Темные глубины

На следующий день за утренним чаем в офисе мы обсуждали ближайшие планы. Накануне Макс встретился с нужными людьми, и ему пообещали сделать запрос в областную прокуратуру, чтобы те выслали дело Климова. Подходящую зацепку для такой просьбы нашли. Сейчас городская прокуратура расследует дело, где орудием убийства является армейский нож, и они якобы хотят проверить, нет ли в деле Климова каких-то зацепок для них. Сколько времени уйдет на выполнение этого запроса, пока непонятно, так что сегодня он вплотную займется детективными агентствами. Пока ему лишь удалось узнать, что агентство «Питер» просуществовало всего два года, и за это время адвокат нашего клиента успел дважды обратиться туда. «Фемида» на плаву около пяти лет, но, судя по всему, большим доверием не пользуется, так что непонятно, почему выбрали именно эту контору.

– Может, пора встретиться с Антипенко? – предложила я.

Макс не согласился:

– Пока рано. Сначала я хотел бы ознакомиться с делом. Заочно этот адвокат у меня доверия не вызывает.

Он пояснил, почему. У обвинения не было главного – они никак не смогли привязать обвиняемого к орудию убийства, и тот своей вины не признал. А адвокат, вместо того чтобы обеими руками уцепиться за это, склонял своего подзащитного к признанию вины. Прежде чем заняться частным сыском, Макс поработал и адвокатом по уголовным делам, и следователем, так что толк в таких делах знал, да и интуиция у него хорошая, так что я с ним согласилась и даже предположила, что теперь и Климов доверяет своему адвокату не так, как прежде.

– С чего ты взяла?

– Раньше выбором сыщиков занимался Антипенко, но нас выбрал Дмитрий и к нам явился без своего адвоката.

– Раньше у Климова просто такой возможности не было, так как он сидел в тюрьме, – возразил Макс.

Затем я показала ему свои записи. Макс одобрительно покивал головой, но с тем, что не стоит тратить время на орудие убийства, не согласился. Он по-прежнему считал, что найти убийцу, а главное – доказать, что он убийца, можно лишь в том случае, если мы выясним, откуда взялся нож.

– Придумай что-нибудь, – сказал он, – ты это умеешь.

Я стала убирать со стола, а он взялся за телефон, чтобы обзвонить своих коллег по частному сыску и побольше узнать о «Питере» и «Фемиде».

Вымыв посуду, я села за компьютер и вскоре кое-что узнала об армейских ножах. Ножи серии "Каратель" были разработаны по заказу ФСБ России для собственных силовых подразделений. Выпускаются в трех модификациях – "ВЗМАХ-1", "Маэстро" и "Каратель". Отличаются наличием и расположением серейторной заточки и типом финишной обработки клинка (антибликовой, черной или камуфляжной). «Взмах-1» принят на вооружение. Однако, судя по отзывам, купить его вполне можно, даже цена известна – семь тысяч. Один любопытный товарищ интересовался, где конкретно можно его приобрести, но посетители форума, на котором я оказалась, тут же обвинили его в принадлежности к «органам», и эту тему свернули. Как я поняла, многие сомневались в его коллекционной ценности. Но это современные сведения.

Мне пришлось немало потрудиться, чтобы найти запись беседы на форуме восьмилетней давности на эту же тему. Там был совсем другой настрой. «Каратель» многие считали неким мифом, но, если бы он существовал в реальности, были бы не прочь добавить его в свою коллекцию. Один участник форума утверждал, что именно он является его автором и даже предлагал чертеж для желающих, чтобы они могли самостоятельно его воспроизвести. Я записала «ник» автора, хотя вряд ли это поможет. На современных форумах этот «ник» мне не попадался. Однако с помощью чертежа любой мог сделать нож. Любой ли? Ведь нож, ставший орудием убийства, был изготовлен профессионально, значит… Я не знала, что это значит, тут нужен эксперт. Немного поразмышляв, опять признала это направление расследования тупиковым, о чем и сообщила появившемуся в приемной Максу.

– Не отчаивайся, – бодро произнес он и погладил меня по голове. – Прорвемся.

