Невозможно в это поверить, но…

Глава 12

Осень 1928 год. Перевал Урти. Зима 1928 года - весна 1929 года параллельная реальность.

На следующий день я отправился на рекогносцировку. Поручик Марков пережил первый бой успешно, не обгадился, и теперь, с высокоподнятой головой покрикивал на подчиненных. А вот мне покрикивать не хотелось совершенно. Перед перевалом была всего дюжина холмов, пригодных для укрытия пехоты и минометов на обратных скатах. В остальных местах развернуть позиции не было никакой возможности, турки легко могли достать нас из орудий. Это я так прикидывал, до того момента, пока нас не обстреляли турки возле одного из холмов. Снаряды легли с малым разлетом, похоже, корректировщик турок знает свое дело. Мы поспешили укрыться за складками местности, но и это не помогло. Вражеские снаряды перелетали холм и перепахивали каменистую почву в двухстах-трехстах метрах от нас. Враг пока бил наугад, и это нас спасало от гибели. Изменит он установки прицела, и нам может не поздоровиться. После очередной серии разрывов приказал всем покинуть укрытие и, пользуясь рельефом местности, со всех ног бежать к занимаемым нашим полком позициям. Легко сказать: бежать. Попробуйте это сделать, увешанным приборами. Правда, это относится больше к нижним чинам, они у нас главные носильщики. Когда вышли из-под обстрела, перевели дух. Я все время находился в арьергарде нашего маленького отряда и подгонял отстающих. Как ни смешно, но первым за бруствер, сложенный пехотинцами из камней, спрятался Марков, отменный бегун из него получился. Чемпион.

- Погоняли тебя турки, капитан? - добродушно улыбался подполковник Светлов, выслушав мой доклад. – Что, нет никакой возможности подобраться к перевалу?

- Печально, но факт. Я не могу переместить минометы на позиции, с которых на полном заряде достигну поражения целей. Вся местность хорошо простреливается орудиями противника.

- Да, минометы вещь хорошая, эффективная, а вот дальнобойность не очень. В связи с этим штаб подумал и разработал тебе отдельную задачу. Ты прекрасно видел, что с востока над перевалом нависают высокие скалы, надежно прикрывая позиции турок с фланга. По всем картам, нашим и турецким, горы обозначены, как непроходимые. По сути, оно так и есть, проезжих дорог нет, и турки об этом прекрасно осведомлены, это их территория. Но в Севани нашелся молодой контрабандист, который исходил окрестные горы вдоль и поперек. Вот он утверждает, что можно забраться на небольшое плато, ведя на поводу лошадей. Там он неоднократно пережидал непогоду и прятал товар. Ты сможешь затащить минометы на плато?

- Для перевозки минометов и боеприпасов на лошадях, у меня есть специальные приспособления. Большим получится караван, больше сотни лошадей. Кто нам обеспечит скрытность попадания на плато?

- Пластуны пойдут впереди с контрабандистом, а ты за ними следом.

- А пехотное прикрытие дадите?

- Зачем тебе на плато пехотное прикрытие? Засел себе и стреляй, там до перевала не более километра, сковырнуть тебя никто не сможет.

- Знает контрабандист о тропе, знают и другие, может, кто из местных у турок обретается. Не хочу оглядываться за спину, ведя стрельбу по противнику.

- Ладно, один взвод стрелков дам. Назначаю тебя командовать отрядом. Только ты пойдешь не напрямки, а кружным путем, крюк будет километров сорок. Отводим тебе на это трое суток. К тому времени подоспеют полевые орудия, а чуть позже подойдет пехотная дивизия. Готовность к началу боевых действий, как обычно, две красные ракеты. Ты после сигнала бьешь турок, стараешься выбить орудия, а мы займемся пехотой.

- Есаул Трофимов об этой тропе знает?

- Только в общих чертах, хаживать ему по ней не доводилось. Все иди, готовься, завтра выступаешь.

