Смерть пиковой дамы

Вот и последний этаж, дальше только чердак. Металлическая лесенка, на узкой дверце большой навесной замок. Там ей делать нечего.

Медленно преодолевает она ступеньку за ступенькой, опираясь правой рукой на перила. Тонкие пальцы ощущают тепло дерева, отполированного сотнями рук.

Вот она уже на площадке последнего этажа. Свет, проникающий сквозь большое пыльное окно, ложится на пол ровными квадратами. Женщина подходит к перилам и, затаив дыхание, заглядывает вниз, в прохладный полумрак. Слышно, как громко стучит сердце. Внезапно оно замирает: внизу ей чудится тёмная фигура человека, распластавшегося на холодной керамической плитке пола. Она зажмуривает глаза. Бегут секунды, одна, другая, третья… Нехотя открыв глаза, смотрит вниз. Ничего, лишь гладкий пол, освещенный тусклой лампочкой. Зачем же она пришла сюда?

За дверью, обитой чёрным дерматином, слышатся оживлённые голоса. Она прислушивается, пытаясь понять, о чём говорят незнакомые ей люди, но не может разобрать ни слова. В висках стучит, в ушах противно и тонко звенит.

Вдруг она понимает, что должна немедленно уйти отсюда. Быстрее, бегом! Скорее на воздух! Туда, где светит солнце, бегают дети, поют птицы, и нет этой бесконечной мёртвой лестницы с высокими ступенями. Но ноги не слушаются, слабеют, словно ватные.

Медленно спускаясь по ступенькам, она тяжело опирается на перила. Сердце всё ещё бешено колотится. Кажется, что его удары громким стуком оглашают весь подъезд.

Внезапно наверху хлопает дверь, кто-то торопливо спускается следом за ней. Она слышит за спиной шаги и пытается прижаться к перилам, чтобы казаться незаметной.

Невысокий молодой мужчина заглядывает в её бледное, покрывшееся испариной лицо.

– Девушка, вам плохо? – участливо спрашивает он. – Помощь нужна?

– Нет, ничего, спасибо, – она находит в себе силы и отвечает ровным и спокойным голосом. Даже пытается улыбнуться, но понимает, что улыбка получилась жалкая.

Мужчина ускоряет шаг и тут же забывает о незнакомке с бледным лицом. Входная дверь открывается, впуская в полумрак подъезда многоголосье улицы, а затем снова захлопывается.

Она опять остается одна. Наедине с этой лестницей.

***

На этот раз Ольгу разбудил звонок в дверь. Он звенел долго и настойчиво пока не заставил её открыть глаза и взглянуть на часы. Уже почти одиннадцать. Интересно, кого это принесло? Может, Алексей? Невероятная мысль о том, что её муж порвал с любовницей и решил вернуться, заставила Ольгу вскочить и кинуться к одежде, в беспорядке разбросанной на стуле. Но она тут же снова села на диван. Нет, это не может быть Алексей. Во-первых, он бы позвонил, чтобы предупредить её. А во-вторых, у него есть свой ключ. Скорее всего, это соседка.

После краткой паузы, звонок затрезвонил вновь. Ольга натянула на себя халатик, кое-как застегнула его и выскочила на кухню, окно которой выходило на улицу, прямо на невысокую ажурную оградку. Вдоль ровной дорожки, вымощенной светлой плиткой, росли деревья, но калитки они не заслоняли. Ольга выглянула в окно: за решётчатой дверцей и в самом деле стояла пожилая соседка, Ираида Семёновна. Рядом с нею топтался незнакомый мужчина. Ольга нехотя побрела к входной двери. Она, конечно же, не верила, что это мог быть Алексей, но всё же была разочарована.

– Капитан Нефёдов, – представился мужчина, доставая из кармана гражданских брюк красную книжечку.

Ольга удивленно посмотрела на соседку, но та молчала, и вид у неё был какой-то растерянный, даже испуганный. В руках пожилая женщина держала авоську.

Капитан был относительно молод, вряд ли ему больше тридцати двух – тридцати трёх, и довольно симпатичен. Ольга машинально отметила, что рубашка не подходит к его костюму, а на пальце нет обручального кольца. Впрочем, это ни о чём не говорит, многие женатые мужчины сейчас не носят обручальных колец. Да и какое ей дело до семейного положения капитана, уж не ищет ли она так скоро замену Алексею? Она чуть заметно улыбнулась, но Нефёдов это отметил, в его глазах промелькнуло что-то похожее на интерес. Не профессиональный, а определенно мужской.

