Страница 49 из 54
Относительно низкая окупаемость инвестиций как из ядерных, так и из возобновляемых источников энергии может сама по себе привести к изменениям в обществе. EROEI ископаемого топлива был чрезвычайно высоким по сравнению с ранее доступными источниками энергии.
Это было важным фактором в сокращении потребности в сельскохозяйственной рабочей силе, что, в свою очередь, привело к урбанизации и росту среднего класса. Некоторые возобновляемые источники энергии предлагают лучший EROEI, чем дрова или сельскохозяйственные культуры, но ни один из них не может сравниться с углем, нефтью и газом в период их расцвета.
Это предполагает, что социальные последствия прекращения использования дешевой ископаемой энергии могут включать частичное окрестьянивание общества и сокращение среднего класса (последний процесс уже начинается в Соединенных Штатах).
При меньшем количестве доступной полезной энергии мировая экономика не сможет расти и, скорее всего, войдет в период устойчивого спада. Повышенная энергоэффективность может смягчить воздействие, но не может предотвратить его. Поскольку экономика больше не растет, наша нынешняя глобально доминирующая неолиберальная политико-экономическая идеология может все больше подвергаться сомнению и в конечном итоге быть свергнута.
Хотя энергия является ключом к инфраструктуре общества, необходимо учитывать и другие факторы. Истощаются ископаемые виды топлива, но вместе с тем истощается множество дополнительных важных ресурсов, включая металлы, полезные ископаемые, верхний слой почвы и вода.
До сих пор мы компенсировали истощение в этих случаях, вкладывая больше энергии в добычу низкосортных руд, заменяя питательные вещества почвы коммерческими удобрениями (многие из которых сделаны из ископаемого топлива)
и доставляя воду, еду и другие товары из местных изобилующих мест в регионы, где этих материалов мало. Эта стратегия увеличила пропускную способность нашей планеты в плане количества людей, но может не работать долго, поскольку самой энергии становится все меньше.
Дальнейшие изменения во взаимосвязях между окружающей средой и обществом возникнут в результате изменения климата. Даже если предположить, что страны в ближайшее время предпримут резкие сокращения выбросов углерода, совокупные прошлые выбросы фактически гарантируют продолжение и усиление воздействия, которое будет включать повышение уровня моря и усугубление засух и наводнений.
К середине века сотни миллионов климатических беженцев могут искать безопасную среду обитания.
Существуют оптимистические взгляды на будущее, основанные на предположениях о том, что ископаемых видов топлива на самом деле много и их хватит еще на столетие или более, что новые технологии ядерной энергетики будут более жизнеспособными, чем существующие, что возобновляемые источники энергии можно быстро расширить, и что вероятные последствия изменения климата были переоценены.
Однако даже если одно или несколько из этих предположений окажутся верными, нельзя игнорировать свидетельства снижения отдачи от энергии и финансовых вложений в добычу нефти. Идет смена инфраструктуры. Учитывая роль нефти в промышленном сельском хозяйстве, этот сдвиг, несомненно, серьезно повлияет на нашу продовольственную систему, а пища (которая является нашим основным источником энергии с биологической точки зрения) лежит в основе инфраструктуры каждого общества.
Независимо от того, верны оптимистические предположения или нет, мы, вероятно, столкнемся с инфраструктурной трансформацией, по крайней мере такой же значительной, как промышленная революция.
Но шкала погрешностей по энергоснабжению и чувствительности к климату включает более пессимистические возможности. Снижение объемов поставки полезной ископаемой энергии может спровоцировать крах мировой финансовой системы, а также международный конфликт.
Также возможно, что взаимосвязь между выбросами углерода и атмосферными температурами является нелинейной, поскольку климатическая система Земли подвержена самоусиливающимся обратным связям, которые могут привести к массовому вымиранию видов, в том числе и нашего собственного.
Выберите свой прогноз - оптимистичный, пессимистичный или что-то среднее между ними. В любом случае это большое дело.
Мы живем в исторический момент, когда структура общества (экономическая и политическая системы) и его надстройка (идеологии) горят как никогда раньше. Когда меняется инфраструктура, то, что казалось твердым, растворяется в воздухе, парадигмы и институты рушатся, пока не появится новый общественный режим. Подумайте об окукливании гусеницы, системы ее органов, очевидно, сводятся к недифференцированной протоплазме, прежде чем реорганизоваться в черты бабочки. Какая прекрасная возможность для идеалиста в палатке изменить мир!
Действительно, в обществе уже появляются линии разлома. С культурно-материалистической точки зрения наиболее важные из них связаны с тем, как произойдет неизбежное изменение инфраструктуры.
Сторонники распределенных возобновляемых источников энергии являются аутсайдерами, в то время как защитники централизованных систем, использующих ископаемые источники энергии, занимают ведущие позиции в углублении споров по поводу субсидий и других элементов государственной энергетической политики. Между тем, широкая оппозиция экстремальным методам добычи ископаемого топлива растет повсюду, где компании проводят гидроразрыв пласта на нефть и газ, бурение на глубоководье, добычу битуминозных песков или взрывы горных вершин для добычи угля.
Оппозиция нефтепровода разжигает один из самых горячих политических пожаров в Вашингтоне, округ Колумбия. А озабоченность изменением климата приобрела межпоколенческий характер.
Мы также наблюдаем рост конфликта по поводу структуры общества - его систем экономического распределения и принятия политических решений. По мере того, как экономический рост останавливается, класс богатых инвесторов мира стремится гарантировать свою платежеспособность и поддерживать свою прибыль с помощью стратегии переложенич затрат на широкую публику посредством мер жесткой экономии и количественного смягчения (которое снижает процентные ставки, сбрасывая деньги со сберегательных счетов на фондовый рынок).
Рабочие места сокращаются, зарплаты падают, но количество миллиардеров растет. Однако растущее экономическое неравенство имеет свои политические издержки, как показано в Недавнем бестселлерере Amazon, 700-страничном фолианте под названием «Капитал в двадцать первом веке»11, но он к сожалению, не учитывает происходящие изменения в инфраструктуре и их последствия для экономики и общества.
Опросы показывают рост недовольства политическими лидерами и партиями на всем Западе. Но в большинстве стран нет организованной оппозиционной группы, готовой воспользоваться этим широко распространенным недовольством. Вместо этого сами политические и экономические институты теряют легитимность12.
Инфраструктурные потрясения также отражаются во всей международной геополитике.
Доминирующая мировая сверхдержава, которая достигла своего статуса в течение ХХ века, по крайней мере, отчасти потому, что она была домом для мировой нефтяной промышленности, теперь быстро теряет дипломатическое влияние и военный «авторитет» в результате серии катастрофических просчетов и ошибок включая вторжения и оккупацию Афганистана и Ирака в поисках ускользающей нефти.
Китай, работающий на угле, только сейчас становится крупнейшей экономикой мира 13, хотя он и другие страны второго уровня (Великобритания, Германия, Россия) сами сталкиваются с трудноразрешимыми и растущими экономическими противоречиями, дилеммами загрязнения и ограничениями ресурсов14.