Смерть пиковой дамы

Тамара улыбнулась и подумала: «Уже второе приглашение за сегодняшний день. Может, и в самом деле стоит съездить, хотя бы на денёк. Отвести душу в разговорах. И по грибы сходить – большое удовольствие».

– Спасибо за приглашение, это звучит так соблазнительно, что отказаться будет нелегко, – сказала она вслух. – И далеко ли ваша дача?

– О! Это совсем рядом, меньше часа на электричке. Тенистые Сады, может, слышала? Прекрасное местечко для отдыха, можешь мне поверить. Ну, так как ты смотришь на моё предложение?

От неожиданности и удивления Тамара не сразу нашлась, что ответить. Тенистые Сады, сколько раз сегодня она слышала это название? Надо же, почти три года не виделась с приятельницей, и вот почему-то именно сегодня они вдруг совершенно случайно встретились. А может, это совсем не случайно? «Рука судьбы», – говорит в подобных ситуациях её племянник Олег. Конечно, в шутку. Может, это и в самом деле какой-то знак, посланный свыше.

Бориславская ждала ответа. И Тамара решилась:

– Знаешь, твоё приглашение очень кстати. Я и в самом деле много слышала о вашем посёлке от знакомых, и с удовольствием бы провела там пару дней, если конечно для тебя это не будет слишком обременительно.

– О чём ты говоришь! – замахала руками Наталья. – Скажешь тоже такую глупость! Это ты-то – обременительна? И вообще, всем известно, что как раз ты всегда стараешься взвалить на себя чужие проблемы. Но на это можешь не рассчитывать: мытьё посуды – моё любимое занятие, а пропалывать и копать у нас просто нечего. Огорода на нашей даче нет, одна календула кое-где пробивается, да ещё маргаритки.

– Обожаю маргаритки, – засмеялась Полянская. – И замечательно, что полоть ничего не нужно. Стыдно признаться, но сельскохозяйственные работы я не очень люблю, что бы ты ни говорила по этому поводу.

– Значит, решено. Поедем завтра утром вместе?

– Нет, завтра утром вряд ли получится, у меня есть кое-какие дела. А вот послезавтра я сама приеду, если ты объяснишь мне, как к вам добраться.

– Объясню и даже встречу тебя на станции.

– Нет-нет, встречать меня не нужно, я и сама найду. Диктуй адрес, – Тамара достала записную книжку, ручку и приготовилась писать.

ГЛАВА 6. Странная свидетельница

Снова лестница, уже другая, не та холодная и мрачная с выщербленными ступенями. Теперь она устлана малиновым ковром, и по нему спускаются вниз счастливая невеста в струящемся белом платье, жених в строгом костюме. А внизу пёстрая толпа с пышными яркими букетами. Защёлкали затворы фотоаппаратов, зазвенели бокалы с шампанским, шутки, смех… Совсем юная невеста, вчерашняя студентка…

И снова всё рухнуло в бездну у самого подножия…

***

Пассажиров на станции Сады сошло совсем немного: обычно на дачу люди приезжают гораздо раньше, а она прибыла после обеда, даже, пожалуй, ближе к вечеру.

Тамара не захотела, чтобы приятельница встречала её. Надеялась сама, без помех и чужих комментариев, осмотреться. Однако она никак не ожидала, что Тенистые Сады окажутся столь обширным населённым пунктом. Сразу возле станции располагалась просторная площадь, весьма логично названная Привокзальной. По периметру площади располагались симпатичные магазинчики, бар, ресторан, почта, телеграф, обменный пункт и крошечная поликлиника. От площади лучами расходились аккуратные неширокие улички. Вдоль улиц выстроились жилища обитателей посёлка: миниатюрные дворцы, замки, огромные респектабельные дома, с показной простотой форм и отделки, и, наконец, просто большие добротные строения. Пара-тройка скромных маленьких дачек терялась между крупными, роскошными соседями с пышными благоухающими садами.

Жаркий летний день ещё не собирался уступать место прохладному вечеру. Редкие местные обитатели лениво входили и выходили в нарядные магазинчики. Любого из них можно было спросить об улице Зелёной, но Полянская решила поискать дом приятельницы сама. Что было не так уж сложно, на оградках крайних домов висели аккуратные таблички с названиями улиц и номерами домов. Улиц было шесть: Садовая, Оранжевая, Тёплая, Южная, Соловьиная Аллея и нужная ей Зелёная, на которой обитала Наталья с семьей. Все дома, выходившие на площадь, значились под одинаковым первым номером.

