Покинутые небеса

– Вы в порядке? – спросил он.

– Не знаю… – Женщина посмотрела вдаль, туда, где скрылись их спасительницы. – Она только что избавила меня от боли. Я едва могу вспомнить, что произошло. Этот мужчина… он на меня напал… ударил… – Она снова обернулась к Хэнку. – Знаете, это как в детстве, когда мама целует царапину и уговаривает забыть о боли.

Хэнк кивнул, хотя и не помнил ничего подобного.

– И в первый раз этот прием сработал на самом деле, – закончила женщина.

Хэнк взглянул на засохшую на пальцах кровь:

– Это были ангелы.

– Я тоже так думаю…

У женщины были короткие темно-каштановые волосы, а в руке поблескивали модные очки в круглой черепаховой оправе. Одно из стекол треснуло. Симпатичная, лет тридцати или около того, и определенно из Верхнего города. Хорошо одета. Туфли на низком каблуке, черная узкая юбка до колен, шелковый пиджак бледно-розового цвета и белая блузка под ним. После сегодняшней ночи все это придется отправить в чистку.

Секретарь, решил Хэнк, или деловая женщина. Истинная горожанка, и здесь ей определенно не место, как ему самому не место среди людей, которые живут по настоящим документам и платят налоги. Повстречай она приличного кавалера в каком-нибудь из клубов сегодня вечером, и все было бы по-другому. А может, она… Среди мусора Хэнк заметил валявшуюся сумку с фотокамерой. Хэнк сполоснул окровавленные пальцы в ближайшей лужице и вытер о джинсы. Затем поднял сумку. Тяжелая.

– Вы фотограф? – спросил Хэнк, помогая женщине встать.

Женщина кивнула и представилась:

– Лили Карсон. Свободный художник.

Хэнк улыбнулся. Он тоже был свободным художником, но в другом роде. У нее наверняка имеются визитные карточки или нечто в этом роде.

– Меня зовут Джо Беннет, – сказал он, пожимая протянутую руку.

Может, пережитое приключение и объединяет их, но от старых привычек нелегко отказаться. Имя Джо Беннета значилось на водительских правах, которые он сегодня взял с собой; Хэнка Уолкера не существовало на бумаге. Больше не существовало.

– Вам требуется помощь?

Женщина оглянулась на убитого человека:

– Мы должны вызвать полицию.

А она неплохо справляется с ситуацией. Хэнк снова ощупал раненое плечо. Впрочем, он тоже был не слишком взволнован. Похоже, эти девчонки не только вылечили ее ссадины и его рану.

– Вы можете это сделать, – ответил он. – Но я в этом не участвую.

Лили недоуменно взглянула на него, и Хэнк кивнул на свой автомобиль:

– Левое такси.

– Не понимаю.

– Без лицензии.

Теперь она поняла.

– Тогда можно позвонить им из какой-нибудь телефонной будки, – предложила она.

– Пожалуй.

Хэнку очень хотелось поскорее убраться отсюда. У него было ощущение, словно он наелся грибков и под их воздействием мир слегка искривился, самые необъяснимые, нелогичные события обрели смысл. Очертания предметов, которые только что виделись четко и ясно, мгновение спустя расплылись, как в тумане, будто и не было ничего вовсе. На губах сохранился вкус поцелуя странной спасительницы, а в воздухе чувствовался ее запах. Этот запах напоминал о тенистой чаще дикого леса. Хэнк снова потянулся к плечу, не в силах поверить, что рана затянулась, но передумал и опустил руку.

– Пора уходить, – сказал он женщине.

Она не шелохнулась.

– Вы были ранены, – произнесла Лили.

Хэнк взглянул на запекшуюся кровь вокруг дыры в рубашке и медленно кивнул:

– Но они… Эти девчонки… вылечили рану. Я получил пулю в плечо, а теперь все выглядит так, будто ничего и не было.

Лили дотронулась рукой до щеки. На ее лице не осталось ни следа от побоев.

– Что с нами случилось? – спросила она. – Мне кажется, я наблюдаю за всем происходящим откуда-то издалека…

Ее рука безвольно упала.

– Не знаю, – ответил он. – Может, это последствия пережитого стресса.

Она согласно кивнула, но ни он, ни она не поверили такому предположению. Странные девчонки каким-то таинственным образом изменили их сознание.

