Страница 14 из 21
– Нет.
Пока Морган хозяйничал у плиты, Риан смотрел в окно. Там, во дворе, была Тайра. Она сидела за широким деревянным столом и, разложив перед собой в несколько кучек какие-то травы, ловко и споро связывала их в маленькие букетики. И движения её были настолько точными, что в слепоту почти не верилось. Может, и нет никакой слепоты? Разыграли его просто, одурачили, а он и поверил.
– Что, нравится?
Риан вздрогнул и отвернулся от окна. Морган садился на место, держа в одной руке чашку с чаем, а в другой – тарелку с очередным пирожком, и усмехался.
– И не надо мне повторять ту глупость, что ты утром сказал. Слепая да безродная. Честно скажи. Нравится?
Риан вновь посмотрел в окно, на Тайру. Она сидела боком к нему, перекинув вперёд толстую косу, и даже сейчас, в вечернем сумраке, было заметно, как блестят её волосы. Тонкая талия, высокая и полная грудь, длинные точёные руки – всё это завораживало, как красивая картина. Но больше всего Риану нравились губы девушки. Ярко-алые и пухлые – невозможно было смотреть на них и не думать о неприличном. У такой недотроги – и настолько порочные губы, надо же.
– Нравится, – ответил он тихо, не в силах отвести взгляд от Тайры. – Красивая.
– Будет твоей, если не оплошаешь.
– Ты сказал утром, что не собираешься её заставлять, – возразил Риан, всё же отворачиваясь от окна, и посмотрел на спокойно жующего пирожок Моргана. – А она в меня нож метнула. Как это вообще сочетается, я не понимаю? Я же твоей дочери не нравлюсь.
– Время всё меняет, – хозяин дома пожал плечами. – Сегодня не нравишься, понравишься потом. Главное, запомни вот что. Тайра не любит, когда её трогают.
– Это я уже понял…
– Да не перебивай. Из-за слепоты у дочери обострены остальные чувства, и прикосновения для неё – это очень личное. Ей непросто прикасаться к человеку, которого она плохо знает, прежде Тайра должна привыкнуть к нему. Поэтому не лезь к ней. Будь рядом, помогай, ухаживай, разговаривай. Пройдёт время – и она допустит тебя до себя. В любом случае, – Морган фыркнул, – конкурентов у тебя нет.
– Неужели никто из жителей посёлка не пытался за ней приударить? – Риан удивлённо поднял брови. – Как-то не верится.
– Я этого не говорил. Защитник, ты совсем не умеешь слушать. Естественно, за Тайрой, как ты выразился, приударяли, но я только что объяснил тебе – ей нужно время, чтобы привыкнуть к человеку. И это не день, не неделя и даже не месяц. Какой молодой парень будет ждать столько, если в посёлке имеются девицы гораздо сговорчивее Тайры? Поэтому всех постепенно сдуло в другом направлении ей на радость.
– Ясно. – Риан вновь покосился за окно. Уже почти полностью стемнело, и фигуру девушки за столом было толком и не рассмотреть. Зато Тайра «видела» отлично, продолжая быстро и решительно связывать букетики. – Если бы я ещё понимал, зачем это тебе…
– А зачем тебе понимать? – Морган, допив чай, отставил чашку в сторону. Раздался глухой стук, и Риан невольно подумал – вот как-то так Тайра определяет, что происходит вокруг неё. – Тебе это понимать совершенно незачем.
– Интересно. Может, ты просто хочешь породниться с правящей семьёй. Почёт, уважение…
– Ерунду не говори, – отрезал Морган. – Ты в бегах, мальчик. И пока ты в бегах, то не можешь дать свою фамилию ни Тайре, ни вашим детям.
– Откуда я знаю, может, ты меня потом сдашь на руки дознавателям. После свадьбы уже.
– Разумеется, – судя по голосу, хозяину дома было смешно. – И император, конечно, не осилит оформить племяннику быстрый развод с ненужной женой.
– Станет дядя ради меня стараться, как же…
– Дурак ты, – Морган хмыкнул и поднялся из-за стола. – Твой отец – предатель и заговорщик, он виновен в тысячах смертей, из-за него чуть гражданская война не началась. И что же с тобой случилось после его гибели? Тебя отправили в ссылку? Посадили в тюрьму? Тебя хоть чего-то лишили?
– Не пойму, на что ты намекаешь, – Риан нахмурился, глядя на собеседника. Морган смотрел на него с откровенной язвительностью. – Думаешь, я зря боюсь?
