Зачет по тварезнанию

Не знаю, чем я ему не угодила. На первом же занятии я поймала на себе этот ледяной — и леденящий, словно приклеившийся ко мне, — взгляд. Первую пару я выдержала, на второй мое терпение растаяло, как плащекрыл в ночном небе, и я попросила Торнсена задержаться на перемене. На прямой вопрос, в чем проблема: может, моя одежда нарушает его религиозные воззрения, может, прическу поправить или парфюм поменять, я не получила никакого ответа. Вообще никакого. Представляете: нависает над тобой такая громадина двухметровая, пялится на тебя прозрачно-голубыми глазищами… и молчит. Б-р-р-р!

Сначала он хоть на лекции ходил. А потом вообще пропал. Здорово, да?

— Студент Торнсен, — обратилась я к нему.

Парень вскинул голову. Если можно так сказать. Если честно, уровень моей головы и его фляги не сильно различались. Блондин, как обычно, молча уставился на меня своими льдистыми гляделками.

— Кейрат Торнсен, по решению ректората, с целью ликвидации задолженности по дисциплине «Тварезнание», вы прикрепляетесь ко мне в качестве практиканта на время исследовательской экспедиции в Южные Горы.

На лице горца отразились какие-то эмоции. Интерпретировать я их не смогла. Я в тварях разбираюсь. А в горцах — нет.

— И что я там буду делать? — откашлявшись, спросил он неожиданно глубоким и слегка хрипловатым голосом.

— Свой долг отрабатывать, — уведомила я. — Натурой. В общем, в экспедиции я планирую вас использовать как мужчину.

Стук фляги о пол разнообразил повисшую тишину. Быстрое сканирование жидкости, разлившейся по полу, сообщило мне, что это обычная вода. Не повезло. Я подняла взгляд.

Может и неплохо, что я не умею читать эмоции горцев. Потому что выражение лица Торнсена было хоть и по-прежнему нечитаемым, но совершенно точно убийственным.

— Ну, там, тяжести носить, дрова рубить, рыбу ловить, тесто месить… — продолжила я, но взглянув на его напряженные пальцы, явственно ощутила, как они смыкаются у меня на шее. — Ладно, тесто можете не месить, — согласилась я из чувства самосохранения.

В экспедиции будет Сафониэль. Он за меня отомстит. И от себя еще добавит.

— Мы с вами отправляемся телепортом. Завтра на рассвете. Но если вы по каким-то причинам не можете… — я дала ему последний шанс.

— Я могу, — мгновенно отреагировал он.

— Тогда получите в учебной части направление, у казначея суточные, подпишите у завхоза документы на экспедиционное оборудование и инвентарь, получите их на складе, и, — я подняла взгляд на хронометр, что висел в холле, — через час жду вас на кафедре.

— Я буду, — пообещал студент.

Хе-хе. Попробуй, голубчик, попробуй. Целый год ко мне на лекции не мог прийти. Теперь побегай.

3. Лайна. На кафедре магической защиты Военно-Магической Академии Дьюи

Здание Военно-Магической Академии было старинным. С тяжелыми, толстыми стенами и узкими окошками-бойницами. Древняя крепость. Мне нравился этот дух воинской доблести, который осел на выцветших гобеленах. Хотя, честно говоря, я не мечтала сюда ехать. У меня как у лучшей и весьма перспективной выпускницы по направлению «Маг обороны и прикрытия», да еще и с такой редкой специализацией, как «Тварезнание», был выбор, куда пойти. Но я, разумеется, хотела остаться в родном столичном университете.

Только таких желающих, как я, туда была целая очередь. А у меня никаких связей. Кроме сексуальной с охренительно красивым заведующим кафедрой магической защиты. Сафониэль лей Гроссо с точеными чертами лица, волосами до пояса и грацией истинного аристократа был для студенток как красная тряпка для круторога. Только круторог при виде красной тряпки впадал в восторг и начинал биться в экстазе, а девушки просто впадали в восторг. Впрочем, некоторые даже падали.