Но прежде, чем идти к подруге, Тамара хотела взглянуть на злополучную Алдановскую дачу. Место преступления следует увидеть до того, как она выслушает все слухи и свидетельства очевидцев. Ничего, похожего на пожарище, с улицы видно не было. Впрочем, в газетной заметке сообщалось, что снаружи дом практически не пострадал. Выгорела лишь одна комната, полопались стёкла в окнах. Но и это уже могло быть приведено в относительный порядок.

Тамара шла по краю улицы Южной, вдыхала тёплый воздух, настоянный на аромате цветов и свежей листвы, с удовольствием слушала птичье пение. Вдоль оградок, внутри и снаружи, выстроились сосны и ели. Кое-где мелькали березки с ажурными нежно-зелеными кронами. Густо пахло тёплой хвоей. И в самом деле, Дина Адаричева ничуть не приукрасила. Тенистые Сады – чудесное местечко.

Полянская вышла на перекрёсток и осмотрелась. Интересно, где же тут дом режиссёра Хруцкого? Может, вон тот вычурный дворец, башенки которого так отчаянно тянутся вверх?

Мимо Тамары прошли две девочки в лёгких цветастых сарафанчиках. Одна из них, совсем ещё малышка, прижимала к груди рыжего котёнка. Вторая, немного постарше, держала в кулачке взъерошенный букетик ярких лесных цветов.

– Девочки, вы не знаете случайно, где дом режиссёра Хруцкого? – окликнула их Тамара.

– Вы хотите поглядеть, где горело? – спросила старшая и улыбнулась, обнажив мелкие зубки.

Младшая смотрела очень серьёзно. Котёнок пискнул, и девочка успокаивающе погладила его по рыженькой шёрстке.

– Так там все равно ничего не видать, – продолжила старшая из девчонок.

– Забор высокий? – поинтересовалась Тамара.

– Не, забор у них такой… Из прутьев с острыми концами. Только дом за деревьями стоит, его не видать с улицы. А сквозь прутья вы не пролезете, – девочка с сомнением смерила Полянскую глазами снизу вверх.

– А вы, значит, можете пролезть?

– Так и мы, наверное, не пролезем, дырки больно узкие. Там только кот и пролезет. Но ему-то незачем?

Девочка кивнула на крошечного рыжего котика и хихикнула. Младшая даже не улыбнулась, только крепче прижала котёнка к груди, видимо, представив, как он пробегает сквозь прутья ограды и теряется в саду чужого дома.

– А не могли бы вы мне показать, где находится этот дом? – настаивала Тамара.

– Нет, с вами мы пойти никак не можем, нас с сестрой к ужину мама ждёт. Мы и так уже опаздываем.

– Так вы сестрёнки?

– А что, разве не похожи? – сурово поинтересовалась старшая.

Они и в самом деле были совсем разные. Старшая – темноволосая, с короткой стрижкой, худенькая и бойкая, с удивительно живым личиком. Когда она говорила, тонкое лицо её ежесекундно меняло выражение. Младшая, с длинными соломенными волосами, заплетенными в косу, с пухлым по-детски личиком, казалась спокойной и даже немного меланхоличной.

– Похожи. Немного, – ответила Тамара.

– Вот и все так говорят, – удовлетворённо отметила старшая сестра. – А дом во-он там, по этой улице, на другой стороне. Только его отсюда не видать, долго придётся идти. Да вы его сразу увидите, там забор красивый с чёрными листочками. Такого больше ни у кого на всей улице нет. Ну, мы побежали, а то мама заругается.

И схватив сестру за руку, старшая девочка потащила её прочь. Но тут котёнок вдруг выскользнул на землю и шмыгнул в кусты. Сестрёнки бросились ловить его, напрочь забыв о Тамаре.

Понаблюдав за ними ещё с минуту, Полянская медленно пошла дальше по улице. Она внимательно разглядывала дома справа, но ничего похожего на описанную девочкой ограду не видела.

Идти в самом деле пришлось довольно долго. Наконец Тамара увидела тот самый дом. Большое двух- или трёхэтажное строение комфортно расположилось в глубине двора, и нижние его этажи надежно укрывались от взоров любопытных прохожих густым высоким кустарником. Зато большой двор перед домом был хорошо виден сквозь красивую кованую ограду из частых прутьев с острыми пиками на конце. Калитка была украшена изящными витыми гирляндами в виде виноградных листьев. Декоративная решётка ограждала участок лишь с улицы, от соседних домов слева и справа дача режиссёра была отделена аккуратным невысоким деревянным заборчиком.