Дракон моего сердца

— Бежим! — неожиданно заорал Родаускас и крикнул остальным: — Спасайтесь! Во дворец все, немедленно! — Сам же дракон рванул в совершенно противоположную сторону, схватив меня и сестру за руки.

Мы забежали в лабиринт и понеслись по его заковыристому пути, словно дракон точно знал, куда бежать. За нашими спинами я слышала новые вспышки фейерверков и после них новые крики боли многих тысяч приглашенных. 

— Боже, Родаускас, вы можете хоть что-нибудь объяснить? — закричала я впопыхах, когда дракон вдруг остановился и заозирался.

— Позже, моя госпожа, — ответил тот и ощерился на кого-то невидимого, тогда и я обратила внимание, что мы не побежали во дворец, не прятались, как это он рекомендовал остальным. Последний вопрос я задала вслух.

— Скажем так, если толпе будет безопасно во дворце, то вам, как и королю, совершенно наоборот. Вы теперь, Лариса Матвеевна, цель химер, — тут он окинул меня взглядом, — что бы ни случилось, постарайтесь все время находиться за моей спиной.

У меня готовы были сорваться еще тысячи вопросов, но на полянку, куда лабиринт нас вывел, прямо на середину, где стояла летом купель и небольшой фонтанчик в виде толстого ангелочка, выскочила химера. Как и первый представитель, который пробрался ко мне в комнату, это существо не обладало отличительными чертами лица, черная алебастровая чешуя переливалась во вспышках света от фейерверка. Она чиркнула когтями, легко снесла голову прекрасному изваянию и тут же, не теряя и секунды, кинулась на дракона.

Родаускас не пассивно ждал нападения, наоборот, его тень мгновенно отделилась, занимая гораздо больше места, нежели небольшая площадь лабиринта. Что-то подсказывало, что ему непривычно так драться и дракон сдерживает себя, чтобы не обернуться громадным монстром, поскольку при этом наверняка пострадаем мы с сестрой. Мужчина вспорол на себе рубашку с камзолом и легко ушел от первого удара химеры.

— Надо держаться за его спиной!  — напомнила мне сестра, и мы перебежали в сторону, следуя указанию мужчины, что снова ушел от контратаки чудовища.

Когда химера поняла, что ей не пробить дракона, она остановилась и встала на две ноги, превращаясь буквально на глазах... В меня! Я удивленно хлопала глазами в то время, пока кожа и весь покров химеры изменялся под новую Ларису Матвеевну, хуже того: моя копия повторяла и узор, отпечатанный у меня на плече. Невероятно мощная магия.

Дракон фыркнул и мотнул головой, повернулся назад, чтобы проверить, что мы все еще прячемся за его спиной.

— Ты не можешь быть уверен, что я не реальна, Родаускас!  — облизнувшись хотя и синим, но уже вполне человеческим языком вдруг проговорила химера моим голосом. — Я полностью повторяю строение ее внутренних органов, и каждая из нас может оказать драконам эту услугу за возможность быть свободными! 

— С химерами не может быть перемирия, кроме того, вы всего лишь жалкая подделка! — уколол в ответ ее дракон и, подскочив, толкнул в грудь.

Девушка упала на живую изгородь, и ее тут же засыпало снегом сверху. Сестра не выдержала и засмеялась, на что химера тут же обратила на нее внимание.

— А ты, мелкая дрянь, еще получишь! — пообещала она и, отплевываясь от снега, снова накинулась на дракона.

Родаускас и химера кружили по поляне, и мы с сестрой только успевали перебегать от одного места к другому. Они порядком изранили друг друга когтями, но так и не могли достать друг друга. Не знаю, сколько бы еще продолжалось это кружение, но в небе раздался оглушительный рык, и сверху, хлопая гигантскими крыльями, прямо с черного неба спикировал огромный смоляной дракон. Он протянул огромную когтистую лапу и схватил химеру. Та заорала и забилась в его когтях, такая маленькая и такая беззащитная, но дракон, мало обращая на это внимание, так же быстро поднял ее в небо и пропал.

Надо ли говорить, что живого дракона я видела впервые в жизни, из ступора меня вывел голос Родаускаса:

— Моя госпожа, позвольте мне проводить вас до вашей кареты.

