Страница 79 из 85
Засиделись мы почти до полуночи, обсуждая предыдущие свои жизни в различных играх. Скоро срок работы у них истек, и они один за другим исчезли, выходя из игры, а я поднялся наверх и, несмотря на то что меня жутко клонило в сон, сел за стол, начав, писать на заготовленных писарем бланках.
Я поставил точку, свернул лист в рулон и, растопив на свече сургуч, оттиснул на нем вырезанную Фролом печать.
За ней пришлось сгонять нового служку, заплатив пару медяков, но она того стоила. Бумага моментально приобрела донельзя официальный вид.
Второй бумагой стал плакат, который я завтра повешу над чашей с родником:
И последней должна была стать бумага, отгоняющая народ от форта, но я подумал, что с психологией нашего народа, это, наоборот, привлечет больше внимания, и забил на это, завалившись спать. Завтра надо встать до рассвета и нужно хоть чуть-чуть выспаться.
Разбудил меня звук раздуваемого самовара и душераздирающий вопль будильника. Вскочил бодрым, будто проспал часов пятнадцать, и выпрыгнул в окно, чуть ни сев при этом на голову Дуболому. Поприветствовав ошалевшего хозяина таверны, почти так же ловко перескочил через плетень, поднялся, стряхнул с себя мусор и сделав вид, что не слышал наглого смешка толстяка, припустил в сторону дома печника. Недовольная ранней побудкой Долли, неохотно трусила рядом. Знай она, какой ей денек предстоит, сбежала бы в лес и отдалась на милость тамошним волкам. Но она этого не знала, чему я был безмерно рад. Первым делом, я до упора загрузил ее кирпичами и всем необходимым для создания нужного раствора. Все эти знания появились в моей голове, вернее, у меня появилось знание как вытребовать нужные знания у системы. Подгоняемая хворостиной, злобно блеющая скотинка направилась к древу. Там я приколотил к нему приготовленный плакат и помог пришедшему Фролу дотащить его торговую тележку до лавки.
— Давай дед, не томи, показывай, чего привез!
— Во, как специально для тебя растил, — дед вытащил из-под прилавка здоровенную морковину и протянул ее мне, — ты парень гарный, тебе как раз по размеру будет!
— Дед, твою мать, ты опять за старое? Давай, показывай, что из камней получилось сделать.
— Показывай, показывай, — проворчал Фрол, — заладил тоже, не даешь насладиться моментом. Может это лучшее, что я за всю свою жизнь создал, а ты меня торопишь всё.
— Ладно, — я с трудом перестал подпрыгивать на месте и присел на скамеечку, — давай полюбуемся вместе.
— Вот то-то же, — все так же ворча, но уже по доброму произнес он, — а ты чего на мое место уселся? Вставай, ноги еще молодые не переломятся.
Я опять вскочил, с вожделением поглядывая на шкатулку. Дед еще потянул пару секунд, растягивая театральную паузу, потом откинул крышку и развернул черный бархат. Внутри было пусто. Вернее, мне сначала так показалось, потому что вещь занимала весь объем, а вставленные в нее камни закрывались стенкой шкатулки. Дед вытащил ее и протянул мне. Корона, диадема, тиара, венец? Тонкий обруч на голову, сплетенный из серебряных и золотых нитей, оплетающих два рубиновых осколка, мерно помигивающих тусклыми огоньками.
— Де-е-ед… — я обессиленно плюхнулся на скамейку, не в силах вернуть эту прелесть ювелиру, — мне нужна эта штука… но у меня нет столько денег, чтобы ее купить.
— Это плохо, Фрол почесал редеющую макушку, — ну давай так, половину ты уже заплатил, отдав мне все нужные ингредиенты, давай все, что у тебя есть с собой и по рукам.
Я молча вытащил кошелек и высыпал содержимое на прилавок — четыре с мелочью золотом, — добавь корзинку моркови, и я к вечеру принесу еще столько же.
— Договорились, — дед с трудом вытащил корзину водружая ее на прилавок.
Я водрузил себе на голову тиару, почувствовав себя минимум королем Средиземья: плечи расправились, взгляд устремился в туманную даль, в волосах заиграл ветер побед…
— Слышь, красавец, ты самое главное забыл, — дед протянул мне приснопамятную здоровую морковину, — держи, а то так и будешь неудовлетворенным ходить.
Я зло вырвал морковь из сухеньких ручонок и бросил ее в корзину, водрузив ту на овцу:
— Пойдем отсюда, Долли, здесь нас не понимают.