Страница 66 из 127
— Знаю. Мне нужно идти, — настаиваю я.
— Хорошо, поговорим в выходные, — раздраженно говорит она. — Береги себя. — Последнее она добавляет чуть мягче. Она никогда не заканчивает разговор на плохой ноте.
— Обязательно, люблю тебя.
— И я тоже, Ава.
Бросив телефон на колени, продолжаю смотреть в высокий потолок. Будет ли Мэтт продолжать мне гадить? Искушение позвонить его матери непреодолимо. Я никогда не ходила у нее в любимицах, как и она у меня. Ее маленький золотой мальчик не может сделать ничего плохого, поэтому звонить ей и рассказывать о проступках Мэтта было бы бесполезно. О боже, мои родители будут вне себя.
Закрываю глаза и пытаюсь прогнать все мысли об отвратительных бывших парнях и обеспокоенных родителях. Это не работает. Когда я снова их открываю, надо мной нависает лицо Джесси, опираясь на подлокотники кресла, он наклоняется ко мне.
Его широкая улыбка исчезает, когда он замечает выражение на моем лице.
— Что случилось? — спрашивает он озабоченно. Не хочу ему говорить. Последнее, что мне нужно, — это злить его после вчерашних событий. — Эй, расскажи мне. Больше никаких секретов.
— Хорошо, — говорю я, когда он садится передо мной на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне.
Он берет мои руки в свои.
— Тогда, начинай, — подсказывает он, когда я не уточняю свое «хорошо». Не хочу начинать выходной день с ярости Джесси.
— Мэтт позвонил моим родителям и рассказал, что я живу с буйным алкоголиком, который его избил, — быстро выпаливаю я и готовлюсь к буре. Уже вижу, как его лицо заливает краска, он жует нижнюю губу. Я передумала; не думаю, что хочу посылать Джесси разбираться с Мэттом. Судя по выражению его лица, он, вероятно, его убьет.
Я сижу и задумчиво жду, пока Джесси обдумает то, что у него на уме.
— Я не алкоголик, — в конце концов, отрезает он.
— Знаю, — демонстрирую ему свой самый уверенный голос, но боюсь, что он прозвучит снисходительно. Ему действительно не нравится, когда его называют алкоголиком, и теперь я задаюсь вопросом, правда ли это или отрицание. Он выглядит таким сердитым, что я жалею, что не держала рот на замке. — Джесси, откуда он узнал?
Он выпрямляется.
— Понятия не имею, Ава. Нам нужно поговорить с Кэти.
И все? Разве он не попытается это выяснить?
— Зачем нам говорить с Кэти? — коротко спрашиваю я.
— Она была в отъезде. Ей нужно кое-что узнать. — Он протягивает мне руку, и я позволяю ему поднять себя.
— Что, например?
— Не знаю, — раздраженно отвечает он. — Поэтому нам нужно с ней поговорить. — Он пытается утащить меня на кухню.
Я убираю руку.
— Нет. Тебе нужно, Джесси. Это твоя квартира, она твоя экономка. — Я качаю головой. Этим заявлением я только что заработала себе мощный рык и свирепый взгляд.
— Наша! — Он обнимает меня, хватает за зад и притягивает к своему телу. — Ты и в самом деле знаешь, как меня задеть. Что напомнило мне, — он прижимается ко мне пахом. — О жестокости и неразумии. — Он выгибает бровь. — Я ждал наверху, а ты не пришла.
Тихий смешок срывается с моих губ.
— Что ты сделал?
— Как думаешь, что я сделал?
Разражаюсь приступами смеха при мысли о том, что мой бедняга прибегает к дрочке на скорую руку, потому что я вела себя как ребенок и дразнила его. Однако вскоре я замолкаю, чувствуя, как он снова трется об меня. Я ловлю его взгляд. В нем пляшет восторг. Я знаю его игру, и с Кэти на кухне я также знаю, что он не намерен доводить ее до конца. Я вырываюсь из его рук и выпрямляюсь.
— Мне очень жаль, — говорю с усмешкой. Мне не жаль.
Его ослепительные зеленые глаза сужаются. Слава богу, гнев прошел.
— Ты еще пожалеешь. — Он хватает меня и снова ставит перед собой. — Больше так не делай. — Крепко меня целует, стискивая мои бедра, а затем отстраняется, оставляя меня ошеломленной и дезориентированной.
Я хмуро смотрю на него.
— Иди и поговори со своей экономкой. — Глупо делаю вид, что он не произвел на меня никакого эффекта.
