Любовь к Пропащему Лорду (ЛП)

Но ярче всего в его памяти отпечаталось другое мгновение. Они выпроводили Берка и прилегли отдохнуть. Спустя час или два Мария ушла, но прежде чем за ней закрылась дверь, он ощутил легкое прикосновение к своим волосам. Возможно, это был поцелуй. Ему нравилось думать, что это был именно поцелуй.

Затем он проспал почти весь день, лишь изредка просыпаясь, чтобы поесть, поспать и воспользоваться ночным горшком. Он смутно помнил, как его навестила миссис Бенкрофт, которая сменила на нем повязку и объявила, что он идет на поправку.

Сейчас он окончательно проснулся и совершенно не чувствовал себя больным. Он вскочил с кровати и поднялся на ноги. В первый момент его слегка качнуло, но до умывальника он смог добраться без происшествий. Адам скорчил гримасу, когда увидел свое отражение в маленьком зеркале над раковиной. Он был похож на настоящего бандита. Подбородок был покрыт темной щетиной, синяки отливали неприятными желто-зелеными оттенками, повязка на голове сбилась.

Он задумчиво провел рукой по подбородку, пытаясь понять, сколько же дней он не брился. Трудно было сказать наверняка, как быстро отрастает у него борода, но он полагал, что довольно быстро. Умывшись, он принялся искать, чем бы побриться, но безуспешно. Надо будет попросить Марию найти ему бритву.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, он опустился на ковер и сел, скрестив ноги. Положив кисти рук на колени ладонями вверх, он закрыл глаза, и сделал глубокий вдох. Его дыхание вошло в привычный медленный ритм, когда он осознал, что именно он делает.

Очевидно, сидеть в такой позе было для него обычным делом, однако он был уверен, что окружающим такое поведение может показаться весьма странным. Так что же именно он делал?

Медитация. Слово мгновенно вспыхнуло в его мозгу. С легкостью, порожденной многолетней практикой, он сконцентрировал свои мысли на самом главном. Несмотря на то, что его прошлое оставалось тайной, покрытой мраком, он был жив, и он был в безопасности. На сегодня этого было вполне достаточно.

Несколько минут тишины позволили ему сконцентрироваться на своих чувствах и подготовиться к тому, что может последовать дальше. Он пришел к выводу, что раньше, каждое утро после умывания, он занимался медитацией. Должно быть, брызги воды, оросившие его лицо, пробудили в его теле дремавшие дотоле привычки.

Поскольку на память ему рассчитывать не приходилось, интуиция станет для него лучшим подсказчиком. Определенно, когда-то он неплохо разбирался в некоторых вещах. Он был уверен, что знаком с сельским хозяйством. Что еще он знал?

Лошади. Определенно, он многое знает о лошадях.

Готовый к новым открытиям, он принялся за изучение гардероба и обнаружил там одежду – ношеную, но в хорошем состоянии. Не его, сразу определил Адам, он бы выбрал другие материалы и расцветки. Покрой и пошив были качественными, но наводили на мысль, что одежда принадлежит кому-то другому. Должно быть, Мария принесла, пока он спал.

Если, конечно, его вкусы не изменились после потери памяти. Неприятная мысль. Он хотел верить, что остался тем же человеком, что и раньше, пусть и с временной потерей памяти. Ему нужно было во что-то верить.

Он верил, что он настоящий счастливчик, раз ему удалось заполучить такую жену, как Мария.

Воодушевленный этой мыслью, он выбрал подходящую для деревни одежду. Процесс одевания подтвердил его догадку, – это были не его вещи. Он был немного выше и слегка тоньше в талии, чем хозяин этой одежды, к тому же обувь и пальто за время носки явно приспособились к другой фигуре, фигуре своего истинного владельца. Но в целом, вид был вполне удовлетворительным. По крайней мере, это было куда лучше, чем те лохмотья, в которых он был спасен.

Он предположил, что одежда принадлежит его тестю. Он попытался представить себе отца Марии и мысленно нарисовал ее мужскую копию, со светлыми волосами и теплыми карими глазами. Образ, рожденный воображением, а не взятый из памяти. О реальном Чарльзе Кларке он не помнил ровным счетом ничего.

