Невозможно в это поверить, но…

Глава 11

Осень 1928 год. г. Керчь - г. Батум, параллельная реальность.

Одиннадцать крупных груженых «под завязку» пароходов выходили из гавани Керчи. На транспорте «Казак» покидал родные берега и я. В море караван судов взяли под охрану пятнадцать миноносцев, окружив со всех сторон, как заботливые слоны своих слонят. Трюмы нашего «Казака» были загружены до самого верха, в основном минами и обмундированием. Поскольку на грузовом пароходе каюты отсутствуют, моряки помогли нам установить палатки прямо на палубе, получился плавучий палаточный городок. Перед отплытием капитан-лейтенант Владимиров провел нам подробный инструктаж, объяснил, что можно делать на судне и что категорически запрещается. Он в своем праве, на судне он второй после Бога.

«Казак» основательно вооружили, установив восемь автоматических орудий Орехова. Простые в использовании, скорострельные и неприхотливые в обслуживании орудия внушали надежду, что мы сможем отбиться от вражеских самолетов, если они вдруг решат нас атаковать. Капитан-лейтенант мне доверительно сообщил, что конечным пунктом нашего плавания будет порт Батум, но попросил об этом никому не говорить.

Утром вторых суток плавания расчеты зенитных орудий заняли свои места, подносчики складировали поблизости лотки со снарядами. Похоже, мы вошли в зону действия вражеской авиации. В бинокль рассматривал небо, но кроме высоких серых облаков ничего не обнаружил. Наблюдатель зенитчиков, тоже вертелся во все стороны, к счастью, тоже не увидел и не услышал рев вражеских самолетов.

Поднявшийся ветерок поднял на море легкую зыбь, постепенно разогнал тучи, освободил доступ солнцу к заскучавшим без него земле и морю. Солнце светило, но не грело, а еще настораживало: ведь именно в ясную погоду возможно с успехом использовать авиацию. Примерно через полчаса над нами, высоко в небе, завис самолет. Наблюдатель-зенитчик успокоил, сказал, что это наш высотный «Альбатрос» контролирует проход кораблей, и если появится противник - по радио вызовет помощь.

Враг появился через час. На высоте около двух километров к нашему каравану с юго-западного направления приближалось около полутора десятка самолетов. Сосчитать точно я не смог, самолеты хаотично перемещались. Странный, на мой взгляд противозенитный маневр, можно и самим пострадать, ведь нападение строем повышает вероятность поражения бомбами транспорта. А вообще, кто этих турок знает, они люди своеобразные.

Миноносцы охранения, подав сигналы мощным и продолжительным ревом сирен, отошли от каравана, и выстроились таким образом, чтобы совместно с транспортами создать завесу из артиллерийского огня перед вражескими самолетами. Глядя на приближающиеся самолеты я подумал, что нашему «Казаку» достаточно попадания, одной, даже маломощной бомбы. Пробив тонкий металл верхней палубы, бомба может вызвать детонацию минометных мин в трюме судна. А взрыв десяти тысяч мин, это, я вам скажу, очень громкий и мощный бабах, от которого, пароход разлетится на мелкие куски покореженного металла, экипаж судна и личный состав моей батареи превратится в новопреставленных обитателей царства небесного. Такое может произойти, но я не хотел бы торопить события, рано еще отправляться в вечную нирвану. Однако внутри противно похолодело от осознания возможности такого исхода нашего морского перехода к театру военных действий. И больше не от страха за себя, хотя в известной степени было и это, сколько за личный состав своей батареи, ответственность за который я осознавал в полной мере.