В аул Гешермахи прибыли под вечер. Кашевары уже разводили костры под котлами, начинали готовить ужин, а замыкающие лошади нашего каравана только втягивались в населенный пункт. Не ограничился я одним боекомплектом мин, взял два, увеличив караван на полсотни лошадей. Вместе с минами везли продовольствие для личного состава, фураж для лошадей, из расчета на неделю - солдат и животных кормить нужно.

За время пути пытался понять, отчего некоторым людям нравятся горы. Мне они совершенно не показались красивыми и привлекательными. Везде пожухлая мелкая трава, под ногами и под копытами лошадей противно шуршат мелкие камни. Даже на малой высоте легкий осенний ветер пробирает до костей. Может весной, когда природа просыпается после зимней спячки, и часть почвы покрывается зеленым ковром, все вокруг преображается и радует глаз, но сейчас созерцание природы вызывает только уныние.

В ауле три короткие и прямые улицы. Самая крайняя улица примыкает непосредственно к скале. Насчитал тридцать пять домов. У всех плоские крыши, некоторые поросшие невысокой травой. Мне аул показался нежилым, хотя подполковник утверждал, что здесь проживало около ста человек. Куда люди подевались? Тщательно проверив аул, обнаружили полтора десятка мужчин разного возраста. Через толмача узнали, что жители ушли из аула полгода назад, когда начался мор. Находившиеся в ауле мужчины тоже планируют уйти. Сюда они пришли, чтобы забрать оставшийся домашний скарб. От греха подальше загнали их в отдельный дом, выставили охрану.

Зашел в самый большой дом - его решили использовать для ночлега офицеров. Подождал, когда глаза привыкнут к полумраку, одна свеча не могла полностью осветить наше обиталище. Все офицеры батареи, командир прикрытия прапорщик-стрелок Салехов и десятник пластунов Добров накрывали импровизированный стол. Здесь же находился толмач и контрабандист. Добров попросил их не выпроваживать, так как наши солдаты довольно злы на турок. Посмотрел я на этих детей Аллаха. Одеты наши временные попутчики бедно, а вот обувь у обоих очень добротная. У толмача на ноги обуты отличные сапоги, а у контрабандиста ботинки с высоким голенищем на толстой подошве. Бедный и несчастный турок подобную обувь себе позволить не может, дорого она стоит. Странно это, очень странно, что-то здесь не так. Контрабандист, взглянув на меня, поспешно отвернулся, хотя перед этим внимательно прислушивался к беседе офицеров. По заверениям толмача, наш проводник-контрабандист не говорит и не понимает по-русски ни бельмеса. Не знаю почему, но мне показалось, что контрабандист ведет себя неестественно. Может, он что-то затевает? Даже посетила мысль, что он нас умышленно сюда завел.

Вызвал на улицу Салехова и Доброва, рассказал о своих подозрениях. Приказал выставить вокруг аула дополнительные посты. Добров привел к нашему дому весь свой десяток, приказал обустраиваться на ночь под открытым небом и обеспечить охрану.

Я уже собирался ложиться на тюфяк, когда заметил стремительное движение в мою сторону. На полном автомате я резко отскочил в сторону и нанес удар рукой наотмашь. И странное дело - в кого-то попал. Услышал сдавленный вздох и падение. Повернувшись, увидел на полу корчащегося и сжимающего в руке огромный нож контрабандиста. Сходу начал наносить лежачему удары ногами по корпусу, предварительно выбив нож из руки. От всей души старался. С большим трудом меня остановил поручик Мутных. Контрабандиста связали и через перепуганного толмача попытались у него вызнать о причине нападения. Он в основном молчал, только изредка что-то злобно и неразборчиво шипел или толмач так бестолково переводил. Мне это надоело и я вновь принялся обрабатывать контрабандиста, на сей раз кулаками. Когда лицо и уши превратились в кровавые и хорошо отбитые отбивные, контрабандист заговорил на хорошем русском языке.