Седьмой. Том 5

Глава 10. Первые находки и сны

Внутри корабля оказалось достаточно прохладно, куда холоднее, чем было снаружи. Судя по телеметрии боевой брони, на корабле сейчас был хоть и небольшой, но минус. Из-за этого стены и потолок корабельных коридоров покрывал тонкий белый налёт инея, поблескивающего от яркости наших светлячков.

Шаги группы казались приглушёнными, как и наши собственные голоса. Седьмой тут же предположил, что виной всему могли быть несколько повреждённых якорей реальности. По его словам, в некоторых случаях при их неправильной работе происходило изменение лишь базовых законов пространства, таких, например, как температура окружающей среды. Впрочем, это всё равно оставалось лишь его предположением.

Коридоры и редкие помещения корабля на нашем пути оказались безжизненны, в большинстве обнаруженных комнат нам встречались массивные ящики, которые вот так с ходу открыть не получалось, даже боевая броня Василисы, специально рассчитанная на силовые воздействия, оказалась не способна открыть их. А любая попытка использовать магию на этих ящиках мгновенно проваливалась, словно они каким-то невероятным образом поглощали и искажали саму силу творимых неподалёку заклинаний. Вероятно, именно эти ящики и были тем, что поглощало магию вокруг корабля.

В очередной раз я удивился невероятной технологии Лепестков, помогающей открывать порталы вблизи таких находок. Это, можно сказать, являлось самым настоящим чудом, особенно для Золотого мира, обитатели которого и без того уже давно нашли большинство сокровищ своего мира…

Магические школы, хоть и считались разобщёнными, по сравнению с единой Империей всё равно оставались той силой, что правила Золотым миром. Их влияние распространялось по всему миру, и лишь относительно небольшое население мешало школам полностью контролировать собственные территории. Мне кажется, Алексей всё же неправ. Даже если корабль всё ещё мог каким-то образом поглощать магию, главам школ об этом точно должно быть известно, и почему в таком случае они здесь ничего не тронули? Вот какой сейчас стоял главный вопрос.

— Впереди свет, — голос Василисы вывел меня из задумчивости, и я поспешил вперёд, в конце концов, всё это были лишь пустые предположения, которых можно было строить как угодно много.

На этот раз зал, в который мы попали, значительно отличался от тех серых подсобных помещений, в которых находились ящики. Хорошо освещённый, с высокими светлыми потолками, откуда лился мягкий свет дневных ламп, он больше походил на застывший во льду парк. Множество аккуратных крытых переходов почти у самого потолка, несколько странного вида беседок, установленных возле некогда настоящего пруда. Каменные дорожки из необычного, отливающего мягким синим светом кирпича. Ну и в центре огромного зала, там, где сходились все тропинки, была установлена статуя человека на высоком постаменте. Мужчина, облаченный в свободную одежду, чем-то похожую на обыкновенную тогу, держал в левой руке свиток, а правой указывал куда-то вперёд. На постаменте не было никаких обозначений, которые можно было бы принять за символы неизвестного алфавита. И, как обычно, стояла странная, давящая тишина, в которой слышались только наши шаги.

Вот теперь стало совершенно очевидно, что корабль не имел никакого отношения к Оранжевому миру с его подчёркнуто функциональными постройками, где удобству всегда отводилось самое последнее место, если вообще отводилось.

— Впечатляет, — заметил вслух Алексей, наблюдая снизу за фигурой человека, запечатлённого в камне. — Вам не кажется, что эта статуя чем-то похожа на нашего императора?

— Люди, наделённые властью, часто изображаются примерно одинаково, — отозвалась Василиса. — Но да, здесь даже черты лица в чём-то схожи. Забавное совпадение.

Я, как и другие, оценил необычное сходство статуи с нашим правителем, были, конечно, некоторые отличия, но на общем фоне они казались не таким уж и существенными.

«Показательное совпадение, демонтирующее несомненную связь между всеми мирами соцветия, Носитель. Миров и людей много, шанс такого хоть и невысок, но он, как видите, есть. У Создателей имелась теория о том, что каждый мир внутри соцветия является полной копией другого, просто его путь в определённый момент немного изменился, создав тысячи отражений. Правда, остаётся непонятным, почему копий некоторых реальностей может насчитываться несколько тысяч, а другие по какой-то причине существуют лишь в единственном экземпляре», — прокомментировал увиденное Седьмой.

— Ладно, давайте продвигаться дальше, до заката у нас осталось не так много времени, а осмотреть хотелось бы как можно больше, — сказал я, оторвавшись от загадочной статуи.

Чтобы полностью пересечь этот зал, нам понадобилось больше десяти минут. Именно здесь ко мне вернулось странное чувство, что за нами кто-то наблюдает. Ощущение чьего-то взгляда преследовало меня всё то время, пока мы находились в зале, но, похоже, никто другой этого не чувствовал. На всякий случай я даже спросил, ощущают ли спутники что-то странное, но все ответили отрицательно. Даже Алексей, который как маг всё же был куда сильнее меня.

После этого зала служебные помещения, похоже, закончились, и группа ступила, судя по всему, на территорию жилых секторов. Коридоры здесь хорошо освещались и, несмотря на всё тот же белый иней, покрывающий стены, стало очевидно, что с каждым нашим шагом становилось всё теплее. Впервые с того момента, как наша группа вошла в корабль, на пути начали появляться первые признаки людского присутствия. Следы, оставленные другими группами, проходившими здесь совсем недавно. Стражи или наёмники.

— Как думаете, сколько здесь было до нас? — спросил я, заметив следы.

— Две, может быть, три группы, не больше, — ответил Слава, присмотревшись к следам на полу.