Ведомый любопытством исследовать дом, который он никогда раньше не видел, Адам покинул свою комнату. Он ждал, что вот-вот услышит кого-нибудь из домочадцев, но кругом было тихо. Из особняка открывался прекрасный вид на Ирландское море, можно было увидеть и удаленные островки, и вполне вероятно, сам большой остров. Наверняка закаты здесь просто незабываемые.

Он вышел на тропу, ведущую от особняка к берегу, и спустился к узкой серповидной песчано-галечной полосе. Должно быть, именно по этой тропе они шли в ту ночь, когда Мария вытащила его из моря. Сейчас расстояние выглядело небольшим, но тогда ему казалось, что их путь был бесконечно долгим.

Он вдохнул соленый морской воздух, волны плескались в ярде от его ног. Был ли он моряком, человеком моря? Адам не был в этом уверен. Он хорошо знал море, ему нравилось находиться у воды даже сейчас, после того, как он чуть не погиб в этих темных глубинах. Но у него не было ощущения, что вся его жизнь подчинена морю, как это было бы, будь он морским капитаном.

И кстати, почему он автоматически заключил, что был капитаном? Похоже, он привык командовать.

Обратный путь по тропинке к дому дался ему нелегко: после подъема его дыхание сбилось, мышцы дрожали от усталости. Несмотря на то, что его разум был бодр и ясен, тело еще не оправилось полностью после перенесенных испытаний.

Вместо того чтобы вернуться в свою комнату, он направился к небольшой пристройке, расположенной за домом. В небольшом загоне рядом с конюшнями находились лошади. Одна, породистая гнедая с блестящими глазами, с энтузиазмом направилась к нему.

Адам улыбнулся и ускорил шаг. Он определенно знал толк в лошадях.

***

Спускаясь к завтраку, Мария остановилась у комнаты Адама, проверить как он там. Когда она открыла дверь и, заглянув в помещение, не увидела там никого, у нее замерло сердце. Вдруг он вышел ночью погулять и потерялся? Вдруг он спустился к морю, и его снова смыло волной?

Она приказала себе не быть идиоткой. Адам был полностью в сознании, когда бодрствовал, и, скорее всего, он просто встал пораньше и решил, что чувствует себя достаточно хорошо для прогулки. Быстрый осмотр гардероба показал, что часть одежды действительно отсутствует.

Надеясь, что он не ушел дальше кухни, Мария поспешила туда, но обнаружила там только миссис Беккет, колдующую над овсяными булочками со смородиной. Девушка перехватила одну из обжигающе горячих булочек, и, смазав ее маслом, поинтересовалась:

– Мистер Кларк уже встал. Вы случайно не видели его, сюда он не заходил?

– Нет, здесь его не было. – Кухарка бросила на Марию суровый взгляд. – Вы никогда не упоминали, что у вас есть муж.

– Мы так мало времени провели вместе, что я почти и не чувствую себя замужней дамой, – пробормотала Мария, испытывая угрызения совести. Ужасно, как быстро одна ложь тут же порождает другую. – Нам нужно будет заново узнавать друг друга. – Она откусила булочку и воскликнула. – Восхитительно!

Она подозревала, что на языке миссис Беккет вертится много вопросов о ее неожиданном браке, но пожилая женщина не стала их задавать.

– Какие блюда любит мистер Кларк? Если он уже на ногах, он, наверное, захочет полноценной еды.

– Легкой пищи сегодня будет достаточно, – ответила Мария, поскольку сама имела слабое представление о том, каковы предпочтения Адама в еде. – Может быть, сытный суп и немного рыбы на обед. – Она взяла еще несколько булочек. – Пойду посмотрю, может быть, он на улице.

– Если вы найдете его, то я приготовлю хороший травяной омлет на завтрак.

– Я тоже хотела бы кусочек. – Мария поцеловала кухарку в щеку и направилась к выходу. – Миссис Беккет, вы настоящее сокровище!

Пожилая женщина рассмеялась.

– Так и есть, и не забывайте об этом!

Выйдя наружу, Мария бросила взгляд вниз по тропинке, но не увидела Адама. Тогда она, с булочками в руке, направилась к конюшне. Опыт подсказывал ей, что вряд ли найдется человек, которого бы не тянуло к лошадям, так что конюшня казалась ей наиболее верным выбором. В Хартли-мэноре были и рабочие лошадки и парочка великолепных скаковых лошадей, выигранных ее отцом в карты.