Перемирия не будет

Одеваясь, она думала о Ферране. Он изменился, но не так, как она рассчитывала. Он не превратился в монстра, хотя и оставался для нее человеком, убившим ее отца. Он стал совсем другим, чем она могла вообразить, вспоминая его подростком. На официальных дворцовых обедах он держался напыщенно и замкнуто. Кроме того, он любил подшутить над дворцовой прислугой.

Теперь он казался человеком, совсем не склонным к шуткам.

Одевшись, она решила не покрывать голову. Вместо этого она внимательно изучила содержимое богато украшенной шкатулки с драгоценностями, стоявшей на туалетном столике. Внутри были браслеты, серьги и искусно плетенная налобная тесьма с крупным драгоценным камнем, которому полагалось красоваться на лбу. Она вплела тесьму в свои длинные черные волосы и украсила себя остальными драгоценностями. Сегодня красота станет ее маскировкой. Затем, взявшись за стоявшую тут же косметику, она быстро накрасилась, тщательно скрыв под слоем тонального крема порез, оставленный на ее щеке ее собственным кинжалом, густо подведя глаза черной тушью и наложив на губы ярко-красную помаду.

Взглянув в зеркало, она увидела перед собой незнакомку. Таких дорогих вещей она не носила все время, что ей пришлось провести на улице. Взглянув в окно, она увидела, как солнце садится за дюны.

Пора.

Придерживая подол платья, она вышла из комнаты. Браслеты на ее запястьях позвякивали в такт шагам, пока она шла по коридору. Спустившись вниз по широкой лестнице и завернув за угол, она попала в залу, где ее встретил мужчина в накрахмаленном, затейливо украшенном белом одеянии.

– Шейха, пожалуйста, сюда, – произнес он.

– Спасибо. – Самира слегка наклонила голову.

Слуга проводил ее в соседний зал. Гостиная сияла чистотой. За столом, покрытым белоснежной скатертью, могли бы легко уместиться пятьдесят человек. Но сейчас здесь сидел один Ферран. В окне позади него виднелась пышная зелень садов – знак богатства и могущества шейха. Бессчетно тратить воду на полив здесь, в пустыне, мог позволить себе лишь человек, которому не приходилось думать о деньгах.

– Ты пришла, – произнес шейх не вставая.

– Конечно. Солнце село. То есть скрылось за дюнами.

– Действительно.

– Я выполнила твое приказание в точности.

– Как ты послушна!

– Действительно. – Она двинулась вдоль стола в сторону шейха. – И милосердна.

– Милосердна? – Шейх удивленно поднял брови. – Не думаю. Скорее упряма.

Самира резко остановилась и вскинула на него взгляд:

– Может быть.

– Садись, – скомандовал он.

Словно не услышав, она продолжила двигаться, обойдя его со спины. Проходя мимо него, она видела, как напряглись его плечи.

Значит, он знает, что не приручил ее. Это хорошо.

Она села по левую руку от него, опустив глаза в тарелку:

– Надеюсь, ужин не задержится. Умираю от голода.

– Не волнуйся, еда сейчас будет.

В ту же секунду, словно повинуясь зову Феррана, в зал вошли шестеро слуг, неся большие глиняные горшки и стеклянные кувшины с холодным соком. Слуги поставили еду перед ними, сняли крышки с тажинов и неслышно удалились.

Самира надеялась, что шейх не собирается отравить ее. Впрочем, несмотря на свою подозрительность, она не собиралась отказываться от кускуса с овощами и баранины, щедро приправленной специями. Слишком часто ей в прошлом доводилось ворочаться ночами без сна из-за тянущей пустоты в желудке. И теперь она твердо намеревалась поесть как следует. Общаться с Ферраном она могла лишь на полный желудок.

– Будем брать еду сами, – объявил Ферран, как только слуги покинули зал. – Лично я предпочитаю есть именно так. – Он встретился с ней взглядом. – Приятно осознавать, что ты контролируешь ситуацию.

Приподняв бровь, Самира взяла в руки деревянную ложку и щедро наложила кускус к себе на тарелку.

– Здесь у нас могут возникнуть проблемы, – заявила она, потянувшись за бараниной. – У меня такие же предпочтения. В итоге вряд ли каждый из нас сможет полностью взять происходящее под свой контроль.