Он задавал обычные вопросы: как зовут, где работаете? Ольга не сразу поняла, к чему это всё? Потом сообразила, что пришёл он из-за вчерашнего пожара. Возможно, дачу режиссёра подпалили недоброжелатели. Версия поджога из мести нравилась ей всё больше. Против Хруцкого она лично ничего не имела, он был ей даже симпатичен.

Её догадку сыщик подтвердил очередным вопросом:

– Ольга Сергеевна, вы не видели вчера вечером в саду вашего соседа, кого-нибудь незнакомого?

– Нет, не видела. Я своими делами занималась, некогда мне было за соседским домом наблюдать.

Никаких своих дел у брошенной мужем Ольги вчерашним вечером не было, но ей вдруг показалось, что капитан увидел в ней обычную дачную сплетницу. Впрочем, она и в самом деле ничего не видела и не слышала. До тех самых пор, пока дом не загорелся. Про следы на грядках она тоже ничего не сказала. Не слепые, сами, небось, увидели, раз интересуются кем-то посторонним.

– Вы думаете, дачу специально подожгли? – спросила Ольга, безуспешно пытаясь скрыть интерес.

– Возможно, – уклончиво ответил капитан.

Нефёдов, кажется, был разочарован беседой. Но протянул клочок бумаги с номером телефона перед уходом. Попросил позвонить, если она вдруг что-нибудь вспомнит, это прозвучало как что-то личное.

После ухода следователя она подошла к зеркалу, всмотрелась в своё отражение. Конечно, этот парень моложе её лет на пять, а то и на все десять, но и она ещё хороша. Особенно когда выспится. Ах, что за мысли приходят в её бедную глупую голову! Она улыбнулась, подмигнула своему отражению и отправилась принимать душ.

Надев яркий голубой сарафанчик, Ольга тщательно накрасилась и почти в хорошем настроении вышла на улицу. Нужно было купить какой-нибудь еды себе и кошке. Не успела она закрыть за собой калитку, как к ней откуда-то подскочила соседка Ираида. Наверное, специально караулила, пока уйдет сыщик и покажется она, Ольга.

– Олечка, а вы-то что-нибудь заметили? – затараторила старушка, хватая Ольгу за рукав.

– Нет, – отрезала Ольга, осторожно пытаясь высвободиться из цепких сухоньких лапок соседки. – Я спала.

– А я видела, что в три часа ночи у вас горел свет, – Ираида укоризненно покачала головой.

– Долго не могла уснуть. Да так и заснула при включённом свете. И совершенно не видела того, кто поджёг дом Хруцкого.

Ольга ждала, что сейчас последует вопрос об Алексее, которого почему-то давно не видно на даче, но тут соседка сказала неожиданное:

– Ну, здесь как раз всё ясно. Дом поджёг тот же, кто Анну убил.

– Что? Как убил Анну? – не поняла Ольга. – Разве Алданову убили?

– А-а, так вы ещё не знаете! – обрадовалась соседка и тут же съехидничала: – Долго спите, Олечка! Впрочем, в вашем возрасте я тоже любила поспать. Если вы ничего не знаете, я вам, так уж и быть, все расскажу. Зайдёмте ко мне ненадолго.

Поражённая страшным известием, Ольга позволила Ираиде затащить себя в дом. Ладно, еду для себя и кошки она купить успеет позже.

Усадив гостью в кресло, старушка рассказала, что ей удалось узнать от соседей, которые были понятыми. И от молодого следователя, который её допрашивал как свидетельницу. Ольге показалось, что пожилая женщина тоже не жаловала Алданову.

Ночной пожар потушили быстро, лишь одна комната выгорела почти полностью – гостиная.

– Все вещи сгорели, даже пианино антикварное, – сокрушалась соседка.

По Ольгиному мнению, Анна была дрянной бабой, но смерти она бы ей не пожелала. А вот кто-то ненавидел её смертельно.

Пожарные сразу обнаружили в гостиной труп хозяйки. Тело довольно сильно обгорело, лицо вообще было неузнаваемым, но её быстро опознали. По украшениям на шее и на руках и глубокому шраму на левом предплечье.

– Несколько лет назад чья-то ревнивая жена пыталась убить её маникюрными ножницами, – пояснила Ираида Семёновна, и Ольга удивилась, откуда старушка знает столько подробностей личной жизни актрисы.