Страница 1 из 3

Записки гинеколога: об экономии на анализах и обследованиях, о правильном и быстром лечении, а также о том, как не болеть

Лубнин Дмитрий Михайлович

Дмитрий Лубнин

Мой путь

Я думаю, прежде чем вы начнете читать мои путевые заметки, вам может быть интересно узнать о моем пути в медицине, чтобы понимать, на чем основываются мои знания и рекомендации. Уже после первого курса медицинского университета я устроился санитаром в отделение патологической анатомии одной из старейших московских клиник, которая сокращенно называется МОНИКИ (Московский областной научно-исследовательский клинический институт). В мою работу входило обеспечение и помощь при проведении вскрытий, подготовка биопсийного материала для врачей и еще много различной санитарской деятельности. В результате мне удавалось видеть, как на самом деле в живую, а не на картинках выглядят различные заболевания. МОНИКИ – огромная клиника, в которой встречалась самая разнообразная патология, поэтому большинство болезней, которые мы в последующем проходили в универе, я видел в реальности, а не просто читал описание в учебнике.

Я проработал там 5 лет, и это был огромный и бесценный опыт, который дал мне понимание основ патологического процесса. Пневмония, опухоль, инсульт, инфаркт, метастаз не были для меня просто словами из учебника – я видел их глазами, а потом рассматривал под микроскопом, видел, как патанатомы ставят диагнозы и разбирают танатогенез (развитие патологических процессов, приведших к летальном исходу). Все это как нельзя лучше формирует клиническое мышление, так как на примере реальных историй ты видишь, как на самом деле течет заболевание и какие бывают необычные реакции организма. Уже с 3 курса я стал периодически дежурить в гинекологическом отделении обычной городской болезни и углубился в изучение одной из самых распространенных женских опухолей – миомы матки. Меня изначально поразило, что именно из-за этого заболевания выполняется самое большое количество операций в гинекологии, и чаще это были радикальные операции, женщинам удаляли матку. Знание английского языка и доступ к интернету (в то время было сложно с этим) позволило мне читать много современной медицинской литературы, которой в России тогда совсем не было.

После окончания Университета, в ординатуре я работал в ЦКБ МПС (РЖД), где был организован центр лечения миомы матки. Мы много оперировали, там же начали проводить первые эмболизации маточных артерий (2002 г.) – органосохраняющий метод лечения миомы матки. Так как эмболизации для лечения миомы матки до этого не проводились в России, никакого опыта у нас не было. Я читал что-то в зарубежной литературе и пытался все это реализовывать на практике. За время работы в нашем центре лечения миомы матки было много тяжелых пациентов, сложных клинических случаев. В 2005 году обобщив свой опыт я защитил первую в России диссертацию, посвященную эмболизации маточных артерий. В тоже время я получил специальность врача УЗИ. Все, что я видел при проведении УЗИ, в последующем я мог оценивать на операциях этих же пациентов, что позволило калибровать свой глаз и точнее ставить диагнозы.

Далее в результате сложившихся обстоятельств мне пришлось уйти из клиники и поработать в нескольких крупных гинекологических отделениях. Потом я целый год проработал в клинике ЭКО и освоил профессию репродуктолога. Сам проводил ЭКО, но в последующем решил, что это не мое. Далее я начал работать в гинекологическом отделении Перинатального медицинского центра на Севастопольском проспекте, входящего в группу компаний «Мать и дитя», где мы внедрили с нуля метод эмболизацию маточных артерий. Проработав там несколько лет, я перешел в Европейскую клинику, где и работаю по настоящий момент.

Вот уже более 20 лет я занимаюсь гинекологией. На своем пути мне пришлось сталкиваться с довольно сложными и разнообразными гинекологическими патологиями, изучать с нуля и внедрять новый метод лечения (ЭМА), участвовать во множестве операций и реабилитировать этих пациенток, заниматься репродуктологией. Так же у меня был опыт участия в международных клинических исследованиях лекарственного препарата, проводившегося по стандартам GCP. В результате я не стал хирургом (понял, что это не мое), но зато знаю все нюансы хирургического лечения и не ангажирован в принятии решения о выборе метода лечения. Не стал репродуктологом, но знаю все детали и нюансы ЭКО изнутри (сам делал пункции и переносы, проводил стимуляции). Сейчас я занимаюсь консультативной работой и участвую в эмболизации маточных артерий (как лечащий врач).

