Страница 17 из 26
Сейчас мы живем в уютном доме, в котором царит старинная атмосфера.
Как только мы оказываемся внутри, я останавливаюсь, чтобы снять пальто. Эйден снимает пиджак и мчится на кухню — без сомнения, за моими лекарствами.
Я изучаю наш дом с деревянным полом и темным декором.
Оттенок возбуждения охватывает меня при воспоминании, как Эйден загонял меня во все углы этого дома. На диване, у стойки и даже на полу возле входа.
Это место наполнено столькими трогательными воспоминаниями.
Повесив пальто и шарф, я на цыпочках иду на кухню. Эйден стоит у прилавка, суетясь с таблетками. Он все еще каждый раз читает инструкцию. С ним нет никакого риска ошибиться.
Я обнимаю его сзади и прижимаюсь щекой к его спине.
Возможно, Эйден больше и не футболист — за исключением редких игр время от времени, — но его телосложение по-прежнему крепкое и подтянутое.
Мы вместе ходим на пробежки, и он тренируется, когда у него бессонница, хотя с тех пор, как мы поженились, это стало редкостью.
— Чего ты хочешь больше всего на свете, Эйден?
— Тебя.
Он не медлит.
Я улыбаюсь.
— Что еще?
— Здоровую, счастливую тебя и чертовски мою.
Боже. Он станет моей смертью.
— Что еще?
— Это все.
— И это все?
— Да.
Он поворачивается и протягивает мне таблетки со стаканом воды.
Я выпиваю лекарства, пока он пристально наблюдает за мной. Я тоже наблюдаю за ним. Его взъерошенные волосы, родинка в уголке металлических глаз и намек на татуировки со стрелками, когда рукав его рубашки закатан.
Он хватает меня за локоть.
— Давай-ка ты немного отдохнешь.
Я вырываюсь.
— Я не устала.
Он поднимает бровь и наклоняет голову.
— Если ты не устала, я трахну тебя в душе, как вчера. Мне нравится, когда ты возбужденная, взбираешься по моему телу и царапаешь мне спину.
— Для этого есть причина.
— Что бы это ни было, мне нравится причина. Давай повторим сегодня.
Он ухмыляется и возвращается к возне с таблетками.
Я делаю глубокий вдох. Ладно, поехали.
— Эйден?
— Хм, милая?
— Я беременна. Шесть недель, если быть точной.
Он замирает, пузырек с таблетками наполовину подвешен в его руках.
Эйден хотел ребенка три года назад, но полностью отступил, когда доктор Альберт сказал, что на этом этапе это может быть опасно для моей жизни.
Однако три месяца назад доктор Альберт сообщил, что зачать ребенка безопасно. С тех пор я не принимала противозачаточных. Я хотела сделать ему сюрприз на нашу вторую годовщину два месяца назад. Однако я не забеременела.
Последние три месяца я чуть не плакала каждый раз, когда у меня начинались месячные.
У меня задержка две недели. Я сдала анализы и бум, беременна. Я была так счастлива, что хотела сразу же сказать Эйдену, но держала это при себе, пока не сдала дополнительные анализы и не сходила к доктору Альберту, и гинекологу.
Эйден оборачивается. У меня отвисает челюсть. Я никогда не ожидала увидеть такое выражение на лице Эйдена.
Страх.
Полный ужас.
Он хватает меня за руку.
— Поехали к доктору Альберту. Он скажет нам, как справиться с этим...
— Нет. — я отодвигаюсь от него. — Я оставлю этого ребенка.
— Ну а у меня не будет ребенка, который является риском для твоей жизнью. — голос Эйдена властен и решителен. — Я бы предпочел быть бездетным, чем без тебя.
Мои глаза наполняются слезами от его заявления, потому что я знаю, что это правда. Эйден был бы счастлив, если бы рядом была только я. Я чувствую это в своей душе.
Но я хочу дать ему больше. Я хочу отдать ему все. Я хочу стать матерью его детей.
— Мне ничего не угрожает. — я обхватываю его щеку ладонью. — Я поговорила с доктором Альбертом и гинекологом, и сдала анализы. Мы с ребенком здоровы.
Он прищуривает глаза.
— Ты говоришь это только для того, чтобы я передумал?
