Страница 11 из 15
– Аккуратно, он опасен, – произнёс господин Виркун, но его безэмоциональный размеренный тон говорил лишь о том, что господин сказал так только по привычке. На самом деле ему было жутко интересно, что я стану делать.
– Это дракон с острова Зозуан. Они неядовитые, – пояснил хозяин, на что дворецкий только чуть слышно хмыкнул. Веру своего хозяина он не разделял!
Да мне сейчас было и плевать.
Дав знак краснолицему убрать клетку со стола, я аккуратно положила на него дракона. Его кожа, покрытая чешуёй, была сухой и горячей.
– У него лихорадка, – машинально произнесла я, схватив фонарь, чтобы попытаться посмотреть дракону под веки. – Принесите из ванны воды и чистое полотенце.
Спиной чуяла, что дворецкий хотел было возразить, но не посмел перечить хозяину. Значит, слава богу, дракон тому дорог. Вероятно, в прямом смысле.
– Каков его возраст? – спросила я больше из научного интереса.
– Три Луны от первого полёта, – отчеканил господин-владелец, и я мысленно ответила, что если мне удастся оживить его питомца, надо будет попросить почитать книги о драконах из его библиотеки.
Зуб даю, у него они имеются. Отвечал господин Виркун сухо и по делу, как профессиональный заводчик.
Тем временем я осторожно приподняла веко зверя, и на меня уставился насыщенно-оранжевый глаз с узким зрачком-семечкой. Дракончик смотрел равнодушно и даже не предпринимал попыток поднять голову.
Видать, ему совсем худо.
Я намочила полотенце и положила ему на голову, но дракон даже не шевельнулся.
– Что случилось? – встревожился господин из замка, когда я замерла, не в силах пошевельнуться.
А я смотрела только на знак, огнём горевший над головой дракончика.
Глава 5
1
– На что ты смотришь? – быстро спросил господин Баллиан Виркун, увидев, что я застыла и смотрю на дракона, как петух на самолично снесённое яйцо.
– Я просто увидела, что, по счастью, ваш дракон совсем не так болен, как показалось на первый взгляд, – пробормотала я, стараясь не впасть в истерику.
Не каждый день можно увидеть над головой пациента огненную метку в виде большой капли. Не знаю откуда, не иначе как память Габи снова выручила, но я поняла, что это означает: отсрочку гибели.
Немудрено, что прежняя владелица этого тела всеми силами старалась загасить в себе дар тёмной магии.
Так же как и понятно, почему в этом мире он был под строжайшим запретом. Это всё равно что получить право казнить неугодных. При этом дар давался обычным людям, а не верховным сановникам, которым он бы очень пригодился.
Ну а что? Видишь осуждённого и понимаешь, что он и так помрёт через неделю ( память Габи и тут пришла на помощь, подсказав сроки исполнения приговора, вынесенного меткой Смерти), так можно поиграть в благородство. Милую, мол, тебя, потому как я справедлив.
– Ты уверена? – снова спросил хозяин «Серого замка», но я пропустила вопрос мимо ушей. Задумалась, как теперь быть и что делать с этим даром-проклятием.
– Отвечай немедленно, тебя господин спрашивает, – рыкнул краснолицый дворецкий и положил на моё плечо огромную лапищу, довершив в моих глазах сходство с вышибалой-телохранителем. Как я узнала позднее, когда-то он и начинал свою карьеру с этой должности. – Говорил я, господин, не надо к этой немытой неумехе соваться?! Сейчас времена тёмные, каждый свинопас себя коновалом возомнил.
– Тише! – к моему удовольствию оборвал Орката господин Виркун и повторил вопрос. С личиной безграничного терпения, но я заметила, как крепко он сжимал тросточку, и поняла, что и дальше злоупотреблять его мнимой добротой не стоит.
– Да, но ему нужно помочь. Я прошу оставить его на ночь, господин. Уверяю, буду хорошо о нём заботиться. Он обязательно поправится, – я энергично закивала, надеясь, что хозяин удивительного питомца согласится.
Но ещё больше я надеялась, что дар Габи не подведёт. Иначе мне крышка.
Выглядел дракончик весьма неважнецки, тут бы любой здравомыслящий человек засомневался в благополучном исходе лечения. А я раньше не проявляла целительских навыков, можно сказать, не лекарь, а тёмная лошадка, смахивающая на шарлатанку.
