Страница 139 из 151
Подозрительно это всё, как на взгляд Таргуса.
— Готовь «Плачущую», мы с Марией Терезией отправляемся в Петербург, — приказал Таргус Зозим. — В моё отсутствие за всё отвечаешь ты. Если со мной что-то случится, позаботься о моих детях и братьях.
— Да, мой император, — поклонилась Зозим.
Мария Терезия, в очередной раз находящаяся в положении, неплохо перенесла морское путешествие.
В Петербурге их встретила целая делегация из аристократов. Тучные тела одеты в дорогой мех, а постные рожи в наигранную скорбь.
— Ваше Императорское Величество, — с поклоном приветствовал его граф Воронцов.
— Жаль, что меня не было рядом, — произнёс Таргус с сожалением. — Где она?
— В бальзамическом покое Зимнего дворца, — сообщил Воронцов.
«Как же наигранно скорбит, сука…» — неодобрительным взглядом посмотрел Таргус ему в глаза.
Тётушку было действительно жалко. Она одна из немногих искренних людей в его окружении. Если ей что-то было надо от Таргуса, то говорила об этом напрямую. Не пытаясь выиграть каких-то дополнительных очков в его глазах, искренне любила. Он этого не заслуживал, но это факт.
Бальзамический покой — это новое слово в похоронной ритуалистике. Благодаря «изобретению» формальдегидов и формалина удалось разработать метод бальзамирования тела.
Шлезвигские специалисты из медицинского крыла Зимнего дворца уже должны были провести необходимые процедуры для бальзамирования Елизаветы, чтобы затем можно было разместить её в Царской усыпальнице.
Императрица много думала о смерти, поэтому создала в двух километрах от Зимнего дворца мемориал, названный «Царской усыпальницей». Сказалось увлечение её египетской культурой, про которую Таргус много рассказывал ей в далёком прошлом. Это влияние легло на благодатную почву. Теперь и в России есть свой аналог Долины царей.
В Царскую усыпальницу перезахоронили Петра I, Петра II и скоро похоронят Елизавету. Таргусу не хотелось в ближайшее время становиться третьим Петром, которого здесь закопают.
По особому повелению Елизаветы захоронят её в прозрачном гробу, за закалённым шлезвигским стеклом, чтобы любой желающий мог прийти и посмотреть на Императрицу Всероссийскую.
Амбициозно и несколько горделиво, но что-то подсказывало Таргусу, что уже после смерти императрица создаст тренд.
В Бальзамическом покое Таргуса встретили медики.
— Ваше Императорское Величество, — поклонился Альфред Брумберг, профессор Кильского университета и заведующий кафедрой медицины. — Приношу свои глубочайшие соболезнования.
— Вы сделали всё, как должно? — холодно спросил Таргус.
— Да, Ваше Императорское Величество, — ответил медик. — Тело забальзамировано и более неподвластно тлену и разложению.
— Будем надеяться, — хмыкнул Таргус. — Я прикажу учредить специальную службу, которая будет следить за состоянием императорского тела. Вы будете отвечать за улучшение технологии бальзамирования, чтобы поддерживать тело Елизаветы Петровны от увядания. Приведите её в порядок, найдите людей, чтобы надели на неё регалии и лучшие одеяния. Придворные должны помочь.
— Будет сделано, Ваше Императорское Величество, — снова поклонился Брумберг.
Таргус подошёл к телу Елизаветы.
Он взрослый мужчина, переживший немало друзей, убивший миллиарды, умерший один раз, а сейчас ему было грустно и жаль эту женщину.
«Надо было уделять больше внимания России», — с горечью подумал Таргус. — «Возможно, она была бы сейчас жива».
Мария Терезия не смела приближаться к телу, опасливо смотря на то, как Таргус положил руку на руку мёртвой Елизаветы, склонился и что-то прошептал ей на ухо.
Молча развернувшись, он показал Марии Терезии знак идти за ним и направился к выходу.
— «Священная Римская» империя у тебя уже есть, Терезия, — вновь заговорил Таргус. — Поэтому тебе нужно креститься в православие, как и мне, но ради Российской империи. Можешь верить, во что хочешь, но в глазах этого общества мы должны быть православными.
— Но как можно вот так просто… — начала выдавать очередной контраргумент Мария Терезия.
— Не путай политику и религию, — перебил её Таргус. — Ты можешь оставаться католичкой, но при этом потеряешь Россию. Россию!
Мария Терезия не нашла что ответить.
В «Священной Римской» империи тоже повозмущаются, дескать, а чего это они, но и только. Никто не посмеет связываться с легионами. Пфальц вон вышел из состава «Священной Римской» империи, а теперь вокруг него сконцентрировано два легиона, которые ждут сигнала для возвращения имперской земли в лоно империи. Формальный повод есть: имперские земли должны находиться на своём месте.
Курфюрст Пфальца юридически не вышел из состава империи, но вышел фактически. Юристы Шлезвига усмотрели в этом нарушение целостности государства и мятеж, так как просто так выйти из империи нельзя, нужно согласовать это дело с рейхстагом, чего курфюрст Пфальца не сделал, в сердцах поорав и уехав домой.
И теперь до следующего рейхстага он не сможет выйти из состава «Священной Римской» империи, формально давая повод «подавить мятеж» силой оружия.
А когда следующее собрание рейхстага?
Никогда.
Вот и выходит, что выйти из состава «Священной Римской» империи нельзя. Другие курфюрсты искали лазейки, и не только они, но судя по всему, до издания императорского эдикта, который будет регламентировать выход субъектов из состава империи, выйти не получится. Впрочем, как и войти добровольно.
Пфальцу крышка, ещё одна корона курфюрста в коллекцию Таргусу. Но потом.