Страница 1 из 7
архимандрит Савва (Мажуко
Приближается Христос. Рождественские письма
© ООО ТД «Никея», 2021
© Савва (Мажуко), архим., 2021
Иисус Назорей идет! Вместо предисловия
Дело было на дороге в Иерихон. В придорожной пыли сидел человек. Сколько сидел – кто скажет? Не знатен, не богат, не знаменит. Но его запомнили уже хотя бы потому, что он был сов ременником Христа, жил с Ним в одной стране, говорил на одном языке, правда, ни разу Его не видел и никогда не слыхал Его речей и наставлений. Он был нищим слепцом и дни свои проводил у большой дороги, прося милостыню и догадываясь по шуму улицы, чем занят зрячий народ.
Иисус шел из Иерихона в Иерусалим. Это был трудный путь, и Учитель признался апостолам, почему так трудно идти:
Но ученики тогда ничего не поняли, ведь Господь часто говорил притчами, а может быть, их просто смутило слово «восходим» – ἀναβαίνομεν – вот тут Учитель точно заметил! Приходится воистину карабкаться, взбираться, совершать восхождение, «анабасис», потому что Иерихон лежит ниже Иерусалима, и чтобы добраться до Святого города, надо набраться терпения и идти в гору.
Куда легче давался путь от Иерусалима в Иерихон – спускаться вниз всегда проще. Если бы нашелся какой-нибудь невозможно круглый человек, вот кому бы путешествовать: пустился из иерусалимских ворот и не заметил, как сам собой докатился до стен Иерихона.
Иерусалим – наверху, Иерихон – внизу. Само положение городов словно воплощенная притча: горний град с храмом Божиим, до которого трудно добраться, и влекущий долу город человеческой суеты и неумолкающего шума, к которому так легко скатиться.
И сидел слепец при пути, словно тоже докатился до такой пыльной и незрячей жизни. Он никогда не видел Христа, не слышал Его голоса. Но люди не умолкая говорили о Нем как о чудотворце и Учителе Истины.
Вот почему весь сон придорожного зноя и дремота однообразной жизни слетели с него, когда он услышал одну только фразу:
Иисус Назорей идет!
Кто сказал? Можно ли верить? Не видя Христа, не зная Его Пречистого Лика, ни разу не слыхав Его голоса, нищий калека кричал в пустоту и непроглядную темень:
Иисус, Сын Давидов, помилуй меня!
И не было ему ответа.
Какой ответ, если кругом тьма и пустота? Разве за столько лет нельзя было убедиться, что ТАМ НИКОГО НЕТ… Есть бессмысленный шум и грубые голоса, которые требуют немедленно замолчать и успокоиться, вести себя прилично и не пугать порядочных людей.
Но слепой кричал изо всех сил:
Сын Давидов! Помилуй меня!
И Христос его услышал. Среди шума древнего города только один человек звал Его по-настоящему. Иисус остановился, велел привести крикуна, и первое, что слепец услышал от Бога, был вопрос:
– Чего ты хочешь от Меня?
– Господи! чтобы мне прозреть.
– Прозри! вера твоя спасла тебя.
Все так просто? Евангелист Лука утверждает, что слепой стал зрячим и пошел за Иисусом, славя Бога. То есть он отправился вслед за Христом из Иерихона в Иерусалим, из низины, из самой ямы мира, пошел вверх по стопам Учителя.
Мне кажется, апостолы не ошиблись, заподозрив, что вся эта история с путешествием в град Давидов и исцелением незрячего была живой и глубокой притчей о встрече человека с Богом, о подлинном прозрении и о трудном пути в Небесное Отечество.
О Христе и Евангелии написано немало книг. Еще больше написано о духовной жизни и о тонких вопросах аскетики. И это хорошо, это правильно. Всему миру не вместить всех книг об Иисусе и восхождении в Горний Иерусалим, потому что, на самом деле, биография христианина – это книга с неповторимым и драматичным сюжетом о пути в Иерихон и обратно – дорога одна, но миллионы рассказов.
