Призрачное равновесие

Водрузив на нос очки и сразу почувствовав себя полноценным членом общества, я набрала в легкие побольше воздуха и на выдохе осмелилась обратиться к водителю, вернее, к его прямой, как алебарда, спине, ибо он сам еще не разу не повернулся ко мне лицом:

– Что произошло с Брианной Аллен? – хриплым полушепотом спросила я и напряженно замерла в ожидании ответа.

– Мне запрещено с вами разговаривать, – даже не шелохнулся водитель, – мне поручено доставить вас до места назначения в кратчайшие сроки, не мешайте мне выпо лнять приказ.

–Настоятельно советую вам прежде всего зажечь фары, иначе вы неизбежно доставите нас обоих прямиком на тот свет, – обиженно фыркнула я, крайне возмущенная тем, что Леу распорядился до последнего держать меня в неведении, но мое ехидное замечание вдребезги разбилось о демонстративно безразличное молчание и в салоне окончательно установилась неестественно всеобъемлющая тишина. В чем проявлялась неестественность? Да, во всем сразу. Ладно, давайте разложу по полочкам: итак, вы достаточно быстро едете ночью по мокрой дороге, за окнами ожесточенно шпарит дождь, а навстречу вам пусть и не движется бурный поток машин, но застигнутые непогодой автомобилисты регулярно проезжают мимо в опасной близости от вас… Еще не поняли? Невзирая на приопущенное стекло, окутавшее меня безмолвие не нарушал ни один звук из вне – ничего, ни шороха шин по трассе, ни шума дождя, ни скрипа «дворников», ни свиста ветра, никакого постороннего гула, создаваемого остальными машинами, словно, оказавшись внутри, я переместилась в другое измерение, живущее по иным законам как физики, так и логики.

Мою язвительную рекомендацию озаботиться соблюдением элементарных норм ПДД, неразговорчивый водитель с молчаливым достоинством проигнорировал, и будто в знак протеста начал ощутимо наращивать скорость, а в довершение ко всему еще и свернул в прямо противоположном от Вантового моста направлении. Нельзя сказать, что я уж очень хорошо знала город, но худо-бедно я в географии Адмиры разбиралась, и могла ответственно заявить, что наша «колесница» на всех парах несется к Пражскому мосту, недавно разведенному согласно давно вызубренному мной расписанию.

–Послушайте, вы только теряете время, мы там не проедем, – не выдержала я, – я знаю график, этот мост опять сведут лишь через три часа. Если ваша машина не умеет ни летать, ни плавать, вам лучше поверить мне на слово!

Нет, и все-таки меня окружал не вакуум, точнее не совсем вакуум. Звук моего дрожащего голоса распространялся по салону ничуть не хуже, чем оперная ария по оборудованному специальной акустикой концертному залу. Жаль, что толку от этого не было ровным счетом никакого. Автомобиль бесшумно мчался во мраке, водитель довольно натурально изображал из себя робота, а моя несчастная душа настолько активно устремлялась в пятки, что у меня начали неметь ноги. Ну да черт с ним, как-нибудь переживу, но разве можно быть таким упрямым болваном, когда жизнь Бри висит на волоске? Поверить не могу, что Леу прислал за мной непрошибаемого идиота, которому хоть кол на голове теши. Вон и Пражский мост виднеется, все правильно, кордон, ограждение, красноречиво вздымающиеся к небу половинки подвижного пролёта – о чем я всю дорогу и твердила!

– Разворачивайтесь, я покажу вам, как отсюда быстрее добраться до Вантового моста, – со снисходительной улыбкой протянула я, – могли бы сразу признаться, что толком не ориентируетесь в Адмире, кучу времени бы сэкономили…

И снова тишина. И если бы только тишина – сумасшедшая скорость за считаные метры до полицейского кордона, выставленного как раз для того, чтобы протекающая под мостом река не превратилась в кладбище автомобилей, хлещущий со всех сторон ливень и невероятно высокие шансы изумительно бездарно проститься с жизнью. А еще непонятное бездействие стражей порядка, спрятавшихся от дождя в служебном автомобиле и ведущих себя так, будто творящийся на их глазах беспредел есть нечто само собой разумеющееся, и вмешиваться в него, что называется, себе дороже, лучше в тепле чайку попить! Или это скрытое поощрение естественного отбора – пусть сигают в речку, раз ума нет, на дорогах зато спокойней будет!

