Страница 16 из 54
Этим миллионам новых фермеров потребуется доступ к участкам, и должны быть какие-то средства для того, чтобы сделать землю доступной для этой цели. Здесь мы могли бы почерпнуть вдохновение из Indian Line Farm, модели сохранения сельскохозяйственных угодий, которая впервые использовала природоохранные сервитуты и общинные земельные трасты, чтобы сделать сельхозугодья доступными для работающих фермеров8.
Поскольку в настоящее время очень мало людей знают о сельском хозяйстве, образование будет иметь важное значение. Университеты и общественные колледжи имеют как возможность, так и обязанность быстро разрабатывать программы по мелкомасштабным методам экологического земледелия - программы, которые также включают обучение другим навыкам, которые понадобятся фермерам, например маркетингу и составлению бизнес-планов.
Поскольку немногие, если вообще какие-либо фермы, достигают финансового успеха в первый год или даже второй или третий год (а большинство банкротятся), также потребуются ссуды и гранты, чтобы помочь фермерам начать работу.
Этим новым фермерам потребуются более высокие и стабильные цены на продукты питания. Но высокие цены на продовольствие и, вероятно, нехватка продовольствия создадут огромные проблемы для потребителей. Как бы трудно это ни представить себе сейчас, нормирование продуктов питания может потребоваться в какой-то момент в следующие два-три десятилетия. Эта система квот должна быть организована таким образом, чтобы гарантировать, что у всех есть самое необходимое, и чтобы поддержать людей, составляющих основу продовольственной системы - фермеров.
Наконец, нам нужно возродить крестьянские сообщества и культуру земледелия. Столетие назад, даже при отсутствии систем воздушного и автомобильного транспорта, которые мы сейчас считаем само собой разумеющимся, небольшие села по всей стране стремились обеспечить своих граждан лекциями, концертами, библиотеками и вечерними школами.
За последние десятилетия в этих же городках лучшие и самые талантливые молодые люди сначала отправлялись в далекие колледжи, а затем в города. Люди, оставшиеся позади, сделали все возможное, чтобы поддерживать культурную среду, но во многих случаях она теперь состоит из пары магазинов и видеопроката. Деревни должны быть интересными и привлекательными местами, если мы ожидаем, что люди будут в них жить, а дети захотят там остаться.
Если мы сделаем это хорошо
Нас учили восхищаться преимуществами интенсификации и индустриализации. Но, как я уже указывал, мы заплатили огромную цену за эти блага - цену, которая включает отчуждение от природы, утрату общности и традиций, а также принятие анонимности и потери автономии, подразумеваемых массовым обществом. По сути, эта подмена ценностей берет свое начало в зародыше урбанизации и сельского хозяйства.
Сможем ли мы вернуть многое из того, что потеряли? Да, возможно, вернувшись, по крайней мере, в значительной степени, к крестьянству. Напомним, что переход от крестьянства к фермерскому сельскому хозяйству был, насколько мы можем судить, судьбоносным поворотным моментом в истории культуры. Это означало начало полновременного разделения труда, иерархии и патриархата.
Биоинтенсивное земледелие и пермакультура - это в первую очередь крестьянские, а не промышленные системы. Таким образом, эти новые разумные формы садоводства могли бы предложить альтернативу новому феодализму с новыми холопами. Кроме того, они делают упор на биоразнообразие, предотвращая многие вредные воздействия на окружающую среду от однолетних полевых культур.
Они используют различные стратегии, чтобы сделать ручной труд максимально эффективным, сводя к минимуму тяжелый труд. И они обычно сокращают потребности в воде для сельскохозяйственных культур, выращиваемых в засушливых регионах.
Мы привыкли к ситуации, когда большинство фермеров полагаются на несельскохозяйственный доход. По состоянию на 2002 год лишь немногим менее 60 процентов фермерских хозяйств сообщили, что их основная работа - это сельское хозяйство. Только девять процентов ферм с одним оператором и десять процентов на ферм с несколькими операторами указали, что весь их доход поступает от фермы.
Плохая сторона этого в том, что в наши дни трудно зарабатывать на жизнь сельским хозяйством. Хорошая сторона заключается в том, что нам не нужно думать о сельском хозяйстве как об исключительном занятии. По мере того, как люди возвращаются в небольшие общины и к сельскому хозяйству, они могут принести с собой другие интересы.
Вместо нового крестьянства, которое все свое время проводит в тяжелой работе, мы могли бы рассчитывать на новую популяцию производителей, которые сохраняют интерес к наукам и искусствам, истории, философии, духовности и психологии - короче говоря, всем занятия, которые делают современную городскую жизнь якобы интересной и полезной.
Более того, описываемая мною программа восстановления сельских районов может стать трамплином для возрождения демократии в этой стране. За последние несколько лет демократия в Америке стала не более чем лозунгом. Фактически, эта эрозия наших демократических традиций продолжается уже некоторое время. Как показал Киркпатрик Сейл в своей замечательной книге «Человеческий масштаб», по мере роста сообществ способность людей влиять на внутренние проблемы, как правило, сужается.9
Социологические исследования теперь показывают, что люди, которые имеют возможность влиять на политику в их общинах демонстрируют гораздо большее чувство удовлетворения жизнью в целом10. Короче говоря, восстановление сельских районов Америки могло бы воплотить в жизнь идею Томаса Джеферсона об аграрной демократии - но без рабов.
Если мы сделаем это хорошо, это может означать возрождение не только демократии, но и семьи, а также подлинной местной культуры.
Это также могло бы послужить основой для нового, подлинного консерватизма, который заменит эрзац-консерватизм нынешних правящих политических элит.
Я предлагаю не что иное, как новый союз экологических организаций, фермеров, садоводов, организаций, продвигающих экономическую справедливость, движения против глобализации, университетов и колледжей, местных предприятий, церквей и других общественных организаций.
Более того, усилия этого альянса должны быть скоординированы на национальном, государственном и местном уровнях. Это явно сложная задача. Однако мы говорим не только о хорошей идее. Это стратегия выживания.
Может показаться, что я описываю и защищаю возврат к миру 1800 г. или даже 8000 г. до н. Э. На самом деле это не так. Конечно, нам нужно будет заново изучить многое из того, что знали наши предки.
Но мы многое узнали о биологии, геологии, гидрологии и других соответствующих предметах за последние десятилетия (что никак повысить урожайность выше, чем в природе, однако не помогло)), и мы должны применять эти малополезные теоретические знания (также как Холмгрен и Моллисон - для продажи курсов пермакультуры) для производства еды для себя.
Культурная антропология учит нас, что то, как люди получают пищу, является наиболее надежным определяющим фактором практически всех других социальных характеристик. Таким образом, по мере того, как мы строим другую продовольственную систему, мы неизбежно будем строить новый вид культуры, безусловно, очень отличный от индустриального урбанизма, но, вероятно, также и от того, что ему предшествовало.