Господин Виркун колебался. Он переводил взгляд с дракона на меня и обратно, потом долго смотрел на тазик с водой и мокрое полотенце на голове многострадального питомца, видно, размышлял, как это простое средство способно вылечить дорогущего зверя, который вот-вот концы отдаст. И плакали заплаченные за него деньги.
Я прямо слышала мысли Виркуна, хотя этим даром и не обладала. А по лицам читать умела, спасибо природной наблюдательности и книжке, вовремя купленной в магазине.
– Ладно, но Оркат явится утром, чтобы потом доложить мне о состоянии дракона, – решился владелец экзотического животного, скорее всего, поняв, что таскать зверя по округе и вовсе дело гиблое для последнего, да и нет в этой местности ветеринара-специалиста по драконам.
– Хорошо, – с облегчением вздохнула я и аккуратно взяла тяжёлого пациента, чтобы перенести наверх. И чтобы господин Виркун вдруг не передумал.
Почему-то я прониклась к своему второму пациенту жалостью и горячим стремлением испробовать на нём те навыки, которые выучила в универе. Не только ради научного интереса, но и с милосердными целями.
Маленький дракончик был совсем как младенец, но в отличие от последнего он не плакал, а только тяжело вздыхал.
Скорее бы уже эти господа убрались восвояси, и я смогла бы осмотреть детёныша получше. Да и советы Виктора, который никогда не показывался при посторонних, тоже сейчас были бы весьма кстати.
– Он очень дорого мне достался, – не забыл упомянуть на прощание господин Виркун и впервые за время своего визита взглянул мне в глаза. От его взгляда, такого холодного и равнодушного, как ледяная бескрайняя пустошь, меня бросило в жар.
Такой перешагнёт через бесчувственное тело и не оглянется. Тогда почему он так беспокоится о драконе? Только ли по причине дороговизны и редкости покупки?
Наконец они ушли, а я ещё некоторое время стояла в коридоре и прислушивалась к шелесту травы, колышимой ветром. Я слышала её всюду, знала, что посетители ушли и до завтра не вернутся, равно как и то, что мне стоит подняться в комнату Исильды, чтобы осмотреть пациента и выслушать ворчание Виктора по поводу своего длинного языка.
– Вечно ты лезешь на рожон. Так тебе в этом мире не выжить, а ты ведь этого хочешь, – домовик в клетчатом костюмчике важно расхаживал по столу, на который я бережно положила дракона, велев Виктору по-быстрому застелить его пледом из гостиной.
– Так, у него лихорадка и обезвоживание.
– Значит, положи его в тазик со льдом, – тут же нашёлся Виктор, а я стояла над драконом и не могла понять, шутит домовик или говорит серьёзно.
– Они холоднокровные, значит, ванна со льдом охладит его, но и в спячку загонит.
Блин, откуда я это знаю?!
– Постой минуту, – бросила я домовику и тут же вернулась с дневником Исильды. К счастью, мать Габи писала по делу и выделяла заголовки крупными буквами, написанными с красной строки.
– Так, зелье от задыха, от нехожалости ног, спинной сухотки, порчи дикими яблоками, – пролистывала я страницы, сгорая от нетерпения в предвкушении, когда смогу спокойно сесть и прочитать всё это с грифелем в руках. И с закладками, чтобы не забыть где что искать. – Вот! От лихорадки. Ну-ка, принеси мне корень зеленоцвета.
– Я тебе не подмастерье, женщина. Вон он, зелёный пузырёк.
Ладно, я не гордая, а помощь Виктора пригодится не раз.
Я решила совместить два метода: научный и магический.
– Знаешь что?
– Не знаю, но уже боюсь, – ворчал Виктор по привычке, но на просьбу принести бутыль спирта отреагировал зловредной ухмылкой. – Правильно, пей, а то напутаешь что-нибудь на трезвую голову-то!
Пока он отсутствовал, я раскрыла окна, чтобы создать небольшой сквозняк, и ещё раз обтёрла дракона ледяной водой, оставив мокрые повязки на четырёх конечностях и поменяв на свежую ту, что уже давно лежала на голове зверя и от этого была такой горячей, что хоть блины выпекай.