– Ты когда-нибудь полностью контролировала свою жизнь, Самира?

– Насколько возможно, шейх. Пустыня сильнее любого из нас. Ты не сможешь остановить засуху, сезон дождей или песчаную бурю.

– Это лишь оправдание собственного бессилия.

Глубоко вздохнув, Самира вновь опустила взгляд в тарелку, принимаясь за еду.

– Я не бессильна. И никогда не буду бессильной. У меня всегда будет выбор, и моя сила со мной. – Она положила руку на грудь. – Как бы ты ни старался, ты не сможешь отобрать мое сердце, шейх Ферран Башар.

– Ты смелее всех, кого мне доводилось встречать, – произнес шейх. – И глупее всех.

– Я считаю комплиментами оба твоих признания, – улыбнулась она.

– Мне бы хотелось обсудить наши планы.

– А мне бы хотелось поесть. Все так вкусно! Слуг здесь кормят иначе.

– Правда? Не думал об этом. Я спрошу повара, возможно ли организовать для всех ту же еду, что ем я.

– Не думаю, что это возможно. Готовить пищу для одного человека – совсем не то что для целой толпы. Поверь, уж я-то знаю про еду для масс.

– Расскажи мне, – шейх положил подбородок на локоть, – как ты выжила?

– Когда мы бежали из дворца… – Нет она не будет говорить с ним о той ночи! – Мы искали убежища у тех, кто сочувствовал нам. Но их было очень мало. Мы бродили из дома в дом, не желая, чтобы кто-то знал, что мы живы.

– Все были уверены, что вы погибли.

– Да, – кивнула Самира. – Это был дар моей матери от одной из служанок. Она хотела жить и присягнула новому режиму, но, чтобы дать нам шанс спастись, она заявила новому президенту, – последнее слово она проговорила с отвращением, – что мы были убиты. Затем мы скитались, часто без крыши над головой. Иногда нам удавалось найти работу в магазине. Тогда мы спали на крыльце под навесом, а если хозяин был очень добр, то в задней комнате.

– А потом?..

– Мать умерла, когда мне было тринадцать. Вернее, она просто исчезла. Думаю, она ушла в пустыню. Она очень изменилась. С той ночи во дворце она ни разу не улыбнулась. Ну а я продолжала жить по-прежнему. В конце концов я нашла работу в студии боевых искусств. Мастера Анна не было в Джахаре во время мятежа, и он не побоялся взять меня к себе. Помимо денег, я получала за работу кров, стол и возможность учиться.

– Теперь я понимаю, почему ты чуть не одолела меня.

– У меня черный пояс по хапкидо.

– Подумать только: принцесса Джахара – мастер боевых искусств!

– Мы живем в странное время, – пожала плечами Самира, положв в рот еще кусочек баранины.

– Ну а теперь я все же хочу обсудить нашу помолвку, – сменил тему Ферран.

– Думаешь, это сработает?

– Самира, я никогда не думал о браке по любви. Я всегда хотел заключить брак, который будет выгоден мне с точки зрения политики, поможет моей стране. Такова жизнь правителя, и, я уверен, ты это понимаешь. Сейчас ты – шейха без трона и без своего народа. Я дам тебе и то и другое. Так что я уверен, что это сработает. По крайней мере, я не вижу, что этому может помешать.

– Я же пыталась убить тебя. Это тебе не мешает?

– Любая жена в какой-то момент мечтает об этом. Конечно, я бы предпочел, чтобы это случилось хотя бы через несколько лет брака… но сам этот факт не назовешь необычным.

– И ты правда думаешь, что это… изменит то, что случилось когда-то? Что это можно изменить? – Самира с удивлением поняла, что действительно хочет услышать ответ.

– Все можно изменить. Вода полностью меняет пейзаж, обтачивает камни… Почему же мы не сможем изменить то, что осталось у нас?

И Самира почувствовала, как в дальнем предательском уголке души, который каким-то чудом сохранился живым, несмотря на все страдания, затеплилась надежда и желание поверить ему. Поверить в то, что в ее сердце еще может найтись место чему-то помимо холода, гнева и мести.

– Но даже если ничего не выйдет, – продолжал меж тем Ферран, – по крайней мере, для меня это лучше, чем если ты перережешь мне глотку. А для тебя – лучше, чем жить в задней комнате в лавке торговца.