Дети песков

— Что вы предлагаете, Мериона? — заинтересовалась Адаччири.

— Все Барханы должны еще глубже уйти под песок, — категорично и твердо заявила старшая сестра Лантеи, нервно подергав себя за мочку уха. — Полностью скрыться в пустынях, уничтожив все выходы на поверхность и пересмотрев систему подачи воздуха. Мы можем развить сеть подземных тоннелей, укрепить их, чтобы для перемещения между городами не требовалось подниматься наружу. Никто не сумеет отыскать города, запрятанные полностью. Мы сохраним нашу культуру, традиции и множество жизней. Не будет никаких унизительных союзов! Наша сила заключена в нашей магии: мы управляем песком, и именно он — наша родная стихия!.. Моя сестра надеется выманить хетай-ра на поверхность, но подумала ли она хоть раз, что там, где заканчивается песок, заканчивается и сила нашего народа? Среди растений мы беззащитны! А Лантея желает смерти сотням невинных в надежде развязать кровопролитную войну! Именно поэтому я требую ее казни! Совет должен услышать меня!

К концу своей речи Мериона уже практически кричала, ее охватило настоящее яростное безумие. Матриархи тоже заволновались, все озабоченно перешептывались и хмурились. Иамес поднялась на ноги, тяжело опираясь на свою костяную трость.

— Тишина, — властно прозвучал ее голос, и все невольно замолчали. — Я думаю, сегодня мы услышали достаточно. Обе сестры предоставили Совету свои мнения касательно сложившейся ситуации, обе они предъявили обвинения друг к другу…

Неожиданно массивные двери из темного стекла с грохотом распахнулись, ударившись ручками о стены и мелодично зазвенев. На пороге зала стоял необыкновенно сосредоточенный Манс, на которого в тот же миг устремились взгляды всех матриархов.

— Манс Анакорит! — с негодованием воскликнула Иамес. — Что ты себе позволяешь?! Как смеешь ты вторгаться на заседание Совета?!

Никто не ожидал подобной наглости от юноши, даже у Лантеи невольно перехватило дыхание.

— Я готов выступить свидетелем по делу Лантеялианны и Мерионы Анакорит, — четко и громко заявил Манс, делая шаг вперед.

Со стороны Васпии послышался приглушенный смешок. Остальные правительницы лишь удивленно переглядывались между собой и шептались с советницами.

— Очень любопытно, — через несколько секунд произнесла Иамес, сбавив тон. Даже она никак не ожидала подобного исхода.

— Вы же не собираетесь позволить этому… — начала было говорить Мериона, но матриарх Первого Бархана практически сразу же ее прервала:

— Я желаю выслушать его показания.

Она величественно кивнула и указала раскрытой ладонью на площадку для ораторов. Юноша немедленно встал в обозначенное место, чуть в стороне от обеих своих сестер.

— Сын Гиселлы Анакорит, — обратилась к Мансу Иамес, придав своему голосу важность. — Расскажи Совету о том, что тебе известно по поводу покушений на Лантеялианну и по поводу ее связи с ифритами, напавшими на Третий Бархан.

Все в глубоком молчании следили за юношей, который, сжав губы в тонкую линию и нахмурив белые брови, совершенно не двигался. Наконец, он негромко прокашлялся и твердо начал свою речь:

— Моя старшая сестра Мериона, находясь в сговоре с Бартелином, супругом Гиселлы Анакорит, намеревалась устранить чужака, которого Лантея привела в Третий Бархан. К этому она пыталась привлечь и меня, чтобы я втерся в доверие к Лантее и установил за ней слежку. Когда я отверг предложение Мерионы и защитил чужеземца во время нападения подосланного тхаги, на меня тоже началась охота. Была попытка отравления… Уже после трагедии, произошедшей с Барханом, Мериона в приватной беседе призналась мне, что Бартелин отправил двух своих подчиненных следом за Лантеей на второе испытание зрелости, приказав устранить ее.

Никто даже не перешептывался, в амфитеатре стояла абсолютная тишина, и матриархи жадно ловили каждое слово Манса.

