Страница 12 из 26
Во время свадебных приготовлений я едва успевала проводить с ним время. Меня всегда окружали Ким, Тил, Астрид, Нокс и даже Сильвер, которые помогали мне выбирать платье.
Тот факт, что Ким простила её, не оставил мне никаких причин злиться на Сильвер. Особенно после пьяного разговора, который у нас состоялся однажды ночью, обо всём, что произошло в последние годы правления Королевской Элиты.
Сильвер всегда смотрела только на Коула, и моя ревность к ней была неуместной. Похоже, Эйден не единственный собственник с иррациональной жилкой. Кроме того, я всё ещё чувствую себя виноватой за то, что ударила её в тот раз в доме Эйдена, когда она никогда не нападала на меня.
После того, как я узнала, что она подозревала, что в то время была беременна, я извинилась, и она извинилась за всё остальное — особенно за то, что отвернулась от Ким несмотря на то, что тайно проверяла её.
С тех пор мы с Сильвер принадлежим к одному кругу друзей. В конце концов, у нас с Тил и Ким есть что-то общее.
Так что из-за оживлённой атмосферы во время подготовки к свадьбе я не совсем насытилась Эйденом. И девочки провели со мной ночь перед церемонией, чтобы он не смог прокрасться и увидеть меня до большого дня.
Не то чтобы это его остановило. Он стоял под моим балконом и послал мне несколько сообщений, которые заставили меня ухмыльнуться, как идиотку.
Эйден: Прошлой ночью порознь, милая.
Эльза: Мы уже живём вместе.
Эйден: Это не считается. У тебя нет моей фамилии.
Эльза: Это важно?
Эйден: Чёрт, да, это важно. Ты официально моя, милая, и не уйдёшь от меня, как тогда, когда нам было по восемь.
Эльза: Эйден... В то время я этого не помнила. Ты собираешься вечно обижаться из-за этого?
Эйден: Я никогда не буду держать на тебя зла, пока ты рядом со мной, милая.
Я заснула с улыбкой на лице от его слов. В каком-то смысле я знала, что Эйдену не понравилось, что я забыла о нём, и, поскольку это всё ещё причиняет ему какую-то боль, я проведу остаток своей жизни, избавляясь от этой боли.
То, что он какой-то социопат, не значит, что ему не причинят вреда. Это означает только то, что он выбирает разные методы, действуя в соответствии с этим.
В настоящее время мы стоим на вершине водопада, откуда открывается вид на самое завораживающее бирюзовое море, которое я когда-либо видела.
Вода каскадом низвергается вниз, встречаясь с поверхностью с плеском.
— Ого. — я фотографирую с разных ракурсов. — Вид завораживает. Кто знал, что у Джонатана такой хороший вкус.
— Нет. — сильные руки обхватывают меня сзади за талию, когда Эйден кладёт подбородок мне на макушку. — Он выиграл его в покер.
— Тем не менее, он владеет им.
— Что означает, что он тоже принадлежит мне.
Я улыбаюсь, всё ещё делая снимки. Эйдену не нравится, когда я выражаю благоговение перед кем-либо, даже если это его сорокачетырехлетний отец. Не то чтобы я когда-нибудь сблизилась бы с Джонатаном. Он всё ещё ужасен, как чёрт, и очень сильно обижен на моего отца — и на меня, соответственно.
Эйден выхватывает у меня телефон и бросает его поверх маленькой сумки, которую мы взяли с собой в поход.
— Эй! — я поворачиваюсь к его груди. — Я использовала его.
— Больше нет. — выражение его лица остаётся прежним. — Кроме того, ты здесь из-за фотографий или из-за меня?
— Фотографий. — я прячу свою озорную усмешку. — Определённо фотографий.
— Ты играешь с огнём, милая.
Я смотрю в его глубокие серые глаза и угловатые черты лица, которые со временем только обостряются. Эйден из Королевской Элитной Школы, возможно, и был красив, но теперь он смертоносен. Зная, что он, вероятно, вырастет таким же безжалостным красавцем, как его отец, я не могу не испытывать головокружения оттого, что на каждом шагу рядом с ним.
Мы уже потеряли десять лет нашей жизни порознь. Больше не будет напрасной траты времени.
