Страница 22 из 72
Из-за крепостной стены вдруг с тонким свистом. начали всё чаще и чаще лететь стрелы с белым оперением — лучники врага, пользуясь тем, что арбалетчики сдерживали пехоту, подобрались поближе и стали стрелять навесом.
Стрелы стали падать всё гуще заставляя ополченцев и стражников не защищёнными бронёй нервничать. Все торопливо подняли над собой щиты, но время от времени стрелы находили свои жертвы.
Никитин срочно отрядил два десятка арбалетчиков, на участок который очистили от врага ресы. Арбалетчики рассыпались позади гигантов, и стали активно отстреливать вражеских лучников, заставив их стать более осторожными, минут через пять, белопёрые стрелы почти совсем перестали залетать к ним.
Штурмовики попытались было перенести свою атаку на другие участки стены, но арбалетчики и стрелки своим огнём сметали всех, кто залезал на стену. А сотня разведчиков на лошадях постоянно перемещалась вдоль участков стены, и присоединялись к отражению очередной атаки.
Вот и сейчас, остановившись метрах в трёхстах от них, разведчики дружно принялись разряжать свои арбалеты, отбивая очередную атаку.
— Копья давай ещё тащи! — заорал рядом с ним сотник Бонг испуганному мальчишке-подносчику.
Он ловко подкинул в руке одно из принесённых копий, и сильно размахнувшись, с коротким выдохом, отправил его прямо в небольшую группу вражеских пехотинцев которые, прикрываясь щитами, пытался пробраться сквозь завалы трупов.
С неслышным за общим гамом криком, одна из фигурок стала оседать вниз, остальные нападающие ненадолго пережили своего товарища и легли там же пронзённые стрелами и болтами.
С окрестных холмов вдруг гулко и часто забили барабаны.
— Бегут! Бегут! Они бегут! — громко закричали со стены.
Всё вокруг взорвались от радостных криков. Никитина хлопали по плечам все кому не лень. Откуда то, как будто из под земли появились какие, то шальные девки и стали целовать и вешаться на шеи его воинов.
Везде стоял весёлый крик и визг девиц. Веселье несколько пригасили две полевые кухни, прикатившие прямо к усталым бойцам, а вскоре на телегах горожане стали привозить пищу для оголодавших воинов.
Со стен деловито скидывали мертвецов. Внизу их споро раздевали под присмотром мытарей после чего, дюжие женщины закидывали мертвецов на телеги и увозили их к трясине, куда издревле скидывались всякие бесхозные трупы.
Оголодавшие бойцы вгрызались в мясо и хлебали наваристую кашу. Никитин сквозь почтительно расступившуюся очередь подошёл со своей миской к раздатчице и тоже получил свою порцию пищи.
Едва дождавшись пока землянин поест, на него набросились несколько горожан, которых он поставил на городское хозяйство. Только он разделался с ними как приковылял со свежей кровавой царапиной на щеке Барк. Что бы поздравить с победой и извинениями что он был не прав.
Правда, его глаза, да и аура говорили об обратном. Обидчивый нинс так и не смог забыть тот эпизод, когда арбалетчики Никитина чуть было его не пристрелили, на том памятном сборище. Перебросившись ещё несколькими ничего особо не значащими фразами, они расстались.
Землянин ещё прошёлся вокруг, поднялся по лестнице на стену и посмотрел в сторону лагеря краснокожих. Там горели костры, и доносилась, хоровая заунылая песня.
Он ещё немного походил по парапету крепости, уже очищенному от трупов, но ничего особенного не обнаружил, после чего распорядился поставить в ночной караул всех низкоросликов с их отменным ночным зрением.
После чего завалился спать в подогнанном к стене фургоне. Остальные завалились спать на охапках сена, прямо под стенами. Закончился второй день осады. На следующий день на них никто не нападал и на другой день тоже.
Резкие трели свистков и тревожные крики вырвали его из сна. Ночь взорвалась громкими криками и руганью командиров.
Начинался пятый день осады. Вчера противника с тяжёлыми потерями отбросили со стен, а вот сегодня он видимо решил сделать ночную вылазку, в надежде реализовать своё численное превосходство.