— Я также прошу Совет отметить, что моя сестра Лантеялианна никак не причастна к нападению ифритов на Бархан. Во время своих странствий она бывала лишь в Залмар-Афи, приведя оттуда человека для просвещения хетай-ра. Никаких контактов с ифритами Лантея не поддерживала, и никогда не желала своему городу подобной судьбы. И если Мериона утверждает обратное, то она лжет.

У Мерионы, стоявшей неподалеку, глаза налились кровью, и, если бы не рамки приличия, она давно бы уже бросилась на своего брата и силой заставила его замолчать.

— Вы можете хоть чем-нибудь подтвердить свои слова о покушениях? — прервала затянувшееся молчание Адаччири.

— Могу, — к неожиданности всех собравшихся уверенно ответил Манс.

Он полез в свой карман и вытянул оттуда карминовый платок с узлом на конце. Юноша развернул ткань, чтобы все присутствовавшие могли разглядеть вышитый рисунок секты тхаги.

— Я снял этот платок с руки убийцы, который покушался на жизнь чужеземца, пока Лантея отсутствовала в городе, проходя первое испытание зрелости.

— Да ты мог сам добыть такой платок, лишь бы оправдать свою любимицу! — сквозь стиснутые зубы прошипела Мериона.

— Тогда как ты объяснишь оружие придворной стражи, которое Лантея сняла с тел убитых ей на втором испытании хетай-ра? Такие форменные костяные мечи выдают только им! — Манс сердито вскинул голову. — Сестра, покажи Совету эти клинки!

Лантея невольно удивилась повелительному тону своего брата, но послушно сняла пояс с оружием.

— Утяжеленная гарда, широкий дол меча. У кинжала искривленное короткое лезвие, — перечислял Манс, указывая на все особенности. — И самая важная деталь!.. Три полосы — отметина, нанесенная на пяту клинка, означающая казенное имущество Третьего Бархана.

Гордо задрав подбородок, юноша с превосходством взглянул на Мериону, которая могла лишь презрительно поджать губы.

В амфитеатре поднялся нестройный шум множества голосов. Теперь, когда доказательства были предоставлены на суд Совета, все матриархи живо обсуждали увиденное и услышанное, превратив заседание в настоящий балаган.

— Я прошу всех присутствующих понизить голос! — с раздражением процедила Иамес.

Ее послушались. Просто потому, что не могли не послушаться.

— Пустые крики делу не помогут, — холодным тоном продолжила она. — Свидетель предоставил весомые доказательства, и теперь я бы хотела попросить каждого матриарха, за исключением Мерионы, которой мы уже внимали, высказать свои мысли по поводу всего произошедшего, чтобы я вынесла окончательный вердикт по дальнейшим судьбам двух этих молодых женщин и всех Барханов.

Первой со своего места решительно поднялась Сигрида. Ее бледное лицо, расцвеченное яркими пятнами румянца, казалось неживым.

— Я считаю, что матриарха Мериону необходимо судить по всей строгости закона. Невзирая на ее статус, покушения на родную сестру и нарушение исполнения одного из испытаний совершеннолетия недопустимы. Я признаю ее виновной… Идеи Лантеялианны о внешнем мире и налаживании торговых отношений между нашим и иными народами кажутся мне допустимыми. Нам необходимо заключить полезные союзы с сильными странами, по возможности избежав войны с этими ифритами и попутно повсеместно распространяя нашу культуру и религию.

Не успела Сигрида закончить, как следом уже поднялась Адаччири, привычно уперев руки в бока, от чего ее костяные браслеты мелодично застучали друг об друга.

— Я не согласна. Мы не должны напрямую соваться в чужие земли со своими предложениями. Следует действовать осторожнее: выслать за пределы пустынь разведчиков, которых можно будет обучить языку и нравам. Если все сведения подтвердятся, то тогда и будем решать, что делать. А по поводу сестер… Тут тоже нельзя говорить так уж однозначно. Слова Лантеи и Манса о покушениях следует проверить, невзирая на все предоставленные улики. Я считаю необходимым расспросить всех выживших о поведении нового матриарха. Слуги не могли ничего не знать. А вот обвинения в сговоре с нападавшими никто полноценно не подтвердил, но и не опровергнул, поэтому я считаю, что, скорее всего, придется подвергнуть наказанию обеих сестер. Но только после выяснения подробностей.