Страница 74 из 127
Я начинаю в отчаянии трясти головой.
— Джесси, пожалуйста!
— Ты хочешь кончить?
— Да!
Он прижимается большим пальцем к верхней части клитора.
— Давай, — командует он, одновременно с еще одним толчком вверх, заставляя меня впасть в бредовое состояние, когда тело взрывается, и я кричу, вопль отчаяния эхом разносится по ванной.
Громко выругавшись, он снова поднимает меня и насаживает на себя, снова, и снова, и снова. Я кричу от шока и карающих ударов, и, не переставая неудержимо дрожать, падаю ему на грудь. Чувствую, как он слегка приподнимает мое отключившееся тело и опускает вниз, погружаясь глубже и удерживая себя во мне, против моего обмякшего тела его бедра ощущаются жесткими.
— О боже! — громко выдыхает он, и вода плещется вокруг нас. — Ава, завтра я прикую тебя наручниками к кровати, — выдыхает он. — Поцелуй меня немедленно.
Оторвав голову от его груди, нахожу его губы, пока он медленно кружит бедрами, вытягивая из нас удовольствие до последней капли. Сейчас я могла бы заснуть прямо здесь, на его мокрой груди.
— Отнеси меня в постель, — бормочу ему в рот. У меня нет ни малейшего шанса выбраться отсюда сегодня вечером, я знаю.
— Я тебя игнорирую, — сурово отвечает он.
Сжимаю ладонями его щеки, чтобы удержать на месте, пока осыпаю его лицо поцелуями в отчаянной попытке убедить, что мы должны остаться.
— Позволь мне любить тебя, — шепчу, передвигая руки ему на затылок, чтобы схватить за волосы. Я очень хочу остаться.
— Детка, не надо. Ненавижу говорить тебе «нет». Слезай. — Он отстраняет меня от себя, выскальзывая, и я угрюмо ворчу, когда он выбирается из ванны.
Он ненавидит говорить мне «нет»? Конечно, только когда я предлагаю ему свое тело.
— Оставь сегодня волосы распущенными, — говорит он, хватая полотенце.
Я вылезаю из ванны и включаю душ.
— Может, мне хочется, чтобы они были заколоты, — парирую я, залезая под струи и принимаясь наносить на волосы шампунь. Я все равно их распущу, но мне хочется подерзить.
Я вскрикиваю, когда резкий шлепок опускается на задницу. Смыв шампунь, открываю глаза, оказываясь лицом к лицу с сердитым, крайне недовольным мужчиной.
— Молчать, — именно такой тон заставляет меня перечить. — Ты распустишь волосы. — Он скользит губами по моим губам. — Ведь так?
— Да, — выдыхаю я.
— Так и думал. — Он выходит из душа. — Собирайся здесь, а я займу другую комнату.
— Только не бежевую комнату! — в панике кричу я. — Не ходи в бежевую комнату!
— Расслабься, леди.
Наблюдаю, как он, мокрый, покрытый бисеринками воды, удаляется из ванной комнаты, и заканчиваю с душем.
Глава 20
Стоя перед зеркалом в полный рост, оглядываю себя, живот от нервов скручивает в немыслимые узлы. Волосы я уложила феном в блестящие, ниспадающие волны, макияж нежный и естественный, и я в платье. Оно невероятное, но мои нервы на пределе. Не уверена, то ли из-за того, куда я иду, то ли из-за того, что испытываю необоснованный укол беспокойства, что Джесси не понравится платье.
Поворачиваюсь к зеркалу спиной, которая кажется гораздо более откровенной, чем в магазине. Сойдет ли он с ума? Увидев вырез на летнем платье, у него чуть не остановилось сердце.
Сдув волосы с лица, еще разок распыляю дезодорант. Я вся пылаю, без сомнения, это нервы. Надеваю простые шпильки цвета белого золота — к кружеву больше ничего не позволительно — и перекладываю блеск и пудру в клатч вместе с телефоном. В дверь стучат, и мое сердце присоединяется к уже скрученному в узлы желудку.
— Ава? Детка, нам нужно идти, — тихо говорит он через дверь. Он не делает никаких попыток войти, и этот маленький жест, сопровождаемый его мягким, неуверенным голосом, показывает, что он тоже может нервничать. Почему? Обычно он врывался без стука и нежных уговоров.
