Страница 8 из 91
Эрика Барановски ничего не произнесла, пока пустел зал суда. Только когда вышли обвиняемый и его адвокат, она поднялась и кивнула Джесс. Нейл Стрейхорн объяснил, что когда присяжные вернутся с приговором, ей сообщат об этом. А вынесение приговора может занять несколько дней, так что она должна быть наготове.
– Я тут же свяжусь с вами, как только что-нибудь узнаю, – произнесла Джесс вместо напутствия и взглядом проводила молодую женщину, которая живо зашагала по коридору к лифтам. Бессознательно она отметила про себя пышные бедра Эрики Барановски. «Не вижу полоски от трусиков», – всплыли в памяти слова Грега Оливера. Она резко встряхнула головой, как будто пыталась выбросить из головы все неприятные ассоциации.
– У вас хорошо получилось, – похвалила Джесс обвинителя второго класса. – Вы говорили ясно, по существу. Вы изложили для присяжных заседателей все факты, которые им нужны для принятия решения в совещательной комнате. А теперь идите и полечите свою простуду горячей куриной лапшой, – продолжала она, не давая Нейлу возможности ответить. – А я пойду дохну свежим октябрьским воздухом.
Джесс предпочла спуститься по лестнице, не ждать лифта, хотя находилась на седьмом этаже. Ей хотелось поразмяться. Может быть, она совершит длительную прогулку, но ей были нужны зимние сапоги. Может быть, она даже купит себе по дороге новые туфли. Может быть, она просто купит горячую сосиску с булочкой у уличного продавца, а потом вернется наверх в свой кабинет и будет дожидаться приговора, начнет работать над следующим делом, раздумывала она, шагая по гранитному полу фойе.
Холодный воздух, как пощечина, ударил ее по лицу. Она втянула голову в плечи, закрывая уши, и заторопилась вниз по ступенькам на улицу, бросив исподтишка быстрый взгляд на оживленный перекресток, чтобы удостовериться, что Рика Фергюсона поблизости не видно.
– Одну горячую сосиску с булочкой и приправой, – с облегчением крикнула она продавцу, наблюдая, как он положил огромную свиную сосиску в разрезанную булочку, усыпанную зернами сезама, и смазал разрез кетчупом, горчицей, добавив мелко порезанных овощей. – Отлично, спасибо. – Она сунула ему в руку мелочь и откусила большой кусок.
– Сколько раз я говорил тебе, что такая еда опасна? – раздался откуда-то справа веселый мужской голос. Джесс повернулась. – Это – чистые жиры. Они просто смертельны.
Джесс смотрела на своего бывшего мужа так, будто не могла окончательно решить, действительно ли он стоит перед ней или является плодом ее воображения. Такое удивительное появление, раздумывала она, все вокруг него как-то затуманилось, превратив улицу в мутное пятно. Хотя он был среднего роста, все в нем казалось большого размера: руки, грудь, глаза с такими ресницами, что завидовали женщины, с которыми он встречался. «Что он тут делает?» – думала она. Раньше Джесс не сталкивалась с ним вот так, хотя они ходили по одним и тем же дорожкам. Уже много месяцев она не обмолвилась с ним ни словом. А теперь не успела подумать о нем, как он оказался тут как тут.
– Знаешь, я не могу смотреть, как ты ешь это дерьмо, – произнес он, выхватив из ее рук «хотдогс» и бросив сосиску в ближайший ящик для мусора.
– Что ты делаешь?
– Перестань, разреши, я куплю тебе что-нибудь получше.
– Не могу поверить, что ты это сделал! – Джесс знаком попросила продавца дать ей еще один «хотдогс». – Попробуй только притронуться, останешься без руки, – предупредила она, шутя лишь наполовину.
– Ты как-нибудь проснешься толстой, – предостерег он ее, затем улыбнулся своей заразительной улыбкой, на которую нельзя было не ответить тем же.
Джесс запихнула половину нового бутерброда в рот, подумав, что этот был не такой вкусный, как первый.
– Итак, как наши дела? – спросила она. – Я что-то слышала о твоей новой приятельнице. – Джесс сразу ощутила неловкость и стряхнула воображаемые крошки со своего жакета.
– Кто сказал что-то о новой приятельнице?
