежная тюль на окнах, развевающаяся в опасной близости от бушующего пламени. Не став дожидаться, когда занавеси, раздуваемые ветром, окажутся достаточно близко, огонь захватил в плен двух психов, вспыхнувших мгновенно. Больничная одежда хорошо горела. Еще трое сумасшедших, взявшись за руки, взгромоздились на подоконник и дружно прыгнули с третьего этажа. К тому времени, Дэйра разглядела кроны деревьев, печально кивающие в такт ее мыслям на уровне окон. Прыжок с такой высоты обещал быть смертельным. Горевшие психи побежали к толпе других несчастных, ломившихся в узкие двери. Задние ряды людей начали вспыхивать, передние тоже падали, потому что в зал из коридора пыталась пробиться охрана, колотя без разбора.
– Мне нужно больше! – сказала Дэйра, оглядываясь на таракана. Тот понял ее сразу и поспешно засеменил по потолку. Двигаться ему было трудно, но он старался. Дэйра чувствовала, что тараканьих сил осталось немного,
Она медленно двинулась вдоль стенки, чувствуя зверский голод. С трудом подавив желание утолить его хоть чем-либо – например, кровью, размазанной по стене, Дэйра добрела до первого разбитого окна и выглянула вниз. Человек восемь лежало на снегу в позах, людям несвойственных. Вокруг них суетились другие люди, еще живые. Охрана, санитары, какие-то ряженые. Наверное, в иной раз она бы их пожалела, может, крикнула бы, чтобы бежали, но сейчас просто молча смотрела и ждала. Клубы дыма и искр вырывались из-за ее спины, вздымаясь в небо гротескным салютом в честь приближающегося года. В зале торжествовал огонь. Он, наконец, справился с беспорядками и собирался выйти в коридор.
Дэйра умерила его пыл, потому что таракан добрался до цели, и в коридор собиралась выйти она.
– Останешься здесь, – велела она огню, и тот, расстроившись, принялся грустно лизать паркет, но от двери отступил.
– А вы пойдете со мной, – обратилась Дэйра к дымившимся трупам, заполонившим проход. Позвала она и тех, кто выпал из окна. Первым откликнулся Феликс, вскочивший с такой энергией, словно его окатили живой водой. Наверное, связь с ним была сильнее, чем с другими, которые вставали неохотно и норовили прилечь обратно. Но Дэйра была непоколебима, и ее воля, в конце концов, переборола их, мертвых. Подняв всех, кто смог держаться на ногах, она выбралась в коридор, опираясь о ветку ели, которую забрала у огня. Сила, которую дарил ей таракан, с легкостью заставляла мертвых психов бросаться на охрану и санитаров, но, увы, не могла укрепить ее тело, которое гнулось от слабости и страдало от неутолимого голода.
Случайно наткнувшись на нишу с ведрами и швабрами, Дэйра забилась в нее, ожидая, когда мертвецы расчистят дорогу. О том, что они творят, она не думала, но знала, что голод, терзавший ее, мучает каждое мертвое тело, поднятое ее волей. Случайно отыскав среди тряпок и веников пакет с хлебом и яблоком – очевидно, обед уборщицы, Дэйра съела все без остатка, включая бумагу. Поймав в блестящем ведре свое отражение, она с трудом удержала съеденное в желудке. На нее глядел дьявол – тот самый, из бездны.
Кожа под бинтами на голове давно зудела и чесалась. Увидев, что повязка все равно растрепалась, Дэйра содрала окровавленные тряпки и ощупала лысую кожу головы. К шрамам на лбу прибавился рубец на затылке величиной с палец. Будто ей на голову прилепили обтянутого ниткой червя. Должно было выглядеть отвратительно. Впрочем, как и все сейчас вокруг нее.
Звуки из коридора переместились дальше и глубже – в недра больницы. Ряды мертвых психов пополнили наемники, охранники, санитары и нянечки, которых смяла ее армия. Все они разбрелись по зданию, ведомые зовом – голодом. Потому что хлеб и яблоко Дэйру не насытили.
Посидев еще немного и убедившись, что физических сил не прибавится, а ожившие трупы не всегда будут на ее стороне, Дэйра заставила себя подняться, и не глядя на останки кровавого пира под ногами, зашагала туда, где, по ее мнению, находился выход. Раскрытые окна с выбитыми стеклами манили свободой, но Дэйра была уверена, что умение летать таракан ей не подарил.
Коридор закончился узкой лестницей, ведущей вниз. Все правильно, сообразила Дэйра. Я наверху, надо спуститься, найти конюшню, взять лошадей и… Направление побега скрылось во мраке неверия и страха. Она не была уверена, что сможет одолеть чертову лестницу, не то чтобы скакать на лошади.
Для начала спущусь, решила она, осторожно поставив ногу на залитую кровью ступеньку. И едва не упала, когда тело, лежащее у стены, вдруг заботливо отодвинулось, уступая ей дорогу. У трупа были отгрызены ноги, но мертвое лицо улыбалось ей дружелюбно и даже любяще. Зачем-то кивнув ему, Дэйра обхватила перила и медленно поползла вниз.
Спуск закончился очередным пожаром. Коридор, видимо, горел давно, так как пламя успело сожрать все до каменной кладки. Разозлившись, Дэйра загнала огонь в ближайшую камеру и уставилась на длинный ряд решеток, уходящих в темноту. Ноги привели ее в очередную тюрьму.