Страница 13 из 13
Создание комиссии и попытка преобразования валашской администрации были предприняты в контексте самого крупного политического скандала за всю историю российской оккупации. Будучи продуктом междоусобной борьбы валашских бояр, этот скандал омрачил репутацию важных представителей российского командного состава и гражданских чиновников и продемонстрировал пределы российского контроля над княжествами в условиях продолжавшейся войны с Османской империей и ухудшавшихся российско-французских отношений. С самого начала российской оккупации часть профранцузски настроенных бояр во главе с Константином Филипеску бросила вызов господарю Константину Ипсиланти и его сторонникам, таким как Константин Варлаам, Манолаке и Константин Крецулеску, Константин Гика и Щербан Вэкэреску. Варлаам занимал пост Великого вистиерника (казначея) на протяжении года после смещения Ипсиланти в августе 1807 года, продолжая отсылать бывшему господарю, сосланному в Киев, часть валашских доходов. Однако перебои с поставками продовольствия и фуража для войск, а также открывшиеся налоговые злоупотребления подопечных Варлаама привели к потере последним своей должности в конце 1808 года.
Константин Филипеску умело воспользовался антикоррупционной риторикой российских оккупационных властей для того, чтобы добиться отставки своего политического противника и занять его должность. Несмотря на то что слухи о связях Филипеску с французами и Османами появились еще в 1807 году, этот боярин пользовался поддержкой командующего российским корпусом в Валахии Милорадовича и, в конце концов, самого сенатора Кушникова. Милорадович имел славу спасителя Бухареста от османского рейда в мае 1807 года и сильные связи при российском дворе, будучи фаворитом вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Филипеску использовал любовную связь своей дочери Анкуцы с Милорадовичем для того, чтобы нейтрализовать интриги партии Варлаама, а также тревожные донесения агента Кушникова в Бухаресте Савицкого[179]. Смерть фельдмаршала Прозоровского в августе 1809 года позволила Филипеску сохранить свое положение. На его сторону стал и сам Кушников[180]. Когда Варлаам и его сторонники подали сенатору донос на Филипеску, сенатор нашел их обращение «[исполненным] нелепых суждений», посчитал желательным «опровергнуть направленность мыслей, обнаруживающих на каждом шагу невежество, предубеждение и дерзость» и не дал им хода[181]. В конце концов связи Филипеску с Османами были подтверждены российским тайным агентом Манук-беем, что позволило Багратиону добиться от Александра I санкции на ссылку Филипеску в Россию[182].
Дело Филипеску сильно расстроило временную российскую администрацию в княжествах и подмочило репутацию Кушникова. Начали ходить слухи о том, что сенатор сам вовлечен в продажу государственных должностей[183]. Хотя подтвердить подобные обвинения не представляется возможным, настойчивость, с которой Кушников защищал Филипеску, может свидетельствовать о его личной заинтересованности в оставлении этого боярина на своем посту. Неудивительно, что в этой ситуации сенатор вступил в конфликт с главнокомандующим и в декабре 1809 года подал в отставку[184]. Милорадович был смещен с поста корпусного командира и назначен военным губернатором Киева, однако его связи при дворе привели к практически одновременной замене Багратиона Н. Ф. Каменским на посту командующего российской армией на Дунае[185].
Преемник Кушникова сенатор В. И. Красно-Милошевич сообщал Александру I об угнетенном состоянии местных жителей, обремененных поставками и подводной повинностью в пользу армии. Не обладая реформаторскими замашками Багратиона, сенатор полагал, что «совершенно прекращение злоупотреблений… зависит более от времени и перемены образа правления». Тем не менее Красно-Милошевич попытался сбалансировать валашский бюджет посредством обложения чрезвычайными налогами тех категорий населения (нямуры, мазилы, бреслаши, постельничелы), которые до сих пор пользовались определенными налоговыми льготами. Сенатор также создал комиссию для проведения фискальной переписи, которая должна была установить реальное количество налогоплательщиков и причины их сокращения в последнее время с 40 до 14 тысяч семей[186]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
179
Савицкий с опасением указывал на валашское «предательство» Петра I во время несчастного Прутского похода, которое оставило российскую армию без продовольствия и фуража. Савицкий боялся, что Филипеску воспользуется своим фактическим контролем над Валашским диваном для достижения своих целей: Савицкий – Кушникову. 15 января 1809 г. // ANRM. Ф. 1. Оп. 40. Д. 590. Л. 63–64 об. В свою очередь Милорадович уверял Кушникова, что отставка Варлаама продемонстрировала «пример строгости и справедливости взыскания, который, к крайнему сожалению, необходимо нужен в здешнем краю». Милорадович сообщал, что «отдаление Варлаама здесь ощутительно» и что «все интригующие бояре спокойны»: Милорадович – Кушникову. 30 января 1809 г. // Там же. Л. 79–79 об.
180
Дубровин Н. Ф. Князь П. И. Багратион // Военный сборник. 1865. Т. 41. № 2. С. 210, 245.
181
См. петицию бояр Кушникову, датированную 19 декабря 1808 г., и ответ Кушникова Валашскому дивану от 28 января 1809 г.: ANRM. Ф. 1. Оп. 40. Д. 590. Л. 5–10, 14 соответственно.
182
См. также донесение российского агента Фонтона о Филипеску в: Дубровин. Князь П. И. Багратион. С. 245–248; Багратион – Кушникову. 18 февраля 1810 г. // ANRM. Ф. 1. Оп. 40. Д. 1456. Л. 1–1 об.
183
Langeron. Journal. P. 151.
184
Дубровин Н. Ф. Князь П. И. Багратион. С. 213.
185
Дело Филипеску создало нездоровую атмосферу в русской ставке, что было хорошо передано А. Ф. Ланжероном в своих мемуарах. Временно исполнявший обязанности главнокомандующего после заболевания Н. Ф. Каменского в марте 1811 г. Ланжерон писал: «Окруженный изменниками, принужден я был весьма остерегаться, и собственноручно, или рукою верного мне адъютанта, писал все мои повеления генералам и все мои донесения генералу Багратиону. Я их никогда не велел в моем журнале заносить, месячных рапортов не отправлял опасаясь, чтобы писарь моей канцелярии не был подкуплен». Цит. по: Петров А. Война России с Турцией. Т. 2. С. 343–344.
186
Всеподданнейший рапорт В. И. Красно-Милошевича от 15 июня 1810 г. // Сборник исторических материалов, извлеченных из архива Собственной Е. И. В. канцелярии / Ред. Н. Ф. Дубровин. СПб.: Государственная тип., 1890. Т. 3. С. 232–235.