Потрясающе тонкий и вдохновенный Сафониэль был стопроцентным эгоистом. Впрочем, это не мешало ему быть отличным любовником. Как это ему удавалось? Он просто любил быть лучшим. Идеальным. Совершенным. Его абсолютно устраивали наши необременительные отношения. Думаю, я у него была не одна. Зато дольше, чем большинство.

Кто-то скажет, что для своих двадцати пяти я слишком рациональна [1]. И даже цинична. Пусть говорят. Наивность и романтичность могут позволить себе те, у кого есть деньги и положение. А у меня ничего нет. Только магия, интеллект и умение работать. И желание стать такой, как Сафониэль, чтобы на всех плевать с самой высокой башни Империи.

Собственно, Дьюи — его идея. Для того чтобы меня взяли работать в Имперский университет, мне нужно засветиться. Стать величиной, которая окажется весомее десяти поколений благородных предков. Когда два года назад университет получил целевое финансирование на исследование по тварям, Сафониэль сразу предложил мне поучаствовать. И я согласилась. Весь последний курс я вкалывала, как проклятая, зато мой диплом получил Премию Императора. Почему тогда приграничный Дьюи, гордо именуемый Главным Форпостом Империи, а по сути — заштатная провинция? Потому что в Дьюи самая старая военная академия. Суть Императорского проекта — найти способ управлять тварями. Заставить их сражаться на нашей стороне. А здесь, в Дьюи, хранятся архивы студенческих боевых практик за последние триста лет. А отчеты по практике — это, пожалуй, самый достоверный источник информации о боевых действиях. Вот ради возможности работать с ним я и приехала. А сейчас я планировала вернуться к своему научному руководителю (и любовнику по совместительству) и обсудить результаты поисков. Теперь вы понимаете, насколько дорог мне был Кейрат Торнсен со своей внезапно обрушившейся практикой?

Когда я добралась до своего рабочего места, на кафедре уже никого не было. Те, кто еще не был в отпуске и принимал хвосты от студентов, уже рассосались по домам. После разговора с ректором я чувствовала себя выжатой, как фрукт, на который наступил громохлёст. Поэтому я достала из кафедрального тайника бутылочку тонизирующего сока, по-плебейски, пока никто не видит, плеснула себе в кружку (а не в бокал, как сделал бы любой уважающий себя аристократ), разулась и забралась в кресло возле стационарного переговорного кристалла.

Я послала сигнал лей Гроссо и стала ждать. К счастью, он оказался дома.

— Ты где? — недовольно спросил он.

— Где, где. У горбокрыла на бороде! — буркнула я, обводя рукой темное помещение кафедры.

За моей спиной размещался старинный гобелен, изображающий битву воина-мага с громохлёстом смердливым, которого в народе за выхлопы едкого газа из подхвостья именовали более просторечным словом. Думаю, на его фоне и с кружкой в руках я выглядела эпично.

— Кто такой Кейрат Торнсен? — вкрадчиво поинтересовался Сафониэль.

Я не рассчитывала на какие бы то ни было чувства со стороны блестящего аристократа, но собственнические нотки, которые сквозили в его вопросе, согрели мне душу.

— Ректор мне довесок в экспедицию назначил. Студента-должника.

— Чьего должника? — удивление на лице Сафониэля выглядело неуместным. Впрочем, на его холеном лице любые эмоции выглядели неуместно.

— Моего должника.

— И что он тебе должен? — не понял лей Гроссо.

— Это я ему должна, — пояснила я. — Зачет.

— Ну так поставь! Лайна, что за глупости!

Теперь и мне показалось, что глупости. Действительно, что уперлась? Ну, и поставила бы. Дала бы реферат и поставила.

— Теперь уже поздно, — расстроилась я. — На него уже документы оформили.

— Ну и к косорылу документы. Я тебя сегодня ждал.

Это значит, других любовниц в гости не звал. Я же взрослая девочка, понимаю, что в отличие от меня, необходимости выдерживать целибат у Сафониэля не было.

…А вдруг он и правда ко мне что-то испытывает?

— Прости. Я виновата, — призналась я. — Просто это так неожиданно оказалось. Я про него и думать забыла, а тут меня вызывают к ректору… И понеслось.

— А Гамэсу он чем запал? — допытывался мой научный руководитель. И не только.