— Нашей! Ради всего святого, женщина! — Он в отчаянии сжимает челюсти. — Ты невозможна!
Я?
— Иди и поговори с экономкой. Мне нужно помириться с Клайвом. — Я ухожу, оставляя его с лицом, похожим на грозовую тучу. — Пока, Кэти, — кричу я, выходя из пентхауса.
Робко выхожу из лифта. Кэти я завоевала, теперь пришло время взяться за Клайва. Мне срочно нужно очистить душу. Смеюсь про себя. Извинения перед несколькими служащими «Луссо» не помогут, и теперь, когда Клайв знает о двери лифта, я ожидаю, что он сердится на меня еще больше.
Замечаю, как он забирает почту из почтовых ящиков.
— Доброе утро, Клайв, — восклицаю весело.
Заперев почтовый ящик, он поднимает на меня взгляд. От обиды в его глазах никуда не деться.
— Ава, — отвечает он без всякого дружелюбия. Это выходит за рамки формальности. Я действительно его расстроила.
— Клайв, прости.
— Ты причинила мне невыразимые неудобства. — Качая головой, он возвращается к конторке. — И я понятия не имею, что случилось с дверью лифта. Ава, ты словно вихрь.
Я? Закатываю глаза. Я себя не оправдываю.
— Знаю. Скажи, как я могу загладить свою вину. — Опираюсь локтями на высокую конторку и приклеиваю на лицо самое ангельское выражение.
— Не смотрите на меня так, юная леди, — предостерегает он.
Я хлопаю ресницами, и он изо всех сил старается не улыбаться, но уголки губ дергаются. Я почти его поймала.
— Какой напиток ты предпочитаешь? — спрашиваю я. Старики обожают хорошее виски. Он отрывает взгляд от почты, которую разбирает.
Бинго!
— Я бы не возражал против «Гленморанджи Порт Вуд Финиш». — Его глаза загораются.
— Принято, — говорю я, и он улыбается. — Мне, правда, очень жаль. Не понимаю, что на меня нашло. — На самом деле, я понимаю — на меня нашел Джесси Уорд.
— Считай, что забыли. Вот ваша почта. — Он протягивает мне пару конвертов.
— Спасибо, Клайв.
Повернувшись, выхожу на улицу, надеваю солнечные очки и запихиваю конверты в сумочку. Сегодня чудесный день, и я с нетерпением жду возможности провести его с Мистером Вызовом.
— Тебе придется с ней поговорить. — Джесси выходит из фойе «Луссо». — Она спрашивает о любимых блюдах, туалетных принадлежностях и всем остальном. — Он явно раздражен.
Наблюдаю за его приближением: шесть футов три дюйма красоты и стройности. Улыбаюсь про себя. Я никогда не устану им восхищаться. Вылинявшие джинсы низко сидят на бедрах, белая футболка слегка облегает бицепсы. На нем очки Wayfarer, и он небрит. Я могла бы его съесть.
— Чему ухмыляешься? — спрашивает он, в полнейшем недоумении, когда подходит ко мне.
— Тебе не кажется странным, что ты не знаешь подобных вещей? — в моем голосе слышится критика. Смешно, что мы не знаем друг о друге таких элементарных фактов.
Он хватает меня за руку и ведет дальше.
— К чему ты клонишь?
— К тому, что мы мало знаем друг о друге. — Он не может этого отрицать. Утверждение совершенно точное.
Он останавливает меня.
— Какое у тебя любимое блюдо?
Я задумываюсь.
— Копченый лосось.
— Это я знал, — улыбается он. — Каким дезодорантом ты пользуешься?
Я закатываю глаза.
— «Vaseline».
Он поднимает глаза к небесам, издает фальшивый вздох облегчения и снова смотрит на меня.
— Кажется, теперь я знаю тебя намного лучше, — издевается он. — Счастлива?
Считает себя умником. Просто не хочет признавать, что не знать такие вещи — необычно.
— Мы поедем на машине? — спрашиваю я, когда он открывает пассажирскую дверь, чтобы усадить меня.
— Ну, пешком я не хожу и не пользуюсь общественным транспортом, так что, да, мы поедем на машине. В любом случае, нам нужно заглянуть в «Поместье», проверить, все ли готово к сегодняшнему вечеру.
Кажется, я пытаюсь скрыть внутренний стон. Отлично, я взяла выходной, чтобы провести его с Джесси, а меня тащат в «Поместье» и днем, и вечером. Сев в машину, жду, пока Джесси устроится рядом со мной.