Хэнк подвел Лили к пассажирскому месту и распахнул дверцу. Затем обошел вокруг машины и открыл багажник. Между двумя портативными холодильниками с пивом и прочими напитками стояла спортивная сумка со сменной одеждой. Хэнк снял рубашку и натянул относительно чистую футболку, потом захлопнул крышку багажника. Еще немного постоял, разглядывая мертвое тело. Вот бы оно растворилось в темноте и вместе с ним исчезло всякое напоминание о случившемся. Впрочем… Хэнк снова вспомнил вкус поцелуя незнакомой девчонки и слабый запах мускуса. Неожиданно он осознал, что ее дыхание было сладким и напоминало вкус яблок.

Его внимание вновь переключилось на труп. Хэнк поморщился и носком ботинка отпихнул руку убитого подальше от колеса машины. Меньше всего он хотел переехать мертвеца. Затем Хэнк подобрал бейсбольную биту и бросил ее на заднее сиденье.

– Куда едем? – спросил он, наконец заняв место водителя.

Женщина назвала адрес в Нижнем Кроуси. Территория яппи. Его догадка подтвердилась.

Лили сидела абсолютно спокойно и молчала до тех пор, пока они не выбрались на Грассо-стрит и не повернули на запад. Когда она заговорила, Хэнк вздрогнул, он уже почти забыл о ее присутствии.

– Почему вы не получили лицензию? – спросила Лили.

Хэнк пожал плечами, потом перевернул кассету в магнитофоне и убавил звук.

– Это не та машина, – сказал он.

Хэнк постарался дать понять, что предпочел бы не обсуждать эту тему, и женщина поняла намек.

– Кто играет на тромбоне? – задала она следующий вопрос.

– Майлз Дэвис.

– Я так и подумала. И Вэйн Шортер на саксофоне, верно? Мне очень нравится их музыка середины шестидесятых годов.

Хэнк искоса взглянул на свою пассажирку и снова сосредоточился на дороге.

– Вы любите джаз? – спросил он, испытывая приятное удивление.

– Я люблю всякую музыку – всякую, в которой есть душа.

– Да, это верно подмечено. Майлз определенно вкладывал душу в свою игру. Когда он умер, мне показалось, что вместе с ним умерла частица меня самого.

Они выехали на Стэнтон-стрит, и небо скрылось за пологом раскидистых дубов. Дорога сузилась, по обеим сторонам вздымались большие дома. Еще через несколько кварталов дома стали поменьше и выстроились ближе к дороге. Многие из них уже давно превратились в съемные квартиры, но даже аренда здесь была Хэнку не по карману. Впрочем, не по карману ему было слишком много вещей. Он повернул на Ли-стрит, потом на МакКенит и наконец остановился у дома, названного Лили.

– Прекрасное место, – сказал он.

Ее дом представлял собой трехэтажное каменное здание, а перед ним во дворе за место под солнцем боролись высокая сосна и клен. Хэнк окинул взглядом длинную веранду и подумал, как хорошо было бы сидеть там по вечерам со стаканом виски в руке и глазеть на прохожих. Он почувствовал укол ревности, но постарался как можно быстрее прогнать неприятное чувство. Такая жизнь существует только для законопослушных граждан.

– Дом не принадлежит мне, – сказала Лили. – Я снимаю квартиру на втором этаже.

– И все же… это прекрасное место, в хорошем районе. И безопасное.

Женщина кивнула. Хэнк поставил переключатель скоростей в нейтральное положение, поднял ручной тормоз и повернулся к Лили.

– Так кто же на вас напал? – поинтересовался он.

– Я не знаю. – Несколько долгих мгновений она колебалась, потом добавила: – Я забрела туда в поисках зверолюдей и наткнулась на этого типа.

– Зверолюдей? – переспросил Хэнк.

– Я знаю, что вы подумали, и понимаю, насколько смешно это звучит.

– Мне вовсе не смешно, – заверил ее Хэнк.

– Я говорю вам это только потому, что вы можете о них что-то знать. Предположительно, они живут вне нашего общества. Своей общиной.

– Аутсайдеры.

Лили кивнула:

– Как и вы. Не в обиду будет сказано, но вы понимаете, эта машина и все такое…

– Никаких обид, – успокоил ее Хэнк. – Я был аутсайдером всю свою жизнь. Чуть ли не с самого моего рождения.