Прозрение посетило через пару незримых мгновений после того, как наша машина на полном ходу прошла сквозь предупреждающее ограждение. Вы не ошиблись, именно прошла, а не врезалась, влетела или, к примеру, протаранила. Автомобиль прошел мягко прошел сквозь металлический заслон, беззвучно встал на дыбы, резко взмыл над устремленной к истекающему дождем небосводу половиной разводного моста, и в следующую секунду его колеса уже коснулись противоположного берега реки, достигающей в этом месте не меньше полкилометра в ширину. Поразительно, но мне вдруг стало очень жаль, что иррациональный страх заставил меня плотно зажмурить глаза и неподвижно застыть в оцепенении перед лицом скорой гибели. Я бы хотела увидеть, как это было, пусть даже в первый и последний раз!

Немного восстановив перехваченное от ужаса дыхание, я вытерла со лба липкую испарину и в изнеможении откинулась на сиденье. Я зря не доверяла Леу и его молчаливому посланнику – судя по цифрам на моих наручных часах путь от моего дома до эмайнийского консульства занял чуть больше пятнадцати минут.

ГЛАВА VII

Несмотря на то, что мощный грозовой фронт, по всем признакам, благополучно миновал Адмиру, дождь всё также продолжал непрерывно лить. С ветерком домчавшее меня транспортное средство (называть сие дьявольское изобретение «машиной» у меня теперь упорно не поворачивался язык) плавно остановилось рядом с парадным входом в историческое здание (или, возможно, все-таки, приземлилось, так как вызванного соприкосновением автомобильных шин с дорожным покрытием шороха я, увы, ни разу не услышала), и салон внезапно наполнился целой гаммой различных запахов и звуков. Снаружи ощутимо потянуло прелой сыростью опавших листьев, повеяло влажной осенней прохладой, и окружающий мир вдруг разразился привычной какофонией, неизменно сопровождающей ночную жизнь никогда не спящего города. Я резко вернулась в реальность, проведя показавшиеся мне вечностью минуты где-то за гранью человеческого понимания, и если уж я сумела сохранить рассудок в ходе этого безумного гоночного заезда, у встретившей меня за окнами суровой действительности не осталось ни единого шанса повергнуть мой воспаленный мозг в черную пучину буйного помешательства.

Смущал меня сейчас главным образом водитель, воплотивший в себе змеиный клубок моих страхов, и олицетворяющий собой живой пример явившегося из-за пределов разумного гостя. Ассоциативное мышление подсказывало мне, что управлять этим призрачным монстром было способно лишь такое же потусторонне жуткое существо, и в свете вышесказанного я бы ничуть не удивилась, обнаружив, что за рулем сидит чудовище с кровожадным оскалом голого черепа и адским пламенем в пустых глазницах, однако, фактическая картина объективного бытия заставила меня потрясенно ахнуть.

– Спасибо, Итан, – скупо поблагодарил водителя незаметно материализовавшийся из пелены дождя Леу, – ты меня не разочаровал. Айвори, быстрее, у нас каждая секунда на счету!

В широком дождевике с треугольным капюшоном эмайнийский консул напоминал не то средневекового колдуна, не то странствующего монаха, а от его галантных манер, в самое сердце поразивших меня в процессе собеседования, не осталось и следа. Леу с силой рванул на себя заднюю дверцу и так резко выдернул меня из салона, что меня невольно посетила неуместная, в принципе мысль, о том, что я значительно рискую безвозвратно лишиться не только оплаканного горькими слезами кашемирового пальто, но заодно и правого рукава на пусть не настолько дорогой, но все-таки горячо любимой и крайне нужной в хозяйстве куртке. И вот в это самое непостижимо краткое мгновение, будучи настойчиво увлекаемой за собой достопочтенным сэром Лугусом, я краем уха услышала, как водитель вполоборота спросил у консула:

– Когда вы меня отпустите?