Малах ха-Мавет

Сидни потащил его за собой на место преступления. По правде говоря, Райс не очень-то хотел идти, особенно сейчас, когда он был вне себя от беспокойства за отца, с которым так и не поговорил. Каратель опасался, что улучшение состояния его родителя было временным, и в любой момент старик может опять впасть в длительную кому. Раны на ногах саднили. По настоятельной рекомендации командира он накинул поверх своих окровавленных лохмотьев старое мужское пальто, провисевшее в штабе целую вечность, пыльное и местами изъеденное молью. Оно доходило Райсу до колен, скрывая ужасающие порезы, и прохожие перестали на него пялиться.

- Я хочу вернуться в больницу, - твердил он по пути.

- Вернешься, - заверил его Сидни, - как только мы закончим.

- Что ты хочешь знать? Я увидел вас случайно. Шена волочила за собой два чемодана, а ты шел за ней по пятам.

- Ты не окликнул меня?

- Нет. Вы явно поругались, и сначала я вообще не хотел вмешиваться. Но ты, босс... - Райс нервно облизал губы, - ты был сам не свой. В какой-то момент я даже усомнился в том, что это был действительно ты.

Они остановились посреди проспекта. Большинство магазинов не работали, исключая  круглосуточные аптеки и супермаркет, мутным светом горели придорожные фонари. Сидни взглянул на свое отражение в темной витрине.

- Здесь она бросила чемоданы и побежала.

- Почему?

- Наверное, испугалась. Она оглянулась и увидела тебя. Ты помнишь, как она любила шмотки, босс?

Сидни помрачнел.

- Помню.

- Тогда тебе будет легко представить, как сильно она струхнула.

- А ты не боишься меня, Райс?

- Думаешь, стоило бы?

- Если верить тебе, то я чокнутый маньяк с раздвоением личности.

- Хороший вопрос, босс.

- В смысле?

- Ангел Смерти был частью тебя, - объяснил Райс, - но вряд ли… как ты выразился... он был одной из твоих личностей. Я не настолько хорошо разбираюсь в этой теме… но мне кажется, что личности взаимозаменяемы, так? Пока бодрствует одна, остальные как бы дремлют. Потом на сцену выходит другая. И так далее.

- И что не так?

- Ты, настоящий ты... не спал. Он был тобой, - добавил каратель, - и в то же время не был.

- И почему же я не вмешался? Не остановил его? Я хотел помириться. Я помню, - выдохнул Сидни, - что пошел за ней с этой мыслью.

- Потому что ты был всего лишь человеком за глазами.

- А говоришь, что не разбираешься в теме.

- У меня были месяцы, чтобы разложить все по полочкам, босс.

- Почему ты меня не выдал?

Каратель передернул плечами.

- А зачем мне было это делать? Ради чего? Первое время я не спускал с тебя глаз. Ты принимал рациональные решения, как и прежде, ты не съехал с катушек. Поэтому я играл в твою игру и пытался под тебя подладиться. Лишь конченый псих станет искать преступника, являясь убийцей самому. С этим ты согласен? К тому же... и можешь считать меня трусом… но я не знал, как действует тот, другой. Я не хотел попасть под раздачу.

Они добрались до тупичка. К грязной кирпичной стене прижимались мусорные баки, под одним из которых Сидни нашел фотографию.

- Здесь? - спросил он.

Райс кивнул.

- Я и не думал, что ты вернешься сюда. Я с большим трудом заставил себя выбросить снимок. Мы оба, я и мой отец, буквально помешались на нем. Но ты пришел и забрал его... и он снова натворил дел.

- Как... - выдавил Сидни перехваченным горлом, - как это произошло? Шена… Она… сопротивлялась?

- Поначалу да. Босс… - каратель смешался, - ты же знаешь, как она умерла. Ты видел тело. Кажется, она что-то говорила, но я стоял слишком далеко, чтобы разобрать. Да и много ли она могла сказать? Со сдавленной-то шеей? Не было никакой... прелюдии. Она спряталась тут, чтобы перевести дух, и ты настиг ее. Ты... он… был очень сильным. Ее ноги… болтались над землей.

- Ясно, - его плечи поникли. - Можешь идти.

Однако Райс не уходил.

- Иди, - повторил Сидни, - оставь меня.

- Босс...

- Что?

- Не вини себя.

Тот внезапно вспыхнул:

- Пошел к черту! Давай, вали!

На этот раз каратель все же ретировался. Оставшись один, Сидни запрокинул голову: полная луна еле виднелась сквозь марево облаков. В тупичке воняло мочой и помоями. Когда все покрывал снег... это место не казалось ему столь отвратительным. Так вышло, что именно здесь умерла Шена, и это он ее задушил.

Давай, Шахат, не дрейфь.

Мокрая, избитая Лотти с вывихнутым запястьем смотрит в дуло его пистолета. Она же с перебитым носом, брыкается и дергает ногами, потому что он держит ее за горло. Тысячи окровавленных Лотти корчатся и стонут перед ним на земле. Тел так много, что невозможно сделать шаг, чтобы не наступить на одно из них. Их губы шевелятся, скандируя его имя.

‍