– Не в этом дело, – отец Тайры покачал головой. – Император может быть жестоким, но он не тронул семью твоего отца и тебя лично, хотя мог бы. Он не тронул тебя тогда, почему ты думаешь, что он испепелит тебя сейчас?
– Ты не знаешь дядю Арена. Он…
– Он не убийца, – решительно прервал Риана Морган. – Убийца и предатель – твой отец, но не император. – Мужчина уже направился к двери, когда Риан вдруг выпалил, сам не представляя, какой ответ хочет получить:
– Ты так говоришь, будто знаком с ними обоими.
– Доводилось встречаться, – ответил Морган спокойно, почему-то сжав ладони в кулаки. – И ты уж извини меня, мальчик, но твой отец заслуживал гораздо более мучительной смерти.
Риан не успел ничего больше спросить – хозяин дома вышел с кухни, плотно прикрыв за собой дверь.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Около пяти часов вечера Гектор отпустил Кэт прихорашиваться перед театром, а сам решил ненадолго спуститься в подвалы комитета, навестить Арвена Асириуса, одного из подозреваемых по делу о второй волне заговорщиков и покушении на жизнь дочери императора. Арвена, как и всех Асириусов, арестовали после того, как Дайд выяснил, что на родственников сотрудников комитета безопасности было оказано влияние родовой ментальной магией семейства Асириусов. Для ареста кого-то конкретного доказательств было недостаточно, но императора это не смутило – он приказал задержать всех членов семьи.
Допросы дали мало, хотя все, кроме самого Арвена, говорили охотно, считая, что чем больше они скажут, тем их быстрее выпустят. А вот главный подозреваемый упорно молчал, не желая отвечать ни на один вопрос, даже самый невинный, и это пока было единственным доказательством его причастности, ведь именно так ведут себя люди, когда боятся проговориться.
До сегодняшнего дня Гектор сам не допрашивал Асириусов, предоставив такую возможность сотрудникам первого отдела. Однако сегодня у Дайда неожиданно появилось немного свободного времени, и он принял решение хотя бы посмотреть на Арвена. Авось, после визита главного дознавателя тот занервничает и что-нибудь скажет. Правда, надежда была слабой – Асириус не был склонен к лишним нервам и истерикам.
В камерах комитета подследственных редко держали долго, почти сразу перевозили в изолятор, где они дожидались суда и дальнейшей перевозки уже в тюрьму. Исключения были лишь с особо опасными или политическими заключёнными – их держали в подвалах комитета максимально долго. Камеры были исключительно одиночные, с кроватью, тумбочкой, умывальником и судном, которое выносилось два раза в день. Тусклое освещение, простая еда и чаще всего запрет на прогулки – подобные условия угнетали, и заключённые ломались быстро. Но Арвен Асириус пока проявлял удивительное упорство, хотя он был обеспеченным человеком и жить в такой обстановке не привык.
– Прикажете доставить в допросную? – поинтересовался старший из дежурных дознавателей, кивнув на камеру Асириуса, и Гектор покачал головой.
– Нет, не будем его таскать. Отпирай, я с ним пока неофициально пообщаюсь, без протоколов.
– Есть.
Раздался щелчок отпираемого магического замка, дежурный распахнул дверь и шагнул внутрь. За ним последовал и Гектор.
– Можешь нас оставить, – сказал главный дознаватель, оглядывая тускло освещённое помещение. Тёмные стены и пол, белое пятно умывальника, застеленная постель, а на ней – мужчина в ярко-жёлтой форме заключённого. Этот канареечный цвет всегда раздражал Гектора не меньше, чем самих подозреваемых – вот и сейчас Дайд поморщился, запустив под потолок небольшой шарик истинного света, чтобы лучше видеть собеседника. Асириус смотрел на дознавателя с равнодушным презрением – казалось, он вот-вот плюнет ему в лицо.
– Добрый день, Арвен, – произнёс Гектор вкрадчиво, понимающе усмехнувшись. – Как у вас дела?
– Не жалуюсь, – буркнул мужчина, скрестив руки на груди, и вновь замолчал. Несмотря на то, что Асириус провёл в этой камере уже продолжительное время, он всё ещё выглядел так, будто только вчера сюда сел – короткие светлые волосы вились крупными кольцами и блестели, как свежевымытые, лицо не было бледным, щёки не казались впалыми, и руки совсем не дрожали. Крепкий орешек, очень крепкий… Но не бывает людей, которые не раскалываются. Нужно просто найти способ.