А Саша делает, как может

— Браслеты мы починили. Магией наполнили. Теперь осталось водрузить их туда, где они должны быть изначально. Вы знаете — где это?

Дракон ответил утвердительно.

Главное Святилище мира Элейнлиль находилось в странном месте. Я даже и не поняла — то была гора в лесу, или лес в горе. Огромное помещение, существующее в реальности и в нереальности одновременно, было наполнено светом. Нет, не так. СВЕТОМ. Тем самым, который называют Божественным. Ярким, невозможно белым, но не слепящим, даже ласковым. В нем хотелось купаться, плавать, парить, растворяться и вновь собираться, обновив каждый атом, каждую молекулу в себе…. Слышался шелест листьев, шорох трав, щебет птиц и журчание горных ручейков, сбегающих с заснеженных вершин. У меня даже зубы заломило, стоило представить себе эти ручьи с ледяной водичкой.

А в самой сердцевине этого странного места парила в воздухе… наша гранитная столешница с красной бархатной подушечкой. Так прозаично…. Они бы еще витрину из бронированного стекла изобразили.

— Витрину нельзя, браслеты должны быть доступны, — пророкотал Глас Божий. Узнаю дядюшку лорда Юрлоу Стрегойского.

— Саша, возложи артефакт на подушечку.

Возложила, мысленно поминая лорда Юрлоу и по матушке, и по батюшке, и просто по-нашему, по-русски.

— И кто пробовать будет? — спросил Генри.

Я обернулась.

Все мои братья и сестра стояли полукругом. Чуть поодаль расположились несколько драконов, прилетевших сюда вместе с нами.

Торжественность момента зашкаливала. Воздух казался раскаленным.

А первым шагнуть никто не решался. Впрочем, а кому тут шагать-то. Гриша и Аленка уже вместе. Гришка — дракон, Аленка — будем считать — ведьма.

Генри — он эльф и дракон в одном флаконе.

Сельвиль — он, конечно, эльф. Но дракона он уже себе приглядел. Гай-цгоргерцеорг готов с ним общаться часами на самые разные темы. Во всяком случае, что-то общее в их интересах прослеживается.

Остаемся я и Гайчик. Тут и вовсе никаких вопросов. Гай — мой младший и любимый братик. Пусть и старше меня на стопятьсот лет. И я его никому в напарники не отдам. Он мне самой пригодится. Нет, когда он свою пару встретит — вопросов нет. Дракошек нарожают, будем их все вместе воспитывать. Может, и мне когда-нибудь повезет, встречу эльфа своей мечты.

А пока…. Пока я просто положила браслеты на подушечку, бережно провела пальцем по дракончику, погладила цветочки — лепесточки.

— «Вот, что смогла — сделала, — подумала, неизвестно к кому обращаясь. — Артефакт Единения восстановлен. И даже кое-какие подвижки есть. Драконов нашли, и даже парочку совершенно новых создали. Как по-вашему, мы условие пророчества исполнили? Можно нам уже собой заняться»?

И совершенно не ожидала, что ответят.

— «Спасибо, дочка. Пророчество исполнено. Отныне и навечно драконы и эльфы — столпы Равновесия мира Элейнлиль! А ты и братья твои — Хранители его. Прими свою ношу».

Ага. Щаз! Ноши я принимаю только те, которые сама хочу нести. Гришка, Аленка, Генри, Гайчик — да! Они — мои. Гришенька и Аленка всегда были моими, даже в детстве, когда мы дрались насмерть. И так же насмерть вставали друг за друга, когда нападали на нас. И не важно — было ли это обычными разборками, или попыткой кого-то из нас унизить.

Да и браслетики на этой подушечке как-то не натурально смотрятся. И никакого благоговейного трепета. И дракоши наши уже как-то странно переглядываются. Видимо, тоже не понимают — что мы тут делаем. И какой результат должен быть.

— На фиг! — взвыл за моей спиной Гайчик. — Саш?!

— Что — Саш? — буркнула я, хватая браслет и перекидываясь в дракона. — Летим отсюда!

И мы улетели.

В имение принца нашего Энгельберта.

Туда, где перед домом на площадке все еще пускал в небо разноцветные снежные струи наш ледяной фонтан.

Вот в его прозрачную чашу мы и пристроили наш артефакт.

Мгновение тянулось, кажется, целую вечность.