Для церковного человека евангельская история оживает каждый год, когда он умом и сердцем проходит путь Христа от Вифлеема до Голгофы, от пещеры Воскресения до Вознесения и Троицы, путь, намеченный духовными упражнениями Рождественского и Великого постов. И это одна история. Потому что путь на Голгофу начался в вифлеемской пещере, и звезда Рождества озаряла ночь Погребения, отражаясь в слезах мироносиц.
Ты можешь и не идти этим путем, а просто сидеть у дороги и день за днем, год за годом слышать удивительные и неправдоподобные истории о Спасителе, играя в скептика или реалиста и где-то на последней глубине втайне от всех храня надежду на встречу с Господом, Которому очень важно узнать, чего же ты хочешь на самом деле.
Меня всегда трогали слова предрождественской стихиры:
Приближается Христос!
Это звучит не менее волнительно, чем фраза, которую услышал слепец на иерихонской дороге:
Иисус Назорей идет!
Как же не разволноваться от этих слов? Как не закричать во весь голос навстречу Учителю? Как не пойти за Ним след в след? Хотя бы мыслью, хотя бы пением и молитвой?
Как выжить в ноябре. И стоит ли?
Рождественский пост начинается в конце ноября, а это не самое лучшее время для ликования. Небо свинцовое, солнце проглотил крокодил, лица серые, и категорически хочется спать. То есть так тянет в дрему, что активным товарищам не помогают даже утренние пробежки – ноябрьский вялопробег!
У населения массово диагностируют пандит. Это когда человек потихонечку превращается в панду: темные круги под глазами, жалобный взгляд и миролюбивый аппетит круглые сутки.
Верный признак этой хвори, когда вы просыпаетесь обиженным. Сидишь в любимой кроватке, укутавшись в одеяло, а кругом темень, и так ясно чувствуешь, что кто-то тебя так безвозвратно обидел, что оставить бедную подушечку одну на целый день – преступление перед вселенной!
А очи! А очи закрываются сами собой без посторонней помощи, так что энтузиасты предлагают переименовать ноябрь в месяц «очень», а каждую «панду» окружить теплом и заботой.
И эти приключения как раз в канун большого дела, которое требует и сил, и внимания, и способности с пользой вынести всю духовную насыщенность этих святых дней. Что бы мы ни говорили, Рождественский пост – это действительно значительное событие церковной жизни, богословски интенсивные дни и недели.
– И как взбодриться? Где найти силы в этом беспробудном мороке?
– Исследуйте Писание! Как святые справлялись с депрессией?
– У праведников бывает депрессия?
– Почему бы и нет? «Все лучшее – детям!»
Вот пророк Илия, пламенный ревнитель славы Божией, однажды изнемог и сдался. Это был великий человек, но всего лишь человек, а у всего живого есть предел и сил, и ревности. Не только у взрослых, у детей бывают такие минуты, когда кажется, что все было напрасно, не стоило этих усилий и суеты, зачем вообще было биться и жить?
Святого Илию накрыло отчаяние такой силы, что он – кто бы мог подумать! – испугался угроз вредной царицы Иезавели и скрылся в пустыню, путая следы.
Эта история деликатно и лаконично описана в Третьей книге Царств. Мало слов, но картина сама встает перед глазами: бесконечно уставший от борьбы старик сидит среди угрюмых песков под можжевеловым кустом и призывает свою смерть, молясь словами, которые в любом другом случае приняли бы за кощунство и малодушие:
«Довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих».
А потом он просто заснул прямо под кустом можжевельника.
Сколько привыкли спать пророки, Писание не сообщает, хотя, возможно, именно здесь кроется самый страшный секрет святости. Спал бы святой Илья и дальше, если бы не ангелы. Простым людям мешает спать детвора, святым – бесплотные духи.