Не делись со мной секретами

– Э, как в отношении нашего договора? – спросила Джесс, смахивая слезы, избегая его взгляда и сосредоточив все свое внимание на маленькой желтой пташке. – Не надо секретов, не надо лжи, помните? – Прильнув к • клетке, она издала негромкие воркующие звуки.

– Выпускаете ли вы когда эту птичку из клетки? – спросил Адам.

– Канареек не полагается выпускать из клетки, – громко сказала Джесс, надеясь унять дрожь тела звуком своего голоса. – Это вам не прирученные попугаи. Канарейки – дикие птички. Их не рекомендуется выпускать из клетки.

– Поэтому вы можете не беспокоиться, что ваш кенар улетит, – мягко произнес Адам.

На этот раз намек был слишком очевиден, чтобы пропустить его мимо ушей. Рассердившись, Джесс резко повернулась к нему.

– Это – домашняя птичка, а не метафора.

– Джесс...

– Скажите, когда вы забросили психотерапию и занялись продажей обуви?

Они стояли, глядя друг на друга. Джесс всю трясло, Адам оставался совершенно спокойным.

– Вы хотите, чтобы я ушел? – спросил он.

«Нет» – подумала она.

– Да, – проговорила вслух.

Он медленно направился к двери.

– Адам, – позвала она, и он остановился, взявшись уже за дверную ручку. – Думаю, будет правильно, если вы перестанете приходить ко мне.

На какое-то мгновение ей показалось, что он может вернуться, обнять ее, рассказать ей все о себе. Но он этого не сделал. Он ушел. Джесс осталась одна в комнате, полной привидений и теней.

Глава 21

К концу недели поступил доклад медицинского эксперта по породу Конни Девуоно, а присяжные заседатели по делу Терри Вейлса удалились на совещание.

Конни Девуоно изнасиловали, потом избили и удавили куском проволоки, которая перерезала яремную вену на шее и почти отсекла ее голову от туловища. Работники судебной медицины установили, что проволока, использованная для убийства, идентична проволоке, найденной на фабричном складе, где работал Рик Фергюсон. Только что был выдан ордер на арест Рика Фергюсона.

– Как вы думаете, сколько времени прозаседают присяжные? – спросила Барбара Коэн. На столе Джесс зазвонил телефон.

– Вы знаете не хуже меня, – ответила ей Джесс, протягивая руку к телефонной трубке. – Они могут прозаседать и несколько часов, и несколько дней.

Барбара Коэн взглянула на свои часы.

– Прошли уже целые сутки.

Джесс пожала плечами. Она не менее своей помощницы горела желанием узнать результаты, но не хотела в этом признаться. Она поднесла трубку к уху.

– Джесс Костэр.

– Он исчез, – сообщил Дон вместо приветствия.

Джесс почувствовала холодок в желудке. Ей не надо было спрашивать, о ком говорит Дон.

– Когда?

– Вероятно, где-то в середине ночи. Только что позвонил мой человек. Он всю ночь вел наблюдение за домом и когда увидел, что Фергюсон не вышел сегодня утром, как он обычно выходит на работу, у него возникли подозрения. Он подождал еще немного и наконец решил узнать, в чем дело. Он увидел мать Фергюсона, которая либо спала, либо валялась пьяная в кровати. Самого же Фергюсона нигде не было. Мой человек позвонил на склад и, как и следовало ожидать, Фергюсон на работу не пришел. Похоже, что он почувствовал за собой слежку, смекнул, что полиция вот-вот его арестует и вылез через одно из боковых окон, пока на улице было темно.

– Ирония заключается в том, – призналась Джесс, – что полиция действительно собиралась его арестовать. Ордер на это выдан сегодня утром.

Тон голоса Дона мгновенно стал деловым. Это уже был не заботливый бывший муж, а в первую очередь профессионал, защищающий интересы своего клиента.

– Что вы узнали? – спросил он.

– Проволока, которой удавили Конни Девуоно, того же сорта, что и проволока, обнаруженная на складе, где работает Рик Фергюсон.

– А что еще?

– Более значительное?

– Да, более значительное.

– Достаточно и того, что есть.

– Отпечатки пальцев?

– Нет, – признала Джесс.

