Страница 13 из 20
Вот за такими признаниями и откровенными разговорами, очень даже приятными для Митьки (с долей Олешки он вновь мог рассчитывать, что отдаст долг монастырю сполна), шняка успешно миновала залив и зашла в губу. Олешка начал рассказывать историю, которую Митька слышал уже много раз по прежним ходкам. О том, как старый рыбак познакомился со своей ныне покойной женушкой и как они попали на Кольский полуостров в поисках лучшей жизни.
— Без Марфы моей и жизни нет, — причитал рыбак.
Митька отрывисто кивал, делая вид, что слушает. Сам глянул на Стеньку и Павлика, которые заканчивали с рыбой, а вернув взгляд на водную гладь, невольно вздрогнул от неожиданности. Их шняка обогнула залив и вышла прямиком в губу Варзины. При виде открывшейся взору Митьки картины у него глаза полезли на лоб. Он энергично затряс Олешку за плечо и указал свободной рукой вглубь губы, тыча пальцем.
— Что? — недовольно спросил Олешка, которому явно не понравилось, что Митька перебил его рассказ.
Впрочем, отвечать не пришлось. Глаза на лоб полезли и у старого моряка.
— Ба-а-атюшки…
Близнецы заохали от удивления, выпучив глаза и побросав так и не выпотрошенную форель. Тоже увидели.
В губе Варзины на ровной водной глади стояли два корабля. Стояли на якорях и слегка, едва заметно покачивались на волнах. Их паруса были спущены, поэтому мачты выглядели одиноко, напоминая деревья, с которых осенью опала последняя листва. Наверху мачт крепились флаги, но и те были не столько приспущены, сколько просто висели. Белое полотно с двумя красными полосами, пересекающими ткань как будто посередине. На кораблях не было ни души. Шняка, которая, в отличие от своего экипажа, не изумилась, не замедляя ход, подплывала к кораблям.
Рыбаки пришли в себя и переглядывались, щурясь под лучами утреннего восходящего солнца. Первым заговорил Стенька, с трудом заставив себя захлопнуть упавшую на грудь челюсть.
— Эт… немцы?
— Немцы, — кивнул после нескольких секунд колебаний Митька. — Флаг, кажись, английский, как описывали; точь-в-точь. Я-то сам не видал вживую.
Митька не врал. Корабль Ричарда Ченслора, несколько месяцев назад волею случая заплывший в их края, он не застал, так как был в плавании. Так что сейчас, как и другие рыбаки из артели, видел английский торговый корабль впервые. И как гостей заморских встречали, и как отхаживали с пути, и как провожали к Царю в дорогу — все это он пропустил. Но наслышан был о той встрече знатно. Местные только и знали, что приезд английских купцов обсуждать. Целый месяц о том только и твердили на каждом двору. Поговаривали, что англичане привезли с собой немыслимые сокровища, которые доставили прямиком к Царю в Москву. Но якобы еще больше сокровищ не довезли, ибо Ченслор был не один в плавании, а ходил под началом другого капитана. По слухам, на кораблях того капитана и находился основной товар для торга в другие страны. Другое дело, что после шторма корабль Ченслора с теми кораблями разминулся. Ходили разговоры, что англичане выжили и бросили якорь где-то у побережья Кольского полуострова. Но время шло, а о кораблях тех не было ни слуху ни духу. Надежда на их обнаружение с каждым днем таяла, а тут…
Митька сглотнул. Точно ж англичане: и флаг, и сами корабли — все, как рассказывали. Любопытно, однако. Он сложил пальцы должным образом и что было мочи свистнул, надеясь привлечь внимание забугорных гостей. Даже если в каюте, должны услышать. Подождал — минута, другая, но ничего. Подплыли ближе. Теперь уже свистнул Павлик во всю мощь своих немаленьких легких, так что даже рыбу местную распугал. С кораблей — ни ответа, ни привета. Никто из англичан не откликнулся.
— Никого, что ли? — задумчиво протянул Олешка, весельщик, всматриваясь перед собой.
Рука козырьком прикрыла глаза, дабы лучше видеть. Холодно, но солнце светило ярко и слепило, не разглядеть, считай, ничего.
— А может, и есть кто? — ответил Митька, прищурился, всмотрелся, взвешивая все за и против. — Проверим, братцы?
— Чего бы не проверить? — с охотой пожал плечами Стенька, тяглец. — Я за!