– Лучше бы я пообщалась со свидетелями…, – начала я.

Он меня перебил:

– Рано. На встречу со свидетелями нужно идти подготовленной. Сначала почитаем их показания, а уж потом можно будет и пообщаться. А то только навредим делу. Можешь пока собирать о них сведения. За это время кто-то мог переехать, кто-то и того хуже… – Макс опять был во всем прав.

Он уже договорился о встрече с коллегой, который несколько лет назад работал в «Фемиде», после чего собирался заглянуть и в само агентство со столь многообещающим названием. У него в запасе была пара часов, и он предложил проехаться до дома Климова, чтобы хотя бы издали взглянуть на место преступления.

– В мистику веришь? – усмехнулась я. – Думаешь, оказавшись на месте преступления, сразу поймешь, в чем дело?

– Как знать, – весело отозвался он. – Этого тоже нельзя исключать.

Март в нашей местности считается самым солнечным месяцем. Однако в последнее время природа то и дело преподносит сюрпризы. В этом году солнца мы почти не видели, хотя март уже подходил к концу. Необъятные сугробы каким-то фантастическим образом почти исчезли, будто серые тучи, нависшие над городом, вобрали их в себя. Мы ехали в новом автомобиле – черном BMW 3 серии, который Макс купил месяц назад, так как его прежний автомобиль после аварии ремонту не подлежал.

– Ну скажи, ведь этот в тысячу раз лучше моего старого «Нисана»! – с воодушевлением воскликнул он.

– Как это ты столь точно вычислил? – поддела я. Макс так трепетно относился к новому автомобилю, что подчас меня раздражал. К тому же, чтобы его купить, нам пришлось влезть в долги.

– Эх, женщине этого не понять! – с сожалением произнес он и замолчал, а я стала укорять себя за то, что не даю ему вволю порадоваться. Ведь радость становится больше, если кто-то разделяет ее с тобой.

– Он очень удобный, – примирительно сказала я, – и красивый. – Макс усмехнулся.

Тем временем мы преодолели вантовый мост и оказались на территории области. Дорога шла вдоль Невы, то приближаясь к ней, то удаляясь. Пейзаж особо не радовал – растаявший снег обнажил сероватую почву и неприглядные постройки, кое-где разбавленные современными архитектурными шедеврами. По Неве, иногда прибиваясь к берегам, лениво проплывали небольшие льдины. В этом году даже настоящего ледохода не было – не было заторов и скрежета трущихся друг о друга льдин, и мощная река не вбивала ледяные пласты в берег, подрезая корни прибрежных деревьев. Впрочем, это как раз хорошо.

Наконец, появилась табличка с указателем «Горюново», и мы замедлили скорость. Навигатор познакомил нас с этим селением. Его планировка была выполнена в питерском духе, то есть всё параллельно и перпендикулярно. Три улицы шли вдоль Невы, и еще несколько пересекали их почти под прямым углом. Дом Климова располагался на ближайшей к реке улице, незамысловато названной Береговой. Мы неторопливо двинулись по ней, высматривая табличку под номером 7. Впрочем, могли бы на номер и не смотреть. Дом нашего клиента был не только самым большим, но наверняка и самым красивым в поселке. Было в нем что-то французское – известняковые стены, ажурные решетки на окнах и балконах и, конечно же, мансарды. Кроме дома на территории имелось еще несколько построек, тоже выполненных из известняка. Мне стала понятна любовь Дмитрия к своему детищу. Одно из окон на втором этаже было распахнуто настежь, и виднелась стремянка – видимо, там велись отделочные работы. Похоже, наш клиент и впрямь смотрит в светлое будущее, да вот только прошлое мешает.

Мы медленно проехали мимо дома под номером 7 и остановились у соседнего, под номером 5.

– Зачем? – спросила я.

– Это дом Арзамасова, – ответил Макс. – Именно тут всё и произошло.

– Но ведь мы не будем привлекать к себе внимание?

– Не будем.

Автомобиль тронулся с места, и Макс не удержался:

– Но ведь как мягко! – воскликнул он и тут же осекся, затем посмотрел на меня, а я рассмеялась: