Страница 6 из 9
– Да бросьте вы ее, в конце-то концов, – вдруг улыбнулась я. – Ну что за бред, заказывать убийство собственной жены за измену? Средневековье, что ли, на дворе? Очнитесь, ведь любовь – это лишь добровольная форма рабства, а развод – это самый славный выход из положения. Ну, честное магическое, выгоните ее на улицу, оставьте без гроша и радуйтесь. Это ли не расплата за измену?
– А она снова выйдет замуж? – неподдельно возмутился клиент. – Я уже был у колдунов на Стромынке, им я оставил в два раза больше, – хвастливо кивнул он на деньги.
Тут уж я обиделась. «Что еще за колдуны на Стромынке, надо бы выяснить», – подумала я.
– А зачем тогда вы пришли ко мне? Возможно, они уже убили вашу жену, а вы тут... Непорядочек. – Я сидела ни жива ни мертва.
Наконец-то он взял деньги со стола и сунул их в карман, а я с грехом пополам успела разглядеть снимок его жены, обнаружив поразительное сходство этой женщины с молью. Бывает же такое...
Когда стихли шаги на лестнице, я бросилась к двери и закрыла ее на ключ, потом подбежала к окну. От дома отъезжали сразу две машины, в какой же уехал клиент? Нет, вот он, только что вышел и быстро, не оглядываясь, уверенной походкой потенциального убийцы направился в сторону сквера. Мой личный скромный «магический» опыт подсказал мне, что этот человек одержим убийством и готов натворить много бед. Я посидела с минуту, размышляя и глядя на телефон, прочла молитву, собралась и поехала на Стромынку поглядеть для начала на тех самых колдунов.
На улице было до изнеможения жарко...
Я не очень хорошо знаю Москву и интуитивно свернула к старым серым домам, медленно обходя дом за домом, пока наконец не увидала ступеньки и раскрытую настежь дверь в подвал одного из пустых заколоченных зданий.
«ГИЛЬДИЯ КОЛДУНОВ И ЧАРОДЕЕВ» – значилось на маленький деревянной табличке, сделанной, похоже, на коленке каким-то усердным выжигателем. Подумав минуты две, я стала спускаться вниз, намереваясь зайти и спросить что-нибудь, но внезапно в нос мне ударило такое невыносимое амбре из серы и фекалий, что я решительно, в три прыжка, преодолела все восемь ступенек наверх и снова оказалась на асфальте.
«Даже не вздумай! Беги отсюда! – стучало в голове, пока я, оглядываясь, быстро шла к метро. – Значит, он заходил сюда, и здесь его заказ приняли! Что же мне делать теперь?»
С третьей попытки я поймала такси и поехала к мадам Ингрид в Лигу независимых астрологов.
– А она в командировке, – улыбнулась мне секретарша магини, симпатичная девушка с неправильным прикусом и острыми ушками.
В милицию я не пошла, решив подождать до завтра и обдумать, что буду говорить и как объясню им свое занятие. Я снова вернулась к себе, закрыв дверь от клиентов. Что-то невыносимо скребло на душе, я была напугана, причем настолько сильно, словно шла через кладбище и оступилась в свежую могилу. Я огляделась и увидела кусок гудрона, который прямо на глазах менял цвет – из черного он становился прозрачным.
Я почувствовала дуновение воздуха в закрытой комнате, и появилась она... Я нисколько не удивилась, что передо мной из воздуха материализовалась хрупкая старушечья фигурка магини в синем старомодном платье с оранжевыми шашечками, подпоясанном ремешком.
Магиня сердито взглянула на меня, покачав головой.
– Ты ж ничего не умеешь и взялась за это? Я предупреждала тебя! – воскликнула она, плюхаясь в кресло. – Ты помнишь, надеюсь?
– У меня есть опыт жизни – очень тяжелой. Я живу, справляясь со всеми трудностями, – я вздохнула и пожала плечами, – и мне есть что сказать почти на любой житейский вопрос. Я ничего не придумываю, я просто делюсь своим жизненным опытом.
– Выходит, ты совсем не боялась во все это ввязываться? – проворчала магиня, недоверчиво на меня щурясь. – И не боишься до сих пор?
– Нет, я справлюсь, – удивилась я вопросу, – жить обычной жизнью трудней, чем быть самозваным магом. Обычная жизнь совсем не спокойна, она скорее скучна и однообразна. И еще, любой человек, у которого есть ум и нежадное сердце, может помочь другому, что я и пытаюсь делать.
– Может быть, может быть, – пробормотала магиня, пожевав губами, как обычная старуха где-нибудь в деревне. – Нежадное сердце, говоришь? А знаешь, я догадывалась об этом. Когда не жалко поделиться ясностью, с которой ты смотришь на мир, так?
– Да, на свете много замороченных людей, им просто нужно дать толчок добрым словом, и кто хочет, тот обязательно услышит.
Магиня, поморщившись, кивнула.
– Хорошо, – сказала она уже мирно, – работай. Но ты обязательно должна выбрать себе второе имя, это одно из неизбежных условий.
– Зачем? – пожала я плечами.
– Ну, вот как ты представляешься? – Мадам Ингрид открыла сумочку и вытащила портсигар.
– Мурзюкова, волшебница со стажем. – Я отказалась от предложенной папиросы без фильтра. – А что?
– Так нельзя, – твердо сказала магиня. – Какой у тебя стаж на сегодня? Напомни-ка мне.
– Моему магическому стажу почти два месяца, – с гордостью отчеканила я. – А вы говорили, что я прогорю!
– Ну да, – без улыбки кивнула магиня. – Так вот, прислушайся к совету, возьми фамилию... ну, к примеру, Финтифлюшкина, а что?
– Знаете, у меня серьезное предубеждение против смешных фамилий – они характеризуют человека как дурачка, разве не так? – возмутилась я.
Мадам Ингрид неожиданно прослезилась от смеха.
– Я поняла ход твоих мыслей, но смешная фамилия отводит от человека и зло в том числе. – Мадам Ингрид поискала глазами пепельницу. – И если ты собралась работать дальше, тебе обязательно нужно взять псевдоним.
Я удивилась про себя, ну как, скажите, такая бестолковая фамилия, как Финтифлюшкина, может спасти человека, то есть меня, от зла? С помощью смеха, что ли?
– А ту даму, которую пытался «заказать» муж, ее можно спасти? – задала я встречный вопрос.
– Ты же не приняла заказ, и не думай об этом. Я же предупреждала, что не надо вмешиваться туда, где ты не сможешь помочь, – пожала узенькими плечами мадам Ингрид. – А давай-ка выясним, жива ли эта дама и сколько ей еще осталось коптить небо? – И, прищурившись в угол за моей спиной, где был сооружен на скорую руку алтарь с распятием, мадам Ингрид что-то сказала на незнакомом мне хриплом языке.
Я терпеливо ждала.
– Она жива и собирается в Италию, – пробормотала магиня, – и, похоже, с ней все будет в порядке.
– А с ним? – не унималась я. – Он же не в себе...
– А ему, похоже, несдобровать, – проворчала магиня после долгого молчания. – Но это не твоя миссия, если он снова не придет к тебе. Мне повторить?
– А вы тоже заметили, что он полуживой? – заторопилась я. – Выходит, помощь нужна ему? Лучше бы он не приходил больше, я его боюсь.
– Какой он? Полуживой? – Магиня вопросительно взглянула на меня. – Полуживой, говоришь? – изумленно пробормотала она и, всплеснув руками, исчезла, и я осталась в салоне одна.
Я подскочила, услышав стук. Такой громкий, словно кто-то изо всей силы стучал по забору палкой, но это был всего лишь очередной клиент – второй за сегодняшний день... Он ушел через полчаса, мерзко похихикивая и сжимая в руке пакетик с «приворотным зельем» – из ванили и корицы. И не заставил себя ждать третий страждущий – его замучила сглазом собственная теща. Он ушел через час с микстурой для буйных тещ – настойкой пустырника и десятком афоризмов, которыми можно любезно отбрить зарвавшуюся родственницу и не получить в глаз.
Так к вечеру, несмотря на непредвиденные обстоятельства, план был перевыполнен.
– Опять сухой корм, – ворчала я, возвратившись в сумерках домой и поглядывая на сухари на подоконнике.
Сестры Хвалынские, пока я целый час тщилась уснуть, дружно храпели за стеной, и я решила вымыть голову, раз уж мне не спится.
Из старинного душа пылевидной струйкой текла вода с ржавчиной. Я обождала, когда она станет по-настоящему теплой, и, охнув, залезла в ванну. «Мыться я люблю...» – стуча зубами от холода, подумала я.