Они медленно пошли по направлению к 26-й улице, подстроившись под прогулочный ритм шагов друг друга, как будто эта экспромтная прогулка была тщательно отрепетирована заранее. Возле них толкалась равнодушная толпа полицейских, сводников и продавцов наркотиков.
– Слухи расходятся, коллега, – ответила она, удивившись тому, что ей было действительно любопытно узнать подробности его новой любовной истории, возможно, она даже несколько ревновала. Она никак не могла подумать, что он сойдется с кем-нибудь еще. В конце концов Дон был ее палочкой-выручалочкой, человеком, который, как она думала, будет всегда принадлежать ей. – Как ее зовут? Какая она из себя?
– Это Триш, – ответил он, не скрывая. – Очень умная, очень миловидная, очень светловолосая и с очень злым смехом.
Чересчур много «очень».
Дон засмеялся.
– Она юрист?
– Ну уж нет. – Он помолчал. – А ты? С кем-нибудь встречаешься?
– Только с Фредом, – ответила она, проглатывая остатки бутерброда с сосиской и сминая оберточную бумажку в ладони.
– Ты и этот проклятый кенар! – Они дошли до перекрестка, подождали, пока светофор переключится на зеленый. – Я должен кое в чем тебе признаться, – заметил он, беря ее за локоть и переводя через улицу.
– Ты женишься? – Джесс удивила поспешность слетевшего с ее уст вопроса, который она не собиралась задавать.
– Нет, – ответил он непринужденно, но голос выдал его: в нем прозвучали серьезные отголоски, как опасное течение под обманчиво спокойной поверхностью океана. – Это связано с Риком Фергюсоном.
Джесс остановилась, как вкопанная, посреди дороги; скомканная оберточная бумажка от бутерброда выпала из ее ладони. Она явно ослышалась.
– Что?
– Успокойся, Джесс, – попросил Дон и потянул ее за руку. – Нас могут задавить.
Она остановилась опять, как только они перешли через улицу.
– Что тебе известно о Рике Фергюсоне?
– Он мой клиент.
– Что?
– Джесс, я сегодня с тобой встретился не случайно, – мягко произнес Дон. – Я позвонил тебе на работу. Мне сказали, что ты находишься в суде.
– С каких пор ты представляешь Рика Фергюсона?
– С прошлой недели.
– Я этому не верю. Почему?
– Почему? Потому что он меня нанял. Что за странный вопрос?
– Рик Фергюсон – скотина. Не могу поверить, что ты мог согласиться представлять его.
– Джесс, – терпеливо сказал Дон, – я адвокат защиты. Это моя профессия.
Джесс кивнула. Хотя верно было, что ее бывший муж создал доходное дельце на защите низов общества, она не могла понять, как такой отзывчивый и мыслящий человек мог защищать права тех, которые и в мыслях не допускали доброты, как человек такого яркого интеллекта мог использовать этот интеллект для защиты злобных и ожесточенных.
Хотя она и знала, что Дон всегда восторгался людьми, живущими на обочине общества, такое тяготение усилилось у него за годы после их развода. Все чаще он брался за, казалось бы, безнадежные дела, от которых открещивались другие адвокаты. И чаще выигрывал, как она убедилась; она надеялась сразиться в суде со своим бывшим мужем. Она уже наблюдала его в двух случаях четыре года назад. Он выиграл оба дела.
– Джесс, приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что этот мужчина может быть невиновен?
– Этот мужчина, как ты называешь его обобщающим словом, был совершенно определенно уличен женщиной, на которую он напал.
– И она не может ошибиться?
– Он вломился в ее квартиру и избил до потери сознания. Потом заставил ее раздеться, не торопясь, так что у нее было достаточно времени, чтобы рассмотреть его лицо перед тем, как он изнасиловал ее.
– У Рика Фергюсона железное алиби на время нападения на нее, – напомнил ей Дон.
Джесс усмехнулась.
– Знаю... Он ездил к мамочке.
– Эта женщина заложила свой дом, чтобы внести деньги за его освобождение под залог. Я уже не говорю о том, что тысячи мужчин в этом городе отвечают описанию Рика Фергюсона. Почему ты так уверена, что это именно Рик Фергюсон?
– Уверена.