Страница 11 из 12
<p>
- Ёшкин дрын, - вырвалось у меня, когда "жерло зашевелилось и в наши стороны посмотрели глаза размером с советский рубль. Всполохи костра, отражавшиеся в них, не добавляли во взгляды нежности.</p>
<p>
Драпали мы на корабль всем скопом и очень быстро.</p>
<p>
Утром мы увидели мирно сидевших на берегу великанов. У их ног лежало две оленьи туши.</p>
<p>
Лун, командир индейского взвода рейдеров, вызвался наладить переговоры, с чем легко справился. Языки индейцев побережья были схожи.</p>
<p>
Себя они называли "теуэльче" и разговаривали на нескольких языках, в том числе и на схожим с языком "тупи".</p>
<p>
Меня поразила их обувь, но это было потом. Сначала я думал, что в место ног у них медвежьи лапы. И только позже я понял, что это медвежья шкура с медвежьих лап. С когтями, между прочим. То ещё зрелище.</p>
<p>
Но оказались они настолько мирными и приятными в общении, что легко согласились покататься с нами в поисках пролива. Главным аргументом для них была наша вкусная еда.</p>
<p>
У них были прекрасные лингвистические способности и вскоре даже я легко общался с ними на языке тупи.</p>
<p>
Поняв, что индейцы подчиняются именно мне и великаны стали слушаться меня и выполнять сначала просьбы, а потом и команды.</p>
<p>
Жизнь на сорок пятой параллели, где мы их встретили, была, судя по бедности флоры и фауны, была тяжёлой, а в тёплые места великаны не перебирались, встречая воинственных соседей. Мохнолапые не хотели воевать.</p>
<p>
Однако, под примером наших тупи, ежедневно тренировавших свое тело, в строй встали и патагонцы. Я провёл с ними разъяснительную беседу и они прониклись военным порядком и дисциплиной. Но за хорошую еду.</p>
<p>
С собой я взял не самых больших, но самых надёжных. Среди патагонцев тоже оказались ленивые ребята, которые, получив приличное питание, "забили на работу". Таких перевоспитывал Магельянш. Его напора и гнева хватило бы, чтобы перевоспитать мамонта.</p>
<p>
Патагонцы были сильны, быстры, бесстрашны и, главное, спокойны. Патагонец, или спал, или охотился. Тяжело было приучить их к жареному мясу. Солонина для них была деликатесом, а вот жареному, или варёному мясу они предпочитали сырое.</p>
<p>
Я привык, а московиты сильно пугались. Да и охотились патагонцы своеобразно. Они снимали доспехи, надевали свои шкуры с медвежьими лапами на ногах и отправлялись в лес, легко переходя на бег на четырёх лапах, прости господи.</p>
<p>
Когда московиты это узрели, многие в буквальном смысле попадали наземь и стали креститься. Убежавшие в лес патагонцы скоро выгнали на нашу поляну громадного лесного козла, коего я и убил стрелой из лука.</p>
<p>
Жуткое зрелище, на самом деле. А уж если бы они разорвали козла голыми руками, как они обычно делают, московиты сбежали бы от нас тотчас.</p>
<p>
Поэтому, конфликт дальше не развился, а мы получили свободу перемещений.</p>
<p>
</p>
Глава третья.
<p>
Москва расстраивалась, расширялась. Я это понял по тому, что когда вдоль дороги стали появляться кузни, я их насчитал шестьдесят три, уже как минут десять шли дворовые постройки. А я знал наверняка, что кузни выносили далеко за город.</p>
<p>
За кузнями дорога расширилась в торговую площадь с мясными и хлебными рядами. Зеваки и здесь обступили нашу кавалькаду, тыкали пальцами и громко обсуждали нас, в основном, патагонских гигантов.</p>
<p>
- Татарва глядикось кака громадна...</p>
<p>
- То не татарва, то ляхи таких уродили. Витовт, небось, прижил жёнок татарских, вот и наплодил...</p>
<p>
Послышался смех в толпе.</p>
<p>
- Та ни... То наши поморы...</p>
<p>
- И где ты таких поморов видал? На чём им там расти? На тюленьем жире, или на ихней копальке?</p>
<p>
- Свят-свят... Не приведи господь. Сказывали купцы, что до белого моря хаживали, как они тех тюленей в болотах хранят, а потом сырьмя едят.</p>
<p>
- Та не уж-то?</p>
<p>
- Вот тебе крест!</p>
<p>
Сразу за площадью нас встретила группа всадников с боярином, поклонившемся не сходя с седла, и попытавшемуся пристроиться сразу за мной, оттеснив моих гвардейцев, но поняв, тщетность попытки, возглавил колонну приставов.</p>
<p>
Через два квартала нас встретил очередной боярин с десятком слуг, и процедура повторилась.</p>
<p>
Так мы ехали через Москву и наконец увидели кирпичные стены Кремля. Новые, красные, высокие. Возле Никольских ворот нас встретила пышная процессия с хоругвями, крестом и мужика в соответствующих одеждах. Наверное, какого-то высокого священнического сана.</p>
<p>
Мы остановились. Сойдя с коня и, перекрестившись по православному, я понял, что прокололся.</p>
<p>
Я шагнул вперёд и приложился к руке священника.</p>
<p>
- Благослови, отче.</p>
<p>
Приходилось ковать железо пока горячо. Никак этого не планировал. В голове крутились мысли: "Что дальше? По какому сценарию действовать?"</p>