— Я знаю, что ты ворвался бы в дом доктора Альберта, чтобы убедиться, что мои слова верны, так что нет, я не блефую. У меня в сумке результаты анализов и все остальное.
Он бежит к ней и тратит минуты, снова и снова перечитывая бумаги. Я стою, наблюдаю за ним и жду реакции.
Он переключается, смотря на узи маленькой жизни. Жизнь, которую мы с ним создали.
— Ну что? — осторожно спрашиваю я. — Что думаешь?
— Ты беременна. — он переводит взгляд с меня на узи, будто хочет убедиться.
— Да, Эйден. — я глажу свой животик. — Я ношу твоего ребенка.
— Ты носишь моего ребенка, — повторяет он, медленно приближаясь ко мне.
Когда он оказывается на расстоянии вытянутой руки, я беру его руку и кладу себе на животик.
Он все еще плоский, но я чувствую, как внутри меня бурлит жизнь. Я уже ощущаю связь.
Он смотрит на свою руку и медленно гладит меня по животику.
— Мы создали жизнь, Эйден, — бормочу я. — Ты счастлив?
Он отрывает взгляд от моего живота, встречаясь со мной глазами.
— А ты?
— Я на седьмом небе от счастья. Это лучший подарок, который ты мог мне сделать. — я прижимаюсь губами к его губам. — Я люблю тебя.
Он обнимает меня, и я визжу, когда он поднимает меня с пола и заключает в объятия. Мои руки обвиваются вокруг него, когда он целует мои губы, щеки, нос и лоб.
— Ты лучший подарок, который мне когда-либо дарили, моя королева.
— И ты мой, мой король.
18
Ксандер
26 лет
Вам знакомо это чувство, когда вы любите кого-то так сильно, что готовы убить за него, но иногда вам хочется убить его?
Те крошечные моменты, когда хочется задушить их, пока вы их трахаете.
Это один из таких случаев.
Эти мысли не переставали крутиться у меня в голове с тех пор, как мы вместе поужинали в доме Ронана.
И вот теперь Ким идет рядом со мной, переплетая свои пальцы с моими, будто ничего не случилось.
Мы на это еще посмотрим.
Я ввожу код квартиры, и она входит первой.
— Я жажду чего-нибудь поесть. Что думаешь, если мы...
Ее слова застревают у нее в горле, когда я тяну ее за руку и швыряю в дверь квартиры. Я хватаю ее за запястья и поднимаю их над головой.
Она задыхается, и ее зеленые глаза наполняются таким ощутимым волнением, что я чувствую его сквозь черную ярость, бурлящую в моем мозгу.
— Что ты там делала, Грин?
— Не знаю, о чем ты говоришь.
Она специально провоцирует меня, и черт возьми, если это не работает. Я задираю ее платье, затем спускаю брюки и боксеры.
Она прикусывает нижнюю губу, ее сиськи тяжело поднимаются и опускаются у меня на груди.
— Ты не знаешь, да? Потому что мне показалось, что ты позволила этому ублюдку из бухгалтерии флиртовать с тобой, прежде чем я выгнал его.
— Я позволила? — ее глаза расширяются с притворным недоверием.
Я приподнимаю ее под бедром, и ей не нужно приглашение, когда ее ноги обвиваются вокруг моей талии.
— Ты заплатишь за это, Грин.
— Заплачу? — шепчет она мне на ухо.
Я врываюсь в нее так сильно, что мои яйца ударяются о ее задницу. Блядь, блядь. Она ощущается так хорошо — так чертовски хорошо.
Она громко стонет, когда я жестко и быстро трахаю ее у двери. Удары и шлепки плоти о плоть эхом отдаются в тишине.
К счастью, для соседей, квартира звукоизолирована.
Стоны Ким наполняют воздух, и ее рот открывается в этом бессловесном «о».
— Тебе нравится провоцировать меня, Грин? Тебе нравится, как я показал тебя перед всеми ними, заявив, что ты моя?
— Да, — хнычет она, когда я задеваю ее чувствительное место снова и снова, пока она не выкрикивает мое имя.
Вскоре я следую за ней, сила моего освобождения заставляет нас обоих похолодеть. Ее голова падает мне на плечо, и она смотрит на меня с мечтательной, совершенно довольной улыбкой.
— Мне нравится, когда ты не сдерживаешься, Ксан.