– Просто какой-то кусок проволоки?

– Достаточно прочной, чтобы умертвить Конни Девуоно, – возразила ему Джесс. – И достаточно прочной, чтобы вынесли приговор твоему клиенту.

Наступила непродолжительная пауза.

– Ладно, Джесс. Сейчас не хочу влезать во все это. Мы сможем поговорить о деле против моего клиента сразу, как только полиция доставит его. А пока что я попросил своего человека не выпускать из вида тебя.

– Что? Дон, я же сказала тебе, что нянька мне не нужна.

– Я хочу этого, – настаивал Дон. – Позволь мне сделать это, Джесс. Хотя бы на день-два. Ты не умрешь от этого.

– А от руки Рика Фергюсона могу?

В трубке был слышен громкий вздох.

– Ты даже не заметишь, что за тобой наблюдают.

– Рик Фергюсон узнает.

– Сделай это для меня, хорошо?

– Есть какие-нибудь соображения о том, где мог скрыться твой клиент?

– Никаких.

– Мне пора идти, – сказала Джесс, заранее обдумывая, что она сообщит полиции.

– Насколько я понимаю, присяжные все еще совещаются по делу об убийстве из самострела?

– Уже больше суток.

– По слухам, ты сделала первоклассное заключительное заявление.

– Присяжные отличаются невосприимчивостью к первоклассным заявлениям, – заметила Джесс, нетерпеливо стараясь закончить телефонный разговор. – Я позвоню тебе позже.

Она повесила трубку, не попрощавшись.

– Только что звонил сыщик Мэнсфилд, – сообщил ей Нейл. – Видимо, Рик Фергюсон удрал. Они объявят всеобщий розыск для его ареста.

Телефон на столе Джесс опять зазвонил.

– Похоже, что сегодня будет тот еще денек, – заметила Барбара. – Хотите, я сниму трубку?

Джесс покачала головой, сама ответила на звонок:

– Джесс Костэр.

– Джесс, это – Морин. Не вовремя?

Джесс почувствовала, как опустились ее плечи.

– Ну, ты выбрала не лучшую минуту. – Она представила разочарование на лице сестры. Такое настроение распространялось вокруг нее, как невидимый отравляющий газ. – Но несколько минут я могу уделить тебе.

– Барри сказал мне сегодня утром, что ты звонила в понедельник. Прости, – извинилась Морин.

– Почему ты должна извиняться за промахи Барри?

Наступило молчание.

– Сожалею, – быстро произнесла Джесс.

– Он всю неделю сильно болел. Был сам не свой от всех этих таблеток. Доктор боялся, что он схватил воспаление, но что бы это ни было, антибиотиками удалось отделаться от страшного ларингита. Сегодня он уже вышел на работу.

– Рада, что он чувствует себя лучше. – Джесс тут же представила себе пропитанную мочой бумажку и кусочки волос со срамного места, которые она получила в письме, гадая, неужели это мог послать Барри.

– Во всяком случае, когда он уходил из дома сегодня утром, он вспомнил про твой телефонный звонок. Я чуть не убила его.

– В твоем доме в эти дни совершаются сплошные убийства, – рассеянно заметила Джесс.

– Что?

– Итак, как ты поживаешь?

– Я? У меня нет времени болеть, – ответила Морин в тон младшей сестре. – В общем я знаю, что ты ужасно занята, но мне не хотелось бы создавать впечатление, что я не отвечаю на твои телефонные звонки. Я действительно очень рада, что ты позвонила... – Появилась опасность, что ее голос перейдет в плач.

– Как отец? – спросила Джесс, вдруг осознав, что она не разговаривала с отцом уже несколько недель, ощущая знакомое состояние вины и гнева. Вины за то, что она с ним не разговаривала, гнева из-за вины.

– Он по-настоящему счастлив, Джесс.

– Рада за него.

– Шерри очень ему подходит. Она веселит его и создает хорошее настроение. Они приходят ко мне на обед в пятницу вечером на этой неделе. Мы собираемся поставить рождественскую елку, украсить дом и все такое. – Морин сделала паузу. – Хочешь присоединиться к нам?

Джесс закрыла глаза. Сколько еще будет она обижать самых дорогих и близких ей людей?

– Конечно, – ответила она.