Все мои знания и мой многолетний и разнообразный опыт позволяют мне объективно оценивать клиническую ситуацию, легко понимать, что скрывается за выписками из стационаров, описаниями операций, гистологических заключений. То есть все, что может быть в гинекологии для меня не просто строчка из учебника, а реальные случаи из практики. Как говорится, чего я только не видел… что в наших отделениях только не оперировали… При этом это не только практический опыт, я продолжаю постоянно читать зарубежную литературу и следить за самой актуальной информацией. Таким образом, все, о чем я пишу – это не переписка учебников, не скудные представления о гинекологии, полученные на консультативном приеме в поликлинике, а мой боевой опыт, полученный за более чем 20 лет активной работы во всех направлениях гинекологии с тысячами самых разных пациенток, многие из которых имели сложную запущенную патологию. Надеюсь, все, о чем я написал, позволит вам понять меня лучше, как врача, обладающего большим практическим опытом. Это важно, так как писателей от медицины становиться все больше, а опровергать их творчество становится все труднее.

Про обследования

О пользе техосмотра

Вчера был на плановом техосмотре своего автомобиля. Для тех, кто не знает, как это происходит, кратко расскажу. После оценки автомобиля механик рассказывает тебе о том, какие работы, с его точки зрения, стоит провести с целью предотвращения крупных и дорогих поломок в будущем. Рекомендованные мне работы существенно увеличивали стоимость плановых, но в случае поломки указанных агрегатов, не проведи я этих работы, сумма выросла бы в разы. Так как я не собираюсь менять автомобиль, а собираюсь пользоваться им еще долго, то решил согласиться провести профилактические мероприятия.

Насколько мне известно, в большинстве развитых стран с высоким уровнем жизни (не сравнить с нашим) медицина, за исключением случаев спасения жизни, это роскошь, доступная не каждому. В одних странах для доступа к качественной медицине нужна хорошая дорогая страховка, в других, где медицинские услуги оплачивает государство, длинные очереди на лечение – назначенную операцию можно ждать до нескольких лет.

Почему же страны, где ВВП на душу населения намного выше, чем у нас, не создали такую же прекрасную систему бесплатной и доступной медицинской помощи, какой был горд сначала СССР, а сейчас Россия? Ответ прост: все дело в стоимости работы врача. Да, именно оплата работы врача и медперсонала являются одной из самых дорогих составляющих в медицинских услугах, но не у нас. Вот пример: есть два подхода к строительству – можно нанять за гонорар высококвалифицированную бригаду из нескольких человек, которые в установленные сроки возведут прочное здание, а можно пригнать в 100 раз больше бесправных студентов и/или заключенных, которые и кирпич в руках не держали и их усилиями выстроить целый город или прорыть канал. Надеюсь, историю нашей страны знают все, чего стоит один Беломорканал, вырытый за 20 месяцев фактически вручную, но оказавшийся неспособным пропускать большие суда из-за малой глубины.

Наверное, пример с каналом нагляднее всего отражает состояние медицины в те годы и отчасти сейчас. Масса низкооплачиваемых врачей создавали иллюзию бесплатной и доступной любому трудящемуся медицины. Бесплатная и доступная медицина развратила сознание граждан нашей страны. Несмотря на постоянные призывы к здоровому образу жизни (вспомните только физзарядки на производстве и нормы ГТО), советский человек не очень боялся заболеть в финансовом смысле. Заболел – лег в больницу, там врачи знают, как лечить, на работе не уволят, по бюллетеню все выплатят. Конечно, качество такой медицинской помощи оставляло желать лучшего, но другого никто и не знал.