С облегчением заметил приближение с востока группы самолетов, я почему-то на сто процентов был уверен, что летят наши пилоты. Так оно и оказалось. Две группы, равные по силам сошлись в схватке справа по борту. Через минуту я наблюдал падение в море самолета, надеялся, что нашим летчикам удалось приводнить турка. Из общей свалки вывалился один самолет и, преодолевая заградительный огонь транспортов и миноносцев, стал заходить на головной транспорт. Господи, если потопят его, то наш полк может остаться без командира и штаба, именно на головном транспорте они размещались. Вот оторвалась от брюха самолета темная точка и, увеличиваясь с каждым мгновением, полетела к цели. Я смотрел за этим действом, затаив дыхание. Бомба взорвалась неподалеку от судна, обдав палубу сотнями килограммов холодной морской воды, но не смертоносных осколков. Турок не остался безнаказанным, артиллерийский снаряд его настиг, и он вспыхнул ярким факелом в небе, разлетевшись по сторонам горящими кусками. Мне хотелось кричать от радости, как это делали мои подчиненные, но я постарался сохранить невозмутимое лицо.

Сколько сбили турецких самолетов наши авиаторы я не смог определить, просто прозевал момент, когда воздушный бой закончился, и противоборствующие стороны стали уходить на свои аэродромы. В восточном же(это я подчеркиваю наших, ибо из абзаца не совсем понятно) направлении удалялось всего шесть быстро перемещающихся точек - значит, остальные российские пилоты, защищая нас, сложили свои головы, упав в неприветливое море. Шансы на спасение минимальны, и я не видел, чтобы с кораблей спускались спасательные лодки. Жаль отважных людей, пусть у них на небесах все будет хорошо.

- Капитан, страшно тебе было наблюдать за боем наших самолетов над морем? – поинтересовался, подошедший ко мне капитан-лейтенант Владимиров.

- По правде говоря, я себя уютно чувствую на суше, там твердая земля под ногами, не качающаяся палуба, как сейчас.

- Это еще мало прилетело турок. Месяц назад их было в небе, что мух над навозной кучей. Наши летуны многих в море кормить крабов направили, правда, и сами гибли десятками. Иной раз нам удавалось кого-то выловить, а сегодня, смотрю, не судьба. Больше налетов не будет, можете до порта расслабиться.

- Почему только до порта?

- Мы должны подойти к вечеру. Турки повадились осуществлять ночные нападения. Малый быстроходный кораблик с одной торпедой, ночью выскакивает на рейд, и с дальней дистанции отправляет ее в сторону причалов. Порт никогда не пустует, всегда под разгрузкой или под погрузкой стоят транспорты. Вот выпущенная абы куда торпеда, всегда находит цель. Флот, естественно, принимает меры, но за всеми мелкими лоханками не уследишь, тем более, ночью. Недавно гавань перегородили тройной завесой противоторпедных сетей, стало спокойней в порту. Так турки изменили тактику и стали бить суда на подходе. Бывали случаи, когда огнем зениток удавалось поджечь турецкие кораблики, и тогда экипажи направляли свои пылающие костры на транспорты и миноносцы.

- Да, ситуация.

- Не дрейфь, капитан, кому следует, уже выследили места базирования этих москитов, не пройдет и недели выжгут все до последнего гребного ялика. Наши морячки люди не злопамятные, но в долгу оставаться не привычны.

- Будем надеяться, что охранение каравана сработает грамотно.

- И не сомневайся. На миноносце под номером 017 находится капитан первого ранга Лютый, командир дивизиона миноносцев, а он большой специалист по туркам. Ты заметил, кто снял самолет, прорвавшийся к головному транспорту?

- Не знаю, стреляли все.

- Команда Лютого отличилась, это мне по радиосвязи сообщили.

Вечер я встретил с волнением, но все обошлось, видно, турки сегодня сделали перерыв, хотя, странно и непонятно – в руки шла такая богатая добыча, я бы все силы приложил, но воспрепятствовал завершению переброски войск, которые теперь, на земле, крепко вжарят по туркам. Миноносцы остались на внешнем рейде, выстроившись полукругом, а транспорты пропустили в порт к причалам. Затем в гавань вошли все миноносцы, заняв позиции между двумя линиями противоторпедных сетей. Это меня капитан-лейтенант Владимиров просветил. Когда «Казак» отшвартовался, я поблагодарил Владимирова за компанию и за успешную нашу транспортировку. Затем побежал разыскивать командира полка с целью получения приказа на разгрузку.