Но все же закончилось.

И тогда в небо рванулось разноцветное пламя, накрывая куполом весь мир. Или то было не пламя…. Да, точно, не пламя. Энергия! Та самая энергия, которой мы начиняли артефакт. Энергия, которой лишили мир чьи-то кривые ручки.

— Саш, а давай, мы ее закольцуем? — шепотом спросил Гай. — Она будет перетекать по кольцу и притягивать другие струйки.

— А ты знаешь, как это сделать?

— Ой, да чего тут делать!

И этот вредный пацан дотянулся до браслетов и соединил их той самой, вроде бы потерянной серебряной чешуйкой.

На мгновение фонтан замер, а потом запел. И чем дольше пел, тем гармоничнее становилось его пение. И тем ярче становились краски окружающего мира. А у меня на душе становилось все легче. Словно бы я скинула с плеч всю тяжесть этого года. Неудачное стечение обстоятельств в виде удара по голове железякой, провал в другой мир, встреча со странными персонажами, превращение в дракона….

— Кстати, о драконах, — хлопнул меня по плечу Гришенька. — Как ты смотришь на то, чтобы слетать на Землю, сестричка? Сивер сказал, что Ветры уже родились, и нам надо бы приглядеть за мальчишками.

Эпилог.

Старая Азгей, устроившись на расстеленной кошме, задумчиво тасовала потрепанную колоду карт. Легкий ветерок вился возле нее, теребя выбившиеся из-под платка седые пряди волос и унося к небесам светлый табачный дымок с ароматом цветущих летних трав. Мир вокруг был прекрасен. Как-будто в первый день творенья. Хотя….

Вряд ли первый день творенья был так уж прекрасен. Даже Боги не застрахованы от случайностей и ошибок. Прекрасен мир стал в день седьмой, когда были убраны остатки материалов, из которого его творили. Когда стерта пыль и все сделано идеально. Краски чисты и сияющи, воздух прозрачен до хрустальности, а вода озера отражает небеса., и уже невозможно понять — небо ли смотрится в озеро? Или озеро отражается в небесах?

Впрочем, неважно.

Азгей еще раз перетасовала колоду, вздохнула и убрала ее в черный бархатный мешочек на поясе.

— Нани*, все ли дела завершены? — спросил высокий длинноволосый юноша в яркой красной рубашке и черных бархатных штанах, заправленных в высокие сапоги. Глаза его были ярко-синими, волосы пшеничными, уши, как и положено эльфам — длинные и заостренные.

— Да, малыш, — отрешенно сказала Азгей. — Хорошая дочка получилась у моего старшего сына. Со временем заменит меня в странствиях.

— Нани?!!

— Что — нани? Это будет еще не скоро, малыш. Ей еще многому предстоит научиться. Да и за мальчишками присмотреть надобно.

— А как же старый Ргрыж? И Энгельберт? Разве не их отправил Сивер для присмотра?

— Ой, малыш! Не смеши старую Азгей!

Она отмахнулась и легко поднялась на ноги. Отряхнула многослойные разноцветные юбки, поправила шаль, концы которой были стянуты узлом на груди. Приложила козырьком ладонь ко лбу, вгляделась куда-то в туманную даль.

— Не смеши старую Азгей, малыш, — повторила она весело. — Когда это мужчины умели присматривать за детьми?

Вскоре женщины и дети расселись по кибиткам, мужчины оседлали коней, и табор звездных путешественников неторопливо покатился по едва заметной дороге, поднимаясь все выше, растворяясь в небесной синеве.

У старой Азгей еще много дел в этой Вселенной.

Еще и внучку надо будет обучать. Но это позже. Много позже, когда в Элейнлиле вновь станут появляться пары — эльф и дракон. Когда внучка найдет свою пару и у них появятся дети, когда….

Впрочем, когда это Саша делала все так, как положено? Саша делает, как может….

Примечания

*Стужень — последний месяц года.

*Карбонадо — драгоценный черный алмаз, великая редкость. Разрешен к использованию только членам королевского Дома.

*Тораки — камень неизвестного происхождения. измельченный и добавленный в питье — вызывает смерть роженицы и младенца. По болшей части — суеверие, но до конца не изжитое. *Самум — жуткий ветер пустынь.

*Стрег — др. славянское "старший родственник, дядя" От этого слова происходит имя Повелителя Ветров Стрибога.