Я встаю на цыпочки и прикасаюсь губами к его губам.
— Я думала, что игра с огнём приходит вместе с тем, чтобы быть твоей.
— Блядь. — его хватка крепче сжимает мою талию. — Ты всё, о чём я мог только мечтать.
— И ты мой.
— Даже когда я тебя бешу?
Я вздыхаю.
– Даже когда ты выводишь меня из себя. Мне нравится не только твоя защитная сторона, Эйден. Я влюбилась во всё в тебе.
Эйден прижимается своим лбом к моему, так что я захвачена его серыми радужками.
— Ты была создана для меня, милая.
— И ты был создан для меня.
Его глаза сверкают садизмом.
— Ты мне доверяешь?
— Безусловно.
Эйден крепко хватает меня и тащит к краю. Я кричу, когда мы падаем вниз.
Это не страх овладевает мной. Это полное, абсолютное волнение, потому что, находясь в объятиях Эйдена, и не сомневаюсь, что все будет хорошо.
Он сказал, что я когда-то спасла его.
Чего он не знает, так это того, что он тоже спас меня.
13
Кимберли
Когда Ксан сказал, что мы проведём наш медовый месяц в замке, я не думала, что это будет настоящий замок.
Понятия не имею, как он вообще заполучил весь этот особняк в наше полное распоряжение.
В этом районе Йоркшира много замков из-за войн, которые происходили в Средние века, но в этом есть что-то особенное.
Я бегу вверх по лестнице, наполовину спасаясь от безжалостных лап Ксана, наполовину пытаясь выяснить, почему у меня интуиция, что это особенный замок.
Мои ноги останавливаются, когда я достигаю вершины, и это не из-за захватывающего вида на поля внизу, хотя это играет определённую роль.
Это весь образ высоких башен и террасы. Каменные перила и гладкий пол, которые придают ностальгический вид.
Все так знакомо.
Твёрдое тело врезается в меня сзади, и я визжу, теряя равновесие. Ксан обхватывает меня сильными руками за талию, удерживая на месте, и разворачивает лицом к себе.
Он тяжело дышит, вероятно, из-за бега по старой лестнице. Я, с другой стороны? Я совсем перестаю дышать.
На мгновение я теряюсь в глубокой волшебной синеве его глаз, в непокорных светлых прядях, падающих на его лоб, в том, как он прижимает меня к себе, будто боится отпустить.
Я обвиваю руками его тонкую талию, потому что, в некотором смысле, я также боюсь потерять его. Мысль о том, что его не будет в моей жизни после того, как я, наконец, нашла его снова, иногда вызывает кошмары. Тип, с которым он поддерживает меня и уговаривает полностью забыть об этом.
Он приподнимает идеальную бровь.
— Думала, что сможешь сбежать от меня, Грин?
— Я не убегала.
— Не то чтобы ты могла с такими короткими ногами.
— Эй!
— Или с твоей выносливостью.
— Я работала над её улучшением!
— Ты имеешь в виду, что мы работаем над её улучшением. — подмигивает он.
Мои щеки пылают, и я смотрю в сторону.
— Заткнись.
Он кладёт два пальца мне под подбородок и переключает моё внимание обратно на него.
— Я говорил тебе, что ты такая чертовски очаровательная, когда стесняешься?
— Я больше не ребёнок.
— Нет, не ребёнок. Это не значит, что ты менее очаровательна, Грин. — он щипает меня за щеку, и я отбрасываю его руку, борясь с приливающей к лицу кровью.
Его внимание остаётся прикованным ко мне, когда красивая, останавливающая сердце улыбка скользит по его губам. Не имеет значения, сколько раз я вижу эту улыбку или как долго я провожу с ним. То, как появляются эти ямочки, всегда будет моей слабостью. Я не могу удержаться, чтобы не остановиться и не уставиться, и, вероятно, выгляжу как идиотка.
Этот человек теперь мой муж.
Мой. Муж.
Мужчина, с которым я разделю всю оставшуюся жизнь.
Мне так повезло, что я нашла его, когда мы были молоды. У нас была связь ещё до того, как мы узнали, что это такое. Вся разлука, между нами, хоть и жестокая, превратила нас в тех, кто мы есть сегодня, и я бы не хотела, чтобы было по-другому.