Все принялись торопливо затягивать доспехи и надевать обувь, опасаясь ночного нападения противника, все так и легли спать одетыми для боя, только немного ослабили завязки.
Никитин, на ходу застёгивая свою куртку и держа в одной руке лёгкий арбалет, а в другой свой знаменитый голубой топор выскочил из фургона и вгляделся в царившие вокруг предрассветные сумерки.
— Часа два до рассвета — механически отметил он и перевёл свой взгляд на стену.
Там сразу в четырёх местах безостановочно крутили факелы — знак того что в этом месте готовится прорыв. Низкорослики смогли заранее засечь начало атаки и предупредить его.
Землянин стал громким, уверенным голосом отдавать приказания. Четыре сотника вместе со своими поголовно вооружёнными арбалетами людьми бегом направились к местам возможных прорывов.
Со стены тем временем, патрули с проклятиями. принялись кидать вниз тяжёлые камни, а ещё через минуту стали торопливо рубить топорами лестницы. Со всех сторон к ним бежала подмога — стражники и ополченцы. Темп схватки нарастал кое, где враги уже вовсю рубились с защитниками на стене и даже спрыгивали со стены.
Наконец сотни встали неподалёку от стенки и послышались резкие арбалетные щелчки. Враги начали валиться со стены, но и противник не дремал. Те, кто отражали атаки врага на стене, вдруг стали с криками валиться с белыми стрелами в груди.
— Рисо! — крикнул Сергей сотнику разведчиков, который вместе со своими бойцами ждали команды неподалёку от него, успокаивая лошадей. — Бери своих людей и на стены! Давай отстреливай стрелков.
Сотня сноровисто подхватила щиты и арбалеты и полезла на стену — охотится за лучниками.
— Эй, как там у вас дела? Не лезут? — крикнул землянин сторожам, которые напряжённо всматривались в темноту, где все эти дни шли жаркие бои.
— Нет! У нас всё тихо — донёсся до него голос одного из низкоросликов.
— Хорошо следите внимательно! — крикнул Сергей им в ответ, после чего взяв резервную сотню и лучников-теро и вместе с ними и своими телохранителями, отправились к местам прорыва.
Ночное нападение, оказывается, было сделано не в четырёх, а в пяти местах! Вскоре прибежал посыльный от стражников, которые охраняли стену дальше по периметру, те срочно просили стрелков и подмоги.
Никитин отрядил им в помощь сотню арбалетчиков и сотню стрелков-теро. Обстановка тем временем всё больше и больше продолжала накаляться — в одном месте прорыва было особенно жарко. Здесь неприятелю удалось захватить плацдарм метров в сто, и сейчас там шла яростная рубка.
Схватившиеся в рукопашной бойцы временами падали с обеих сторон стены. С той и с другой стороны непрерывным потоком шло подкрепление. Арбалетчикам и лучникам здесь приходилось несладко — они не могли нормально стрелять по быстро перемещающимся в свете факелов, теням, из опасения зацепит своих.
Никитин остановил рвущихся в схватку горожан и стал кричать, что бы оставшиеся к тому времени защитники отступали. Большинство послушно стали отступать по стене, но некоторым завязшим в горячке боя на стене не повезло.
Арбалетные залпы, следующие один за другим, начали буквально выкашивать и тех и других, а вскоре к ним присоединились и лучники. Отдельные смельчаки попытались спрыгнуть со стены и добраться до арбалетчиков, но ополченцы внизу не давали им это сделать.
Вражеский полководец упрямо продолжал посылать массы бойцов именно на этот участок, на других, судя по информации от взмыленных посыльных, противник только имитировал атаки, заставляя его распылять свои силы.
Краснокожие на этом в сотню метров участке, установили сразу десятка два лестниц и сейчас по ним густо карабкались пехотинцы, прикрываясь щитами с дополнительно набитыми досками. Но это мало им помогло, их стали активно расстреливать сбоку, не давая сомкнуть стену щитов
Минут тридцать продолжалась эта бойня покуда груды трупов вновь кик и в дни первого штурма, не поднялись выше штурмовых лестниц. Только тогда враг понял, что вместо желаемого плацдарма откуда они могут ворваться в город, они попали в ловушку, где их банальным образом расстреливают.