— Две минуты, — откликаюсь я. — Голос у меня высокий и дрожащий, я брызгаю на себя любимым ароматом Кельвин Кляйн. Нет ни рычания, ни нетерпеливого голоса, требующего, чтобы я пошевеливала задницей. Он просто оставляет меня разбираться с моей нервозностью.
Делаю несколько успокаивающих вдохов, хватаю клатч и расправляю плечи. Это никуда не годится. Я ужасно нервничаю. Мне придется встретиться со всеми постоянными посетителями «Поместья», и я совершенно не жду этого с нетерпением. Женщины ясно дали понять, что я незваная гостья. Не могу представить, что их мнение изменится только потому, что на мне платье от кутюр или потому, что я официально девушка Джесси. Девушка? Звучит глупо, но как еще он может меня представить? И он выглядит несколько взрослым, чтобы называться моим парнем. Звучит как-то неправильно.
Ладно. Чуть приподняв подол платья, любуюсь туфлями, а затем подхожу к двери спальни и направляюсь к лестнице.
Когда в поле зрения появляется огромная открытая гостиная, слышу низкие завораживающие аккорды «Nights in White Satin» The Moody Blues, окутывающие меня из всех встроенных динамиков. Улыбаюсь про себя, а потом вижу его.
Останавливаюсь на верхней ступеньке и пытаюсь отдышаться. Это все равно, что снова увидеть его в первый раз. Он выглядит потрясающе в черном костюме, накрахмаленной белой рубашке и черном галстуке. Волосы уложены в сторону воском, он свежевыбрит, так что я могу лицезреть его во всей красе. О боже, сегодня вечером меня ждет беспощадное уничтожение.
Он меня еще не видит. Медленно расхаживает, засунув руки в карманы брюк, разглядывая мыски ботинок. Нервничает. Мой самоуверенный, дерзкий, заносчивый бывший плейбой нервничает?
Молча наблюдаю, как он садится, сцепляя руки вместе и вращая большими пальцами, затем встает и снова начинает расхаживать. Улыбаюсь про себя, и, как будто почувствовав, что я рядом, его голова резко поворачивается в мою сторону, и вид моего потрясающего мужчины во всей его красе наносит по мне сокрушительный удар. У меня перехватывает дыхание, и я цепляюсь за перила лестницы, чтобы не упасть.
Его глаза слегка расширяются.
— Ох, Господи, — произносит он одними губами, и под его пристальным взглядом я переминаюсь на своих каблуках. Наши взгляды встречаются, и он медленно идет к лестнице. Я бы начала спускаться ему на встречу, но дурацкие ноги намертво приросли к полу, и никакое мысленное ободрение не убеждает их двигаться. Возможно, ему придется нести меня на руках вниз по лестнице.
Он шагает, не сводя с меня глаз, и когда подходит ко мне, с легкой улыбкой протягивает руку. Я делаю глубокий вдох и, приподняв подол платья, принимаю его руку и позволяю вести меня вниз, теперь, когда он меня держит, мои ноги уже не так дрожат.
Достигнув основания лестницы, он останавливается и поворачивается ко мне, пробегая глазами вверх и вниз по моему облаченному в кружева телу. Медленно обходит сзади, и я закрываю глаза, молясь, что не совершила чудовищную ошибку со своим смелым выбором. Слышу, как он резко вдыхает, а затем теплый кончик пальца встречается с моим затылком. Он прокладывает медленную, томную дорожку вниз по позвоночнику, вызывая шквал мурашек и покалываний по всей обнаженной плоти. Замирает у основания позвоночника, а затем я безошибочно ощущаю кожей жар его губ, когда он целует меня в центр спины. Под теплом его губ я физически расслабляюсь. Он бы уже разозлился, если бы что-то было не так.
Джесси медленно обходит меня спереди и находит мой взгляд.
— Не могу отдышаться, — бормочет он, обвивая рукой мою талию и притягивая к себе, нежно касаясь моих губ, словно я стала такой же тонкой и уязвимой, как облачающие меня кружева.
Я чувствую невероятное облегчение, и все узлы и нервозность исчезают. Единственное, о чем мне сейчас нужно беспокоиться, — это вереница женщин, которые падут к его ногам. Он отстраняется и толкается бедрами в нижнюю часть моего живота, свидетельство буйствующей эрекции ощущается совершенно ясно. Он ведь не заставит меня раздеться — не сейчас, конечно?
— Мне очень нравится твое платье, — говорит он с легкой улыбкой. — Ты его не примеряла. Я бы такое запомнил. — Он с благоговением смотрит на платье.