Страница 8 из 97
Кровно заинтересованный в том, чтобы дело быстро пошло на лад, Афанасий Абрамович Гончаров, коего я припахал к развертыванию бумажного производства по всей России, подошел к своему контракту со всей ответственностью. Он даже где-то откопал местных Кулибиных, которые посовещались с болтающимся без дела из-за отсутствия идей Джоном Кеем, и почти на пятьдесят лет раньше Робера умудрились собрать станок, который все деревянные остатки, а также макулатуру перерабатывал в бумажное сырье. Гончаров тут же организовал сбор всех плотницких отходов, уже ненужных бумаг и прочая для изготовления сырья для газет, куда оно шло куда более низкого качества, чем на другие изделия. Народ быстро это просек и вторичное сырье начали сдавать тоннами, что позволило увеличить объем готовой продукции, без большего ущерба лесного массива. Я же отдал приказ о санитарной вырубке для тех же целей, и в бумажные уже не мастерские, а полноценные фабрики начали свозить некондиционный лес, чаще всего пораженный разными заболеваниями. Оценив старания Гончарова, я намекнул на потомственное дворянство, ежели не остановит темпов и наладит дело не только в Москве, Петербурге и Новгороде, где он успел на неполные полгода развернуться, но и в других губерниях нашей необъятной страны.
Еще раз покосившись на газету, я посмотрел на Митьку. Если принес вот так в середине рабочего дня, значит, в ней есть что-то важное. Рыться и искать не хотелось, тем более, что Митька прекрасно знал уже ставшей традицией мое вечернее чтение газеты, совместно с Филиппой. Это был час уютного молчания, когда мы усаживались в ее будуаре и шуршали страницами. При этом Филиппа любила устраиваться на полу, используя мои ноги в качестве опоры. Сам того не подозревая, я так ее нагрузил, что в течение дня мы даже на обеде иной раз не встречались, каждый был по горло занят своими делами. Самое смешное, что очень скоро мы сыскали славу этаких затворников, чуждых светских увеселений, а я же был рад, что нашел наверное единственную женщину, которая полностью разделяла мои взгляды на бесконечные балы и развлечения. Куда интереснее было заниматься чем-то действительно важным, что в итоге принесет свои плоды. Нет, развлекаться тоже иногда надо, чтобы мозг банально перезагрузить, но не каждый же день.
Филиппа не жаловалась, ей это действительно нравилось. Она даже однажды при родах присутствовала, чтобы что-то понять. Вернулась бледная, но настроенная весьма решительно. Через неделю пришла ко мне с проектом указа и просьбой выделить деньги на книги по медицине, потому что своих не было. На вопрос, она хочет, чтобы медикусов готовил университет, или сразу созданная лекарская школа Филиппа промолчала, а потом сообщила, что подумает. Думала, кстати, до сих пор, постоянно совещаясь с Бидлоо, которому видимо заняться было нечем, и реже с крайне занятым Лерхе.
— Вторая станица, — невозмутимо произнес Митька, заметив мой взгляд. Я открыл газету сразу на второй странице и чуть не упал, потому что на меня со страницы смотрела корова. Проведя пальцем по рисунку, я растер краску между двумя пальцами — она сильно мазалась, но факт оставался фактом — это была первая иллюстрация в обычной газете. Долго разглядывая рисунок, я мысленно выписал Юдину премию, но тут же отбросил эти ненужные и вредные мысли — он не умеет работать нормально без угрозы лишить его чего-нибудь не жизненно важного, и не мешающего дальнейшей работе. Налюбовавшись на корову, я приступил к чтению самой статьи. Прочитав, задумался уже над премией себе любимому, потому что я молодец. Вот так, сам себя не похвалишь, никто и не додумается это сделать. А молодец я в том плане, что догадался навесить вакцинацию от оспы на попов.
Представители Синода не полуграмотные попы из глубинки, они высокообразованные люди, и быстро смекнули, что эффект от вакцины имеет место быть, к тому же живых примеров перед глазами было предостаточно. Тогда они привились сами, посмотрели на результат, заставили привиться всю монашескую братию, в которую тоже не всех подряд брали, несмотря на разные досужие домыслы. Тот же Мендель — монах-августинец, если что, а вообще на божественное посягнул, основные принципы генетики вывел. Так что тут все прошло гладко. А вот потом святые отцы собрались, подумали и придумали-таки удивительную схему распространения прививки в массы. Они в приказном порядке велели всем попам внести в свои проповеди сказания о коровах, которые были даны нам Господом нашим не просто так, а как кормилицы и защитницы детей Его, и это совершенная истина, потому что для крестьянина — корова — это святое, хоть мы и не в Индии живем. Эти проповеди читались в каждом мало-мальском приходе несколько недель, а затем начали понемногу разводиться тезисами по типу: хоть Господь терпел и нам, вроде как велел, но вот коровки-кормилицы за что страдают, поражаясь оспенной дрянью? А не за тем ли, дети мои, чтобы помочь неразумным чадам избежать хвори страшной через кормилицу-защитницу свою, коя в успокоение и во спасение нам дана, аминь. К тому же коровья оспа легко переносится не только людьми, но и самими коровами, которые, о, чудо, выздоравливали практически сразу, как только заразу человеку передавали, дабы защитить его от черной оспы, которой коровы — не болеют. Логично? Еще бы. Согласно статьи вакцинация по стране прет полным ходом, и никто, я в том числе ни слухом, ни духом. Конечно, такие вещи лучше под наблюдением лекарей делать, но хотя бы так, и то хлеб. Хитрые деды из Синода даже особо экзальтированных прихожанок в массы выпускали, которые про чудесные избавления орали, прямо в духе современных мне представлений на околобожественные темы с бьющимися в экстазе излеченными. Молодцы, нечего сказать. И у кого только научились?