И тут-то я спохватилась.

— Но моя мама и отец? — и хотела уже броситься назад во дворец, чтобы убедиться, что с ними все в порядке.

Родаускас остановил меня, покачал головой:

— Вам необходимо поехать домой и ожидать новостей уже там, я настаиваю. Пока мы не выловили химер, оставаться во дворце опасно, кроме того, вы ничем не поможете беднягам, что попали под обстрел яда химер.

— Лара, мне страшно, а еще я замерзла, — захныкала сестра, и я, обняв ее, поплелась следом за драконом, который, казалось, точно знает, где расположены кареты князей.

Глава двадцать третья

— Примите мой плащ. — Родаускас протянул теплую одежду, и мы вдвоем с сестрой вцепились в нее, закутались по самый нос, сам же мужчина с расцарапанной грудью уселся напротив и, стукнув по стене кучеру, приказал двигаться к нашему дому.

Сидеть напротив практически полуголого мужчины, тем более дракона было неприлично, особенно укрываться его одеждой, но сегодняшний день выходил за рамки всего, что я когда-либо переживала ранее в своей жизни, и эта новая реальность щекотала нервы, заставляла отринуть выученное ранее, открыло новое в моих ощущениях и чувствах.  Наконец поняла, что именно с сегодняшнего дня моя жизнь безвозвратно развернулась и прежнего не будет. Это пугало, но, с другой стороны, заставляло собраться и не переживать о второстепенном. На первом месте стояли жизнь и спасение жизни моей семьи и своей собственной.

Мы подъехали к задней части дома, чем перепугали слуг, дворецкий даже взял ружье, но когда увидел нас, растерянных, мокрых и грязных, то скорее позвал кухарку. Глаша тут же схватила мою сестру, укутав в собственную шаль, и повела домой, я же ненадолго задержалась.

— Хотела бы поблагодарить вас, князь, за наше спасение, — протянула ему плащ, и мужчина тут же прикрыл нагой торс. Отметила, что удивительным образом раны залечивались на глазах, оставляя только пятна крови как напоминание, что раньше здесь были глубокие порезы от когтей химер.

— Вам лучше поторопиться, моя госпожа. Уверен, Гилмор будет не в восторге, если я задержусь возле вашего дома больше, чем это необходимо. 

Он улыбнулся, и теперь эта улыбка не вызывала отвращения, что я испытала в первый раз, когда увидела его. Князь совершенно не скользкий, просто знает многое наперед, и опыт делает его в чем-то холодным и расчетливым. А еще я очень благодарна тому, что сегодня он весь вечер находился со мной и сестренкой, ведь если бы не князь, мы могли разделить участь тех несчастных, чья кожа была отравлена ядом химер.

Мы закрыли все окна. Впервые дом генерала закрывал ставни первого этажа, и хотя я прекрасно понимала, что навряд ли химер остановит добротная деревянная конструкция, осознание, что мы сами сделали все возможное, успокаивало внутреннего контролера. Глаша хлопотала на кухне, подавала нам горячего успокаивающего чая и взялась за выпечку, чтобы дом наполнился привычными запахами и вкусом. Но тревога не пропадала, и оставаться наедине с собственными мыслями казалось сродни сумасшествию. Я в подробностях рассказала домочадцам о чудовищах, что подстерегали нас, попросила их быть предельно осторожными к поведению друг друга и не оставаться одним, по крайней мере, пока все не устаканится и генерал не выдаст распоряжений.

О родителях старалась думать только в позитивном ключе, более того, маман и отец не раз находились на передовой. Нина Федорова, будучи молодой, не раз следовала по гарнизонам за отцом, пока не родила моих старших сестер, только после этого осела в столице. Отец, я уверена, исполняет свой долг перед королем и отчизной, а еще там драконы, и я не сомневаюсь, что Гилмор и Шотдак не позволят химерам захватить дворец и реализовать коварный умысел, в чем бы он ни заключался.

Ближе к полуночи я заставила сестру принять ванну, переодеться в домашнее платье и уговорила уснуть хотя бы в библиотеке прямо на диване